По словам Джона: «Алкоголизм – это как стая волков, пытающихся напасть на тебя. Если ты участвуешь в программе и остаешься в группе, на тебя не нападут. Твоя группа убережет тебя». Другими словами, общество анонимных алкоголиков – это как семья, племя или взвод. Это как эзоповские быки, стоящие хвост к хвосту и защищающие себя таким образом от льва. Общество анонимных алкоголиков – это прекрасно сформированный Круг безопасности.
На окситоцин уповаем
Мы не можем противостоять трудностям в одиночку по крайней мере достаточно эффективно. Для этого нужны помощь и поддержка других людей, тех, кто верит в нас. Как зависимые от допамина компании не могут сами себя регулировать, так люди, страдающие от зависимостей, которые пытаются справиться самостоятельно, обычно не преуспевают. Алкоголики не могут вылечиться самостоятельно. Когда они вместе, они стремятся к успеху не только ради себя, но и ради человека, тратящего на них свое время и силы: их наставника и руководителя. Именно так должен работать серотонин. Он не просто повышает наш статус, но и усиливает заботу, руководит взаимоотношениями.
И тогда появляется окситоцин. Это чувство любви и доверия, сердечность, оказывается, все это крайне важно для победы над зависимостью. Предварительные результаты исследования, проведенного в 2012 году учеными кафедры психиатрии Университета Северной Каролины в Чапел-Хилл, показывают, что окситоцин способен бороться с симптомами абстиненции при воздержании у алкоголиков и героиновых наркоманов. В действительности есть свидетельства того, что повышение уровня окситоцина может даже изначально предотвратить возникновение физической зависимости. Существуют веские основания полагать, что здоровый выброс окситоцина, который вырабатывается при помощи жертвенности и самоотверженности во благо других людей, может изначально снизить вероятность «отравления» корпоративной культуры.
Окситоцин настолько властен, что узы любви и доверия, которые мы формируем благодаря ему, не только помогают нам бороться и побеждать зависимость, но и помогают нам дольше жить. Согласно другому исследованию 2012 года, проведенному медицинским центром Университета Дьюка, пары живут значительно дольше одиночек. Исследователи Университета Дьюка обнаружили, что у людей, никогда не бывших в браке, в два раза больше шансов умереть в среднем возрасте, чем у тех, кто был. Другие исследования показали, что среди семейных пар уровень заболеваний раком и болезнями сердца ниже. Близкие, доверительные отношения защищают нас не только дома, но и на работе.
В культурах вроде Корпуса морской пехоты, где узы доверия имеют глубокие корни, «нематериальное», как называют это морпехи, помогает поддерживать прочность системы и высокий уровень ее целостности. Гораздо сложней пристраститься к допамину в системе, где царят любовь и доверие. Чем больше окситоцина, тем более крепкими будут узы доверия, тем на большие риски будут готовы люди для достижения своих целей, тем больше они будут заботиться друг о друге и тем лучше в целом будет справляться группа. Круг безопасности поддерживается теми, кто живет и работает внутри его.
Спросите любого, кто столкнулся с каким-либо несчастьем (депрессией, одиночеством, провалом, увольнением, смертью родственника, разрывом отношений, зависимостью, судебным конфликтом, преследованием в результате преступления, что угодно), как он через это все прошел. Практически в 100 % случаев вам ответят что-то вроде: «Я бы не справился без поддержки…», а дальше имя какого-то родственника, близкого друга или иногда даже случайного встречного.
Подумайте, что те из нас, кто когда-либо сталкивался с отвратительным обслуживанием авиакомпании, находили утешение в разговоре с незнакомцем, оказавшимся рядом с нами. Тот, кто когда-либо становился жертвой эгоистичных амбиций начальника, находил утешение в лице сотрудника, пострадавшего от того же, что и мы. Если мы встречаемся с человеком, у которого какой-то член семьи страдает от той же болезни, что и наш близкий человек, у нас возникает определенная связь. Это группа людей, с которыми у нас совпадают интересы и общее дело, мы можем обратиться к ним за поддержкой.
Каждый раз, когда задействована человеческая связь – настоящая, правдивая человеческая связь, где ни одной стороне ничего не нужно от другой, – мы, кажется, находим в себе силы, чтобы не только справляться со своим горем, но и помогать другим. Мы можем терпеливо сносить несчастья, когда есть кто-то, кто может поддержать нас и помочь. На самом деле так нам не только легче переносить трудности, это также помогает нам справиться с тревогой и стрессом. Магия кортизола не действует, когда кто-то стоит на нашей стороне. Единственная причина, по которой такие люди, как Джонни Браво или любой солдат, моряк, летчик или морской пехотинец, готовы рисковать своей жизнью ради других, это их уверенность в том, что эти люди сделали бы для них то же самое.
Глава 26. Общая борьба
Хочешь ты того или нет, ты в любом случае тратишь какие-то ресурсы впустую
Как правило, в современном развитом мире мы работаем не ради выживания. Наши потребности более чем удовлетворены. У нас столько всего, что мы можем позволить себе тратить это впустую. По данным исследования, проведенного в 2004 году Тимоти Джонсом, антропологом из Аризонского университета в Тусоне, целых 50 % готового продовольственного урожая так никогда и не съедят. На самом деле средняя американская семья тратит 14 % денег на приобретение продуктов питания, только у 15 % из которых еще не истек срок годности. Если перевести это в доллары, средняя американская семья выбрасывает примерно 600$ в год на мясо, фрукты, овощи и зерновую продукцию. Если бы семьи просто научились консервировать или замораживать продукты, они бы сэкономили примерно сорок три миллиарда долларов в год.
В развивающихся странах потери примерно такие же, как и в США, но не потому что они выбрасывают продукты. По данным Стокгольмского международного института воды, целых 50 % послеуборочного продовольственного зерна так и не съедят из-за порчи и неправильного хранения. Развивающиеся страны теряют 50 % своего продовольствия из-за того, что люди не заботятся о нем должным образом, тогда как мы, развитые страны, теряем 50 % своих продуктов, выбрасывая их как ненужные.
Это бремя избыточных ресурсов. Легко распоряжаться тем, что не нужно, когда доступно еще много чего. Наш путь расточительства не является каким-то новым явлением. Так жили наши предки времен палеолита. В одной из теорий, объясняющей, почему хомо сапиенс начали заниматься сельским хозяйством, указывается, что они изначально недостаточно бережно относились к доступным ресурсам. Можно сказать, что мы с самого начала растрачивали то, что у нас было, и ситуация менялась только тогда, когда мы не могли себе больше этого позволить. В наши дни слишком многие руководители организаций, кажется, не очень бережно относятся к расположению людей. Интересно, как долго это еще может продолжаться, пока не наступит время, когда они больше не смогут себе этого позволить.
Если просто измерить количество пищи или энергии, которое выбрасывают американцы, сколько денег мы тратим абсолютно бесцельно, это даст нам представление о том, насколько мало нам в действительности нужно. И это может быть наша самая главная проблема: то, что мы как общество не ощущаем никакого давления. Чувство общего бремени – это одно из объединяющих нас чувств. Чем меньше трудностей, тем меньше необходимость работать сообща, тем меньше вырабатывается окситоцина. Мало кто из нас станет помогать нуждающимся до какой-либо природной катастрофы – только после нее.
В этот день и в этот век мы наблюдаем изобилие пищи, ресурсов и выбора. Количество товаров в супермаркете или доступность электричества в нашем обществе считается само собой разумеющимся и принимается как должное. Это и есть коммодитизация, то есть превращение изделий и услуг в обезличенный товар. Это когда какой-то ресурс становится настолько повсеместным, что теряет свою чувственно воспринимаемую ценность. Раньше компьютеры были удивительными, особыми инструментами. Компании вроде Dell строили целый бизнес на поразительной ценности этих машин. Однако в результате увеличения поставок и понижения цен этот продукт стал просто обычным товаром. А вместе с тем уменьшилось наше восхищение поразительной ценностью этих устройств для нашей жизни. Изобилие уничтожает ценность.
Мы придаем исключительное значение вещам не тогда, когда они легко нам даются, а когда нам приходится усердно работать, чтобы их получить, или когда их сложно достать, тогда их значимость для нас повышается. Будь то алмаз, зарытый глубоко в землю, успех в карьере или отношения, именно прилагаемые усилия придают им ценность.
Наши лучшие дни на работе
Когда нас спрашивают: «Какой был твой лучший день на работе?» – мало кто из нас расскажет о времени, когда все шло гладко, когда крупный проект, над которым мы работали, был запущен вовремя и уложился в заявленный бюджет. Учитывая, как усердно мы работаем, чтобы все шло хорошо, этот пример должен считаться довольно хорошим рабочим днем. Но как ни странно, дни, когда все идет гладко и по плану, – это не те дни, что мы вспоминаем потом с нежностью.
Большинство из нас испытывают теплые чувства к проектам, где, кажется, все идет наперекосяк и не так, как надо. Мы помним, как сидели с коллегами на работе до трех часов утра, ели холодную пиццу и едва успевали выполнить работу в срок. Именно подобного рода опыт мы вспоминаем как лучшие дни на работе. И это не из-за самих по себе трудностей, но потому что эти трудности мы делили с другими людьми. Мы с нежностью вспоминаем не саму работу, а дух товарищества, как группа совместными усилиями пыталась преодолеть трудности и достичь поставленной цели. И это опять же абсолютно естественно. В попытке сплотить нас и заставить помогать друг другу в трудные времена наш организм выделяет окситоцин. Другими словами, когда мы делим трудности с другими людьми, мы биологически сближаемся.