— Они нас пожалели? Как мило с их стороны! — сказал я. — Ну, тогда всё? Счастливый конец? Почему же я здесь? В этом, как вы говорите, медицинском центре?
Таис отвернулась.
— Мне запретили говорить вам об этом. Они считают, что если вы узнаете… Это может быть слишком большим шоком. К тому же все разговоры здесь…
— Шоком? Что произошло с Лидой? Она же была на Ахилле и…
— Да не знаю я ни про какую Лиду! — крикнула Таис, обернувшись. — Но я знаю, что на Ахилле произошла ещё одна авария, — добавила она тише. — В нейросети.
— Авария в нейросети? — повторил я.
— Да. — Таис кивнула головой. — Пострадало всего несколько человек, включая главного и второго пилота. То есть, вас.
— Меня? Но… — Я уставился на Таис непонимающим взглядом. — Вы что-то путаете. Я пока ещё не второй пилот. Я просто техник-навигатор, хотя в мои обязанности и входит…
— Не было такой должности на Ахилле как техник-навигатор, — сказала Таис. — И вообще нет.
Я невольно рассмеялся.
— В смысле? Как нет? У меня с памятью всё в порядке. Я точно знаю свою должность.
— Вы уверены, что у вас с памятью всё в порядке? — спросила Таис.
Я почувствовал неприятный холодок на коже. Девушка неожиданно осмелела и подошла совсем близко ко мне. Я посмотрел в её глаза — в зелёные глаза Лиды.
— Я уверен, — сказал я. — Точно так же, как я уверен, что ты… вы…
— Не надо!
Девушка вздрогнула и отвернулась — отвела от меня глаза так же, как Лида на той неудачной фотографии из соцветия.
— Не надо что? — спросил я. — Вы обещали мне всё объяснить, но ничего не объяснили. Я вообще не понимаю…
Я поднялся на ноги, Таис испуганно вздрогнула, но продолжала стоять на месте и даже не полезла в карман за своим уродливым пультом. Я заметил, как влажно заблестели её глаза.
— Я не понимаю, — повторил я, — зачем вы говорите мне всё это? Они вас послали специально? — Я ткнул пальцем в светящийся глаз камеры наблюдения. — Это какой-то очередной эксперимент?
— Я просто хотела вам помочь, — сказала девушка. — У меня просто уже нет сил… — Она вдруг часто задышала, как от волнения. — Наверное, я просто попрошу, чтобы меня перевели. Я не могу уже безучастно смотреть, как всё это происходит с вами… всё это время.
— Всё это время? Какое время? Сколько уже я здесь?
Девушка качнула головой, показывая, что не собирается отвечать.
— Зачем? — Я схватил её за плечи. — Зачем ты делаешь это, Лида? Я же вижу, что это ты! Неужели ты и правда не узнаешь меня?
— Не надо, — сказала девушка.
— Ведь ты на самом деле всё помнишь! — выкрикнул я и тряхнул её за плечи. Она не сопротивлялась; казалось, она готова была в любую секунду упасть в мои руки. — Но тогда зачем? Они заставляют тебя?
Таис подняла голову. На глазах у неё были слёзы.
— Это так жестоко, — дрожащим голосом сказала она. — Почему именно сейчас? Это как… жестокая издёвка…
— Что жестоко? — не понял я. — О чём ты говоришь?
— Я не Лида! — крикнула Таис и грубо оттолкнула меня на кровать. — Прекратите повторять это! Или я больше никогда…
Она вытащила из кармана пульт и угрожающе взмахнула им перед собой. Я посмотрел на непонятный прибор в её руке, а потом коснулся пальцами воспалённой кожи на своём правом плече.
— Что это? — спросил я. — Вы делаете какие-то инъекции? Это вы меня так лечите?
— Это… — оторопело пробормотала девушка, — это для вашей же…
— Для моей пользы? — усмехнулся я. — Как заботливо с вашей стороны! Ну что ж, давай. Жми на свою кнопку ради моей пользы и закончим этот бессмысленный разговор. Я не буду на тебя смотреть, если тебе так проще.
Я прикрыл лицо рукой.
Ничего не происходило.
— Извини, — послышался голос Таис. — Мне не стоило приходить. Я ошибалась.
Раздался тяжёлый металлический лязг, и огромная металлическая дверь отворилась. Таис взглянула на меня в последний раз, покачивая в руке цилиндрическим пультом, желая удостовериться, что я не последую за ней.
— Погоди! — крикнул я.
Девушка остановилась.
— Положим, что всё, что ты… что вы говорите — это правда. Каким-то… невероятным образом. Но я действительно был на Ахилле, и вы говорили, что были и другие пострадавшие тоже… Первый пилот. Я его помню.
— Да, — сказала Таис.
— Они здесь?
Таис замялась на секунду.
— Да, — нехотя сказала она. — Здесь есть и другие, с Ахилла.
— Я могу их увидеть? — спросил я. — Кого-нибудь. Первого пилота. Это помогло бы мне. Быть может, если бы мы могли поговорить…
— Нет, — Таис покачала головой. — Мы думали об этом. Вы просто не совсем понимаете… Скорее всего, стало бы ещё хуже.
— Хуже? — Я беспомощно рассмеялся. — Хуже, чем это?
Я показал рукой на пустые белые стены.
— Извините, — повторила девушка и вышла из камеры.
Дверь почти моментально закрылась за ней — приводные механизмы взвыли, и тяжёлая бронированная створка с размаху ударила по косяку. Гулкое металлическое эхо прокатилось по сверкающим стенам. Но уже через секунду меня снова окружала невыносимая тишина.
Я вышел в центр комнаты. По моему лицу стекали капельки пота; воздух в камере вдруг показался мне плотным и тёплым, как будто он нагрелся от слепящего света из стен.
— А теперь… — сказал я, — а теперь просто отключите меня. Ну же! Нажмите на свою кнопку! Вы ведь так часто это делаете!
Тишина.
— Я устал, — сказал я. — Я не могу так больше. У меня больше нет сил.
Мои босые ноги окоченели и почти ничего не чувствовали. Дышать стало тяжело, с каждым вздохом лёгкие мои наливались болезненной тяжестью.
— Лида… — пробормотал я. — Нет…
Я поднял голову.
— Таис! Таис, пожалуйста! Я схожу здесь с ума! Если ты правда… если это не то, чего ты хочешь… Если ты…
Над головой моей раздалось пронзительное дребезжание — можно было подумать, что кто-то пытается включить неисправный микрофон.
— Таис… — повторил я. — Я не могу больше терпеть ни этот жуткий свет, ни темноту… ни этот холод.
Звон прекратился.
— Таис! — крикнул я.
— Достаточно! — раздался искажённый неисправным модулятором голос.
— Что достаточно? — спросил я.
— Сядьте на кровать, — приказал голос. — Я сейчас выключу свет. Попытайтесь уснуть.
— Таис… — начал я.
— Сядьте на кровать! — Голос снова сорвался на звон, от которого закололо в ушах.
— Таис, — повторил я, — у меня остался последний вопрос. После этого я замолчу и… постараюсь уснуть.
Разрывающий барабанные перепонки шум прервался — кто-то перевёл дыхание, обдумывая мои слова.
— Я слушаю, — донеслось с потолка.
— Таис, — сказал я, — я тебе верю, я верю, что ты хочешь помочь. Я понимаю, что ты не можешь мне всё говорить, что ты, возможно, и не знаешь всего, но постарайся ответить на этот самый последний вопрос.
— Я слушаю, — повторила через модулятор невидимая Таис.
Я вздохнул.
— Скажи, среди пострадавших, тех, кто с Ахилла, есть девушка твоих лет?
Голос молчал.
— Да, — послышалось, наконец, с потолка, и этот единственный слог, произнесённый механическим басом, превратился в протяжный электрический гул, который ещё долго стоял у меня в ушах.
74
Прошёл уже почти месяц после нашего последнего свидания с Лидой в театре, но она по-прежнему избегала меня, придумывая всевозможные причины, чтобы отказаться от встречи. Сначала у неё неожиданно появились неотложные семейные дела, а к ближе к сессии она решили круглые сутки готовиться к несложным промежуточным зачётам.
Я смог поговорить с ней всего несколько раз, когда мы случайно встречались в коридоре у поточных или в институтской столовой. Она была приветлива, позволяла поцеловать себя в щёку и всё время куда-то спешила — на лекцию, непонятную встречу, домой. Прощаясь, Лида иногда долго смотрела на меня своими зелёными грустными глазами, чуть нахмурив брови и незаметно улыбаясь, как она умела, только уголками рта — как будто извинялась за что-то, о чём не могла или никак не решалась сказать.
— В планетарии пустили новую программу, — сказал я однажды, когда мы расходились по разным сторонам аллеи после совместного обеда. Она была вместе с Анной, которая уже нетерпеливо тянула её за рукав.
— Ты же знаешь, это не планетарий, — сказала Лида.
— В космическом театре, — поправился я.
— Нам вообще-то пора, — сказала Анна.
— Давай потом, — сказала Лида. — Я сейчас тороплюсь.
Узкая аллея, которую обступали развесистые зелёные ели, чёрные облетевшие деревья и серебристые столбы выключенных фонарей вела в одну сторону к электричкам, а в другую — к главному зданию, на последний семинар, куда как раз направлялся я.
— Звёзды и любовь! — крикнул я удаляющимся девушкам.
Лида остановилась.
— Что?
— Звёзды и любовь, — повторил я. — Так называется новая программа. Мне показалось, будет интересно.
Анна некрасиво скривилась, словно я сказал что-то пошлое. В действительности в фальшивом планетарии пустили голографический фильм о чёрных дырах и столкновении галактик. Я и сам не понимал, зачем решил соврать про звёзды и любовь — ведь требовалось лишь несколько секунд, чтобы улучить меня во лжи, просто открыв расписание сеансов театра в суазоре.
— Интересно, — сказала Лида. — Но как-нибудь потом, ладно?
— Ладно, — согласился я.
Девушки медленно пошли по аллее — слишком медленно для тех, кто совсем ещё недавно так торопился, что отказался от моего робкого предложения их проводить. Я вдруг почувствовал себя так, словно в тот самый момент, когда Лида отвернулась, я перестал существовать. Я помню, что тогда на аллее не было никого, кроме нас троих, хотя память наверняка обманывает меня — вечером, перед последними занятиями, в институтском городке всегда много студентов. Но я видел только Лиду и её невысокую некрасивую подругу, видел, как они неторопливо отдалялись, позабыв про мне.
Спустя пару дней я встретил Лиду снова — на сей раз у большой поточной, где Соколовский обычно читал свои снотворные лекции по истории колоний.