– Ну как же так? Была глыба льда – и вдруг стало настоящее тёплое молоко!
Борька
С приходом весны в хозяйстве случилось пополнение. Корова отелилась, и на свет появился маленький бычок. Он был такой хорошенький! Глазастый, с длинными ресницами, чёрный, а на правом боку белое пятно. Назвали его Борькой.
Я сразу привязалась к нему, часто играла, гладила и даже в шутку учила бодаться. К лету Борька подрос, окреп, на его кудрявой голове появились рожки.
И вот однажды мы, как всегда, играли. И вдруг он боднул меня так сильно, что я упала на землю, прямо в грядки.
– Эй, Борька, ты чего?! – Я испугалась и закричала, не ожидая от него такой силы. А он всё не унимался и продолжал бодаться.
Тогда я завопила изо всех сил:
– Помоги-ите!
К счастью, мимо шли соседские мальчишки. Они тут же отогнали бычка и спасли меня.
«Вот ведь научила на свою голову!» – подумала я.
С тех пор я играла с Борькой уже осторожнее и меньше.
Письмо из Москвы
В Барановке нам жилось тихо и спокойно, но я всё равно очень скучала по нашему маленькому городку среди соснового леса.
Через год пришло письмо из Москвы. Мама несмело взяла его в руки. Села за стол. Медленно вскрыла конверт, достала маленькую бумажку, быстро пробежала глазами. Я смотрела на маму не отрываясь, боялась вздохнуть. Письма всегда приносили новости. Но какие? Хорошие или страшные? Мама пробежала по строчкам, замерла, потом вдруг выдохнула с облегчением. Я тут же кинулась с ней:
– Что там написано?!
– Тут написано: МЫ МОЖЕМ ВЕРНУТЬСЯ ДОМОЙ! – Мама улыбалась.
– Война уже закончилась?!
– Нет, Лидуша, война не закончилась, но мы можем вернуться домой. Врага отбросили.
– А папа?
– А папа приедет позже, – завершила разговор мама.
Вечером начались сборы.
Дедушке Ивану Марковичу так полюбилась местная природа, что они с бабушкой захотели остаться. Здесь для них оказалось настоящее раздолье. Купили они небольшой домик в соседней деревне и решили осесть на Урале. А мы уехали обратно домой в Подмосковье.
Наши войска отодвинули линию фронта, и в городе стало спокойнее.
Первый класс. Первый друг
Домой мы возвращались осенью 1942 года. Когда приехали, узнали, что нашу квартиру заняли другие люди. Нам выделили комнату рядом. Её окна также смотрели во двор.
Дома наши не изменились, но среди жильцов появилось много новых лиц.
И вдруг радость! Как же я обрадовалась: тётя Зина Колосова сохранила моего Бургутку! Мой любимый, потёртый, но такой родной медвежонок снова был со мной.
Этой же осенью я пошла в 1 класс.
Меня посадили за парту с белокурой девочкой, у неё были две длинные косички и большие банты.
Она, не глядя на меня, шепнула:
– Майя!
Я так же тихо ответила:
– Лида!
Мы переглянулись и тихонько захихикали. Вот и познакомились.
Майка жила в соседнем доме. Утром я заходила за ней и мы вместе шли в школу.
Школа была далеко, несколько километров от городка. Каждое утро мы выходили за ворота и смотрели: если у дороги стояли зенитки, то нам приходилось идти в обход – через лес, тогда мы опаздывали аж к третьему уроку. А если не было зениток – шли прямо по дороге и успевали к первому звонку.
Иногда мы с Майкой даже специально прогуливали школу. Копались в насыпи, оставшейся после зениток, собирали красивые камушки.
Все учебники мы перекладывали в портфель Майки, а мой набивали найденными сокровищами. Потом приходили домой и делили поровну.
У нас были любимые игры. Например, дома мы любили играть с Большой советской энциклопедией: садились на диван, открывали книгу на странице, например, «Полезные ископаемые» и смотрели, на чьей стороне было нарисовано больше символов. У кого больше, тот и выиграл.
Ещё играли в домино: выстраивали его рядами, как войско, на полу между комнатами, а потом сбивали клубками из ниток. Кто больше сбил, тот и выиграл.
Новогодний карнавал
Даже в военное время дети ждали праздника. За осенью пришла зима, городок занесло снегом.
Приближался Новый год, и взрослые решили устроить для нас настоящий праздник – с ёлкой и карнавалом!
В один из вечеров мама шила мне костюм.
Я стояла на табуретке в своём красном платье, а мама, держа во рту булавки, прикрепляла к нему вырезки из газет.
– Ой, ты меня уколола! – морщилась я.
– Лидочка, потерпи, уже почти готово, – подбадривала мама.
Оставалось лишь пришить мишуру.
– Как ты думаешь, мама, мой костюм победит? – спросила я.
– Конечно, – улыбнулась мама. – Назовём его «Сводки с фронта».
На празднике были все дети нашего городка!
В центре зала кружились зайчики и снежинки, пели «В лесу родилась ёлочка».
Ёлка была чудесная – пахла смолой и свежестью, переливалась огоньками, а на ветках сверкали игрушки и конфеты.
Все смеялись, хлопали хлопушки, танцевали под патефон. Хотелось забыть о войне – хотя бы на этот вечер.
Мы с Майкой водили хоровод, когда вдруг музыка смолкла.
– Сейчас объявят лучший костюм!
Мы зажмурились.
– Побежда-а-ет… «Сводки с фронта»!
Я замерла, не веря своим ушам. Майка подтолкнула меня вперёд, и меня подхватила волна радости.
За первое место вручили набор чертёжных инструментов.
Я светилась от счастья.
Сорок третий год
В 1943 году нам стало не хватать еды. Мне всё время хотелось есть. Перед клубом, на месте футбольного поля, люди разбили огород, сажали картошку и просо. Когда картошку уже выкопали, на грядках иногда удавалось найти оставшиеся клубни. Бывало, я ходила за ними с маленьким игрушечным ведёрком, и, если удавалось найти хоть одну, пусть и размером с горох, это была большая удача.
Весной мы снова сажали с мамой просо, а осенью жали его серпом и носили на хлебозавод. Там зёрна отчищали и делали из них муку.
Получалось очень мало, так что одну буханку хлеба мы делили на всю семью и ели неделю.
В конце осени дедушка Иван Маркович прислал нам из деревни мешок картошки. Мы так радовались, словами не передать! Благодаря ему мы пережили зиму.
А потом, перед самой весной, пришло известие, что дедушки не стало.
Папу отпустили домой. В те дни он был очень угрюмый и поникший, я его таким никогда не видела. Однажды я заметила, как папа сидел на стуле, рассматривал фотографии с дедушкой и перечитывал какие-то письма. А потом по щеке его покатилась слеза. Он вытер её и закрыл лицо рукой. Мой папа, такой большой, сильный… и плачет! Я не могла в это поверить! Так и не осмелилась к нему подойти, не смогла его утешить.
Чёрный чемодан
Папу отпустили в отпуск, и он сразу поехал к бабушке.
Увидев их во дворе, я бросилась навстречу.
Бабушка улыбнулась, но глаза оставались печальными, а из-под чёрного платка выбивались белые волосы.
Чтобы не расплакаться, я быстро начала говорить про Борьку – нашего бычка.
– А как там Борька? – спросила я и крепко взяла бабушку за руку.
Она вздохнула:
– Хороший твой Борька, скучает.
Но я поняла: скучала и бабушка. И не просто скучает, ей тяжело без него. Как и всем нам.
Папа нёс большой чёрный чемодан. Войдя в дом, он поставил его на стол и объявил:
– Мы купили радио!
Чемодан пах новой вещью.
Папа открыл крышку – и перед нами появилось настоящее сокровище с блестящими кнопочками.
Папа нажал на одну, и из чемодана полилась музыка:
Я как будто бы снова
Возле дома родного…
В парке старом своём
Мы танцуем вдвоём…
Мы с Шурочкой, словно забыв о трауре, начали танцевать, держась за руки: нам так хотелось, чтобы папа улыбнулся.
Мама с бабушкой хлопали в ладоши, но в бабушкиных глазах всё равно оставалась печаль.
Айболит
Осенью у меня родился брат. Его назвали Стасом. Теперь мы с трудом стали помещаться в одной комнате, и нашей семье выделили вторую. Мама очень радовалась.
Сестра Шурочка уже подросла. Ей уже было почти четыре, и была она очень самостоятельным и тихим ребёнком. Гуляла сама по себе, и мы её называли Айболит, потому что она очень любила животных. Всем старалась помочь. Об этом прознали все в нашем городке – и теперь подбитых птичек, и хромых котят, и любую живность дети приносили к нам в дом. Шурочка их терпеливо выхаживала и потом отпускала.
А ещё у нас была галка, ручная. Она жила у нас давно и всегда была рядом с Шурочкой.
По команде она могла слететь со шторы и сесть на плечо сестре. Иногда мы все забывали про неё, и тогда галка начинала беспокойно каркать, напоминая, что она тоже часть нашей семьи.
Как-то я встала ночью в туалет, иду мимо кухни и слышу оттуда: «Курлы-курлы». Я остановилась, прислушалась.
Может, сестра опять какую-нибудь живность принесла?
Заглянула я на кухню, включила свет – а там под батареей, из которой капала тёплая вода, сидела лягушка и булькала от удовольствия.
– Лягушек у нас ещё не было! – Я рассмеялась, но не стала её беспокоить и пошла дальше спать.
Утром гостьи уже не было. Интересно, как она к нам попала?
Стас
Летом мы с утра до вечера с Майкой и её старшей сестрой Нелли проводили на пруду. Нам там очень нравилось! Мы уходили туда на весь день, и братишку я брала с собой. Он уже немного подрос, умел сидеть и немного ползать. У нас с девчонками был свой плот, который мы сделали из досок. На плот мы сажали Стаса и плавали. Разглядывали тритонов в воде и слушали, как квакают лягушки. Майка приглядывала за Стасом, а я и Нелли поочерёдно гребли руками.
И вот однажды мы, как обычно, посадили братишку на плот и начали отплывать. Но пока возились, Стас пополз к краю и упал в воду. Мы оглядываемся, а его нет!