Назло ему проигнорировала выпады и решила пойти с Лили. Накрасились и оделись мы в, принципе скромно. Мы же не травести, чего нам подчеркивать свою женственность, которая и так имеется благодаря ножу хирурга… Но все-таки. По дороге зашли в магазин. Ехать в гости с пустыми руками несолидно. Взяла бутылочку «Сангрии», конфеты. Лили выбрала дешевенький торт и советское шампанское.
Квартиру мы нашли быстро. Просто на площадке стоял такой запах духов, что не промахнешься. Открыла сама хозяйка. Да уж, ее кумиром, наверняка, является Аманда Лопен. Известная модель, транссексуал. Все как у куклы Барби. Пышные волосы, пышные губы, пышный бюст, утянутый в узкий корсет. Такие корсеты стали недавно шить специально для мужчин, мы с Лили очень хотели приобрести, но заказать их можно только в Москве. Питер еще не стал культурной столицей в этом плане.
— Проходите, проходите, — с придыханием сказала дама.
Наверное, чтобы голос звучал более женственно. Правда, Лили на ухо сообщила мне, что ей, скорее всего, жмет корсет. В них ведь нужно учиться ходить, так же как и на высоких каблуках. Да еще и разнашивать, он должен сесть по фигуре. В корсете же новеньком, только что купленном, не стоит выходить в свет. Не знаешь, как поведет себя тело. Например, не сможешь сесть. Или сядешь, но не сможешь встать без посторонней помощи. Кажется, наша хозяйка этого не знала. Двигалась она как-то не очень. Со стороны казалось, будто проглотила весло. Но зато мордочка сделана очень даже очень. Женщину с деньгами сразу можно отличить. Если бы мне позволяли средства, я бы тоже сделала и талию, улучшила контуры лица, увеличила бы губы… Ой, сколько всего можно было бы сделать…
В комнате нас собралось человек тридцать. Они все были иные. Совсем другие, не такие, как мы, идя на операцию. И почти все МТФ (MTF — Male То Female) в буквальном переводе «из мужчины в женщину». То есть девушка в мужском теле. И они называли себя именно так, когда представлялись, видимо, чтобы облегчить новому знакомому проблему идентификации. Выглядели почти все одинаково.
Как-то я прочла в сети высказывание: «Новости шоу-бизнеса: до смены документов Сергея Зверева звали Памелой Андерсон». Здесь были примерно такие же типы, нечто среднее между Зверевым и Памелой. Когда их много, то складывается ощущение мультфильма, потому что таких людей в большом количестве встретить в жизни абсолютно нереально. То есть они где-то наверняка водятся в больших количествах, в Таиланде, например, и на…
«Короче, там, где ты никогда не была! — тут же подал голос Олег. — Потому что просрала все деньги на таблетки, операцию, шмотки для жены, которая была уже не нужна. А могла бы увидеть мир. Увидеть все своими глазами, а не только услышать рассказы о нем со слов папы и дяди Лени». — «Хватит!» Я чувствовала свою вину перед Иркой.
— Почему же хватит?! Разве ты не замечаешь, твоя новая компания — это сборище роботов, — поддел меня он. — Прямо Айзек Азимов какой-то. Перед знакомством все, как и полагается, называют свою модель. Вас в кино показывать надо. В фильме ужасов «МТФ — модель для сборки».
— Чушь. Это же всего лишь продолжение интернетовского знакомства, где все именно так представлены на сайте. Когда регистрируешься, в графе «статус» нужно вписать, кем ты являешься в настоящий момент. Просто ты, Олег, давно устарел и даже не слышал ни о каком интернете! — парировала я.
— Я устарел? — Он не остался в долгу. — Ты бы лучше взглянула на себя!
Честно говоря, меня и саму коробило поведение местных, но думалось, что пока вновь обращенные и сами не знали, как им себя вести. Такие тусовки только появлялись, наверное, в будущем все станут свободнее, но сейчас…
— А где у вас стаканчики, мы принесли вино и шампанское! — громко сообщила я. В комнате наступила тишина. — И торт…
На меня посмотрели как на умалишенную и сообщили, что дамы не пьют. Тут у меня стали квадратные глаза. Да вы что, серьезно? Ну конечно! Видели бы, как женщины «не пьют» на работе в ночных клубах, а после работы — в сауне или других клубах. Но я смолчала. О нашей работе в клубе мы с Лили решили молчать. Зачем нам заманивать конкуренток? Здесь много тюнингованных «красавиц», у которых хватило средств и на грудь, и на губы.
— А где у вас можно покурить? — поинтересовалась я у хозяйки дома.
— Вы курите? Но женщины не курят, — заметила она.
— Тогда мы покурим в подъезде. — Я кивнула Лили и, взяв сумку, вышла из квартиры. Лили метнулась за мной. Из сумки я достала «Сангрию», и мы немедленно отхлебнули, почувствовав облегчение.
— Ну что, довольна?
— А что? Здесь много интересных и нужных людей. Они связаны с модой и музыкой, а нам надо продвигаться дальше в шоу-бизнес!
Лили лелеяла надежду стать певицей, хотя ей нередко говорили, что при отсутствии слуха и голоса это практически не осуществимо. Единственное, что я поняла по ее интонации: скоро мы отсюда не уйдем.
…А в квартире сидела чинная компания, все пили чай. Общих интересов ни у кого нет, так что все разговоры об одном. Кому какие гормоны прописали, и как они действуют. И еще о том, что делать с «полным непониманием окружающих». Я пережила все это сама обходясь без помощи окружающих, и почему-то не хотела, чтобы меня грузили подобной хренью.
В ожидании Лили, занятой поиском нужных знакомств, чтобы не сдохнуть от скуки, я время от времени выдвигалась в подъезд с родной бутылочкой вина и возвращалась к новой истории. Какая-то крашеная блондинка в очках делилась пережитым: «Я вам вот что скажу. Главное — уверенность. Когда я первый раз вышла на улицу в таком виде, мне было очень страшно. Мне казалось, что все на меня смотрят, показывают пальцем, обсуждают. Но через какое-то время я поняла, что это я сама на себя смотрю и указываю, сама себя накручиваю и вижу то, чего нет. После стала вести себя очень уверенно. И не было ещё ни одного человека, который бы усомнился, что перед ним девушка!»
Потом распиналась одна плечистая дама, бывший военный: «…Три года назад, когда поступала в академию говорила всем, что у меня есть сестра-близнец. И однажды мне это очень помогло. Когда я столкнулась лицом лицу со своим сокурсником, я подумала: "Ну всё, МНЕ конец, теперь все узнают", но, на моё удивление, он у меня спросил: "Девушка, а у вас, случайно, родного брата нет?"» История вызвала аплодисменты, а у меня — вполне естественное желание еще раз сходить в подъезд
…Откуда взялась моя новая подруга, точно не помню, но «Сангрию» мы допивали вместе с ней и хохотали как сумасшедшие. Девушке повезло с характером и мозгами, но совершенно не повезло с внешностью. Hаверное, Бог дает только одно: либо то, либо это. Моя новая приятельница — просто вылитый парень, и eй наверное, не помогут ни гормоны, ни пластика: жидкие волосы, уложенные как-то по-мальчишечьи, мордочка ученика заборостроительного техникума, нос картошкой, маленькие глаза; лохматые, неправильной формы брови. В сети она существовала под ником «Мечтательница», а в графе место жительства значилось — «Страна грез». Как ни странно, в реальности вполне адекватный человек.
— Это мой исходник, — сообщила она, показывая фото привлекательного юноши. Стройный, спортивный, бабы за ним наверняка бегали.
— Ты хранишь? Я все порвала.
— Зачем?
— Не хочу помнить прошлое.
— Это же все-таки ты. Нужно помнить, кем ты родилась, и быть счастливой от осознания того, кем ты стала.
Меня передернуло. Теперь я поняла, что мы действительно разные. Кому-то достаточно просто переодеться женщиной, а кому-то без операции нет жизни. Но все-таки странно: неужели только для меня прошлое так болезненно, или же действительно у всех нас болячки выражены в разной степени.
Мы еще не раз возвращались в квартиру, на кухне тусовалась более веселая компания, чем в комнате, и, кажется, здесь уже тоже начали выпивать.
— Говорят, лучший день в году, чтобы все рассказать своим близким и друзьям, — это первое апреля. Все равно не поверят. Зато потом, второго апреля, можно все повторить. Для недоверчивых.
— А мне старший брат сказал: «Менять пол можно только в целях конспирации!»
— А моя сестра сказала, что не видит во мне особой перемены после операции. «Был дурак, а стала дура». Это она про меня так, — хохотала высокая брюнетка.
В комнате поднимались более серьезные темы. Сидящие на мягких диванах дамы не улыбались, внимательно слушая друг друга.
— Семь лет я боялась обратиться к врачам, например, чтобы взять больничный, а вдруг «раскроют». Раз в два-три года устраивала себе диспансеризацию платных врачей, которые «в курсе». На работе не пользовалась больничными, отлеживалась день-два или переносила болезни на ногах. И вот сейчас пришлось делать выбор: или ходить очередную неделю с температурой под сорок, или хотя бы недельку официально отлежаться и выкарабкаться. Пришлось вызывать врача. Было некомфортно, врач все-таки. А вдруг что… Тем не менее все прошло без проблем, получила честный больничный. Страх приятен тем, что в жизни еще есть что побеждать.
М-да, я бы конспирацию точно не потянула. Уходя я решила обменяться телефонами с новой подружкой и вдруг поняла, что не знаю, как ее зовут.
— ЮлиЯна, — ответила она на мой вопрос.
— Как? — я не въехала. — Юлиана?
— Нет. У меня имя состоит из двух имен: Юлия и Яна. ЮлиЯна.
— А, понятно. — Я продолжала записывать ей мой домашний номер, а моя рука непроизвольно изменила две последние цифры. Все-таки я ошиблась насчет адекватности человека. Бывает.
Лили тащила меня к выходу. Она уже познакомилась с «нужными людьми», и ей надо только заплатить одной девочке-продюсеру, потом другой девочке аранжировщику песен, потом третьей девочке за что-то там еще…
— Ты можешь одолжить мне денег?! Все-таки устроила тебя на работу, не забывай! — строго напомнила она.
Я притворилась пьяной. А потом — не знаю, что произошло, но притворяться уже не требовалось…
— Просыпайся, мам. Вставай! — Сын трясет меня за плечо.