Когда никто не шевельнулся, охранник закричал:
– Сейчас же!
Возможно, хаос был не лучшим планом. Охранники и агенты Регентства были повсюду.
Каждый раз, когда мимо проходил агент, Эленора вздрагивала.
– Все в порядке, – прошептал я. – Пока что нам нужно подыграть. Пусть думают, что мы помогаем.
Эленора кивнула, натягивая кепку пониже.
Нам пришлось подождать, пока шумиха на первом этаже не уляжется, прежде чем мы смогли отправиться в фойе внизу. Тем временем Эленора делала вид, что проверяет замки, и заглядывала в камеры, чтобы убедиться, что внутри больше никто не прячется. Я старался не мешаться.
– Кайдер Бродак? – крикнул мужчина в одной из камер, когда мы проходили мимо.
Я остановился, не узнав голоса, и заглянул в камеру.
На койке сидел мужчина средних лет с бледной кожей, которая по консистенции была похожа на испорченное молоко. Его волосы были длинными, но с проплешинами.
– Кайдер? – прошептала Эленора, дергая меня за рукав. – Что случилось?
– Это ты! – Мужчина вскочил. – Ты так похож на своего отца в молодости. Я знал, что это должен был быть ты.
Мое дыхание прервалось в легких.
– Кто вы?
– Я не жду, что ты узнаешь меня. – Мужчина повесил голову. – Меня зовут Хубаре Карнрайт.
Шок пробежал по моему позвоночнику. Я отшатнулся.
– Кажется, ты знаешь, кто я такой, – со стыдом произнес он.
Я едва расслышал его последние слова или заметил то, как Эленора схватила меня за руку, в ее глазах был вопрос.
Меня больше не было в Вардине. Я вернулся в поместье Бродак, и мне было десять лет.
Отец сказал мне, что моя мама больше никогда не вернется домой из своей последней поездки в Регентство.
«Почему?» – спросил я его, недоумевая. Она задержалась? Нужно ли ей оставаться в Феррингтоне дольше?
Мой отец произнес два слова:
«Хабэр Карнрайт».
С тех пор это имя преследовало меня.
Сначала я подумал, что этот человек похитил нашу мать и держал ее в плену. Я спрашивал отца, когда он отпустит ее обратно. Лишь став старше, я понял правду.
– Кайдер? – спросила Эленора. – Кто это?
Но я не мог говорить.
На протяжении многих лет я представлял, сколько всего я бы сказал – или выкрикнул – Хабэру Карнрайту, если бы когда-нибудь оказался с ним лицом к лицу.
Вы разрушили мою жизнь!
Вы разрушили мою семью!
Вы никогда не должны выходить на свободу!
Вы должны чувствовать боль, которую я ощущаю каждый день!
Но теперь, столкнувшись с человеком, устроившим несчастный случай, в котором погибла моя мать, я не мог подобрать слов.
Как сказал отец, я никогда не был в состоянии покоя. Я не чувствовал, что справедливость восторжествовала. Я не говорил о своем гневе, потому что это означало бы признание того, что я не мог – я и правда не мог – смириться со смертью матери. Что бы ни случилось той ночью, вероятнее всего, это был несчастный случай. И этот человек будет страдать вечно. За последние три недели я понял, что люди совершают ошибки. Люди действовали эгоистично, безрассудно, отчаянно или наивно, но это не значило, что они были чудовищами, которых следовало сажать в тюрьму на всю жизнь. Я понял, что судьба этого человека могла быть моей собственной.
Хотя это не уменьшило боль от потери матери, но это уменьшило мой гнев.
– Мне очень жаль, – сказал Хабэр. – Тот мужчина сказал, что сократит мне срок, если я расскажу ему, что произошло в тот день, когда твой отец пришел в мою камеру. – Он невесело рассмеялся. – Я должен был догадаться, что он лжет. Все в Регентстве лгут.
Я подошел к решетке.
– Какой мужчина? – спросил я.
– Он не назвал мне своего имени, – сказал Хабэр. – Но он был бледен и носил седые усы.
Мистер Роланд.
Вот как прокурор узнал о нарушении закона отцом. Мистер Роланд, должно быть, заглянул в прошлое отца, в том числе во все дела, в которых он был замешан, в надежде найти что-то, что могло бы его дискредитировать.
– Мне очень жаль, – снова сказал Хабэр. – Я дважды разрушил твою жизнь. Сначала несчастный случай с твоей матерью, а теперь это. Пожалуйста, пойми одну вещь. – Хабэр сцепил руки. – Ей не было больно, когда она умерла. Это произошло так быстро. В один момент она была там, а в следующий миг уже исчезла.
Моя мать не исчезла. Ее снесло в овраг. Мы похоронили ее тело.
– О чем вы говорите? – спросил я. Я схватился за прутья между нами. – Что с ней случилось?
Хабэр шумно сглотнул.
– Оружие, которое я тестировал, вышло из строя, и она попала на линию огня. Это была трагическая случайность.
Эленора подошла к решетке с яростным взглядом.
– Какое оружие?
– То, что питается эдемом, – ответил Хабэр. – Мы тестировали его на базе в Феррингтоне.
Феррингтон.
Мое сердце остановилось, и Эленора ахнула.
– Вот что они там скрывают! – сказала она, затаив дыхание. – Оружие!
– Так вы не фермер? – спросил я Хабэра.
Мужчина покачал головой.
– Я работал на Регентство, как и твоя мать.
Нам нужно было выбраться из Вардина. Сейчас же. Мир должен был знать, что задумало Регентство.
Хотя мужчина и не просил об этом, я все равно сказал:
– Я прощаю вас. – А затем продолжил идти.
Глава 45. Джей
Джей изо всех сил изображал из себя охранника, дергая двери камеры и проверяя замки.
– Как ты убедил Регентство в том, что убил своего отца? – тихо спросила Лета, пока они шли по лестничной площадке.
– Это было просто. – Джей постучал по сердцу. – Никто не поставит под сомнение твое признание, если у тебя есть эхо-метка.
Лета посмотрела на свои руки в перчатках.
– Ну спасибо, – ответила она.
– Ты не злишься на меня?
– Конечно же, я злюсь! – воскликнула Лета. – Но я знаю, что твое сердце было в правильном месте. Тем не менее ты должен был рассказать мне о своих планах. Все это время я думала, что ты вернулся к реке Анбент и своей обожаемой курице.
– Если бы я рассказал, – сказал парень, – ты бы остановила меня.
Лета ткнула его в грудь.
– По весьма уважительной причине. Но я все равно оказалась здесь. Джей, тебе не кажется, что этого хотела сама вселенная?
– Нет. И мне плевать на вселенную. Я забочусь о тебе.
– Было бы легче, если бы ты этого не делал, – пробормотала она.
– Для кого? – спросил Джей.
– Для нас обоих.
– Что ж, – произнес он. – Извини, но я не иду по легкому пути. – Парень взмахнул руками. – Пусть внесут в протокол, что Джей указывает на окружающие его тюремные стены.
Лета рассмеялась, и Джей присоединился к ней. Это было так хорошо. Быть вместе. Смеяться. Скоро они почувствуют вкус свободы.
– Я скучала по тебе, – прошептала Лета.
Он не взглянул на нее, но сказал:
– А я скучал по тебе.
После того как сокамерники были обезврежены, Джей и Лета спустились на нижний уровень. Они не заметили Кайдера, Кему или принцессу, поэтому спустились на лифте.
Когда лифт опустился в участок скалы между тюремным сектором и фойе, Джей воспользовался возможностью, чтобы притянуть Лету к себе. Он запустил руки в ее короткие каштановые волосы, и она запрокинула голову, чтобы поцеловать его. Она легко скользнула в его объятия.
Джей яростно прижался к ней губами, вкладывая в поцелуй всю боль последних трех недель, зная, что их время вместе будет недолгим.
Он хотел, чтобы она запомнила этот момент.
Но лифт слишком быстро преодолел скалу и оказался в фойе.
Лета ухмыльнулась, поправляя униформу.
– Надеюсь, ты не приветствуешь так всех своих сокамерников.
Он захихикал.
– У них нет шансов.
Лифт остановился.
– Мы продолжим этот разговор позже, – пообещал он ей.
Лета кивнула.
– Не забудь.
Фойе было довольно пустым: большинство работников разъехались по домам. Единственными людьми в комнате были шесть агентов Регентства, охранявших дверь, ведущую к станции подвесной дороги.
Джей выругался себе под нос.
Прилив гнева захлестнул его тело. Конечно, они никому не позволили бы уйти. Здание Вардина все еще заперто.
Джей подошел к агентам так же, как и ко всему в своей жизни. С развязностью.
– Здравствуйте, друзья, – сказал он. – Какие новости? Я хотел бы быть дома до полуночи. – Парень подмигнул. – Ко мне приедет друг, если вы понимаете, о чем я.
Агенты Регентства не были похожи на тюремных охранников, и дело было не только в их причудливой форме и серебристых плащах. Их манеры. Они больше походили на статуи, нежели на людей. Агенты даже не моргнули, глядя на Джея.
– Ой. – Джей нахмурился. – Вы действительно не понимаете, что я имею в виду? – Он дернул за воротник. – Ну, это неловко. Позвольте мне объяснить. Когда вы влюблены, хотя это и необязательно должна быть любовь, два человека по обоюдному согласию могут…
Один из агентов двинулся вперед, его плащ развевался за спиной, словно крылья. Он был высоким и худым, и смотреть в его глубоко посаженные глаза было все равно что смотреть в саму завесу. Они контрастировали с его пепельной кожей и зачесанными назад светлыми локонами.
– Никто не должен входить или выходить из Вардина, пока заключенный не будет схвачен.
Джей указал на безмолвное фойе вокруг себя.
– Какой заключенный? – Иногда лучше было прикинуться дураком.
– Если вы не знаете, – проворчал агент, – значит, у вас нет допуска. Дождитесь объявления.
Джей взглянул на Лету. Они не могли ждать объявления, которого так и не последует.
– Что, если она… – Джей поморщился, осознав, что, возможно, уже о многом проболтался. – То есть он уже сбежал?
Агент сузил глаза.
– Никто не выйдет до объявления.
– Понял, – сказал Джей. Он указал на агента. – Мы подождем… Объявления.
Парень кивнул Лете, и они направились обратно к лифту.
– Что же нам теперь делать? – прошептала Лета.