Сергей: Что я слышу! Какой еще «крокодил»?! Действительно, были разговоры, исследования о сущности насилия – и на тебе: «Девочка и крокодил»!
– Как вы пишете вместе? Часто спорите?
Сергей: Так и пишем – в авторских спорах. Очень часто я утром рассказываю Марине: «Послушай, я такой сюжет придумал», или «Мне приснился такой сюжет!» Рассказываю, а Марина на меня кротко смотрит и говорит: «Да, это интересно, я подумаю». Я сразу понимаю: все, конец, истории никогда не будет. Но бывает, ее глаза загораются, она переспрашивает: «Это действительно тебе приснилось?»
Марина: Редко соавторство имеет столь глубокую эмоциональную составляющую, как наше, так как редко соавторы живут не только литературной жизнью, но и семейным, эмоциональным, страстным.
– Что такое «М-реализм»? Кто так охарактеризовал стиль ваших произведений?
Сергей: Это не реализм, и не магический реализм, и не мега-реализм, а «Маринкин реализм». Это что-то особенное, нежное, благородное, романтичное, мудрое, стилистически совершенное, с проблеском солнечного света в конце.
Марина: Мы часто читаем книги, по которым нам предлагают писать сценарии – это совершенно разные книги, совершенно разных авторов, которых трудно представить на полке одного библиофила, однако это опыт сообщения приятного с полезным. А для души я ищу какой-то эмоциональный отклик – Терри Пратчетт, скажем. Он для меня стал самым ярким открытием.
А Сережа на досуге смотрит кино. Дело в том, что он человек кино, просматривает огромное количество различных фильмов: современных, классических, лент восьмидесятых годов. Посмотрит десять фильмов, один из них обязательно произведет на него сильное впечатление – он мне его пересказывает. А я, в свою очередь, советую Сереже, что́ ему обязательно надо прочитать. Он садится и перечитывает.
– Как в реальности происходит соавторство с женой, по очереди пишете? Кто в тандеме главный, кто подает идеи?
– У нас актерско-режиссерский метод. Я выступаю режиссером, мы все обговариваем, и, когда все уже выстроилось, Маринка записывает текст, она быстрее печатает, а я одним пальцем «тюкаю» всю жизнь. У нее стилистика изысканнее. Она женщина, а все женщины мудрее!
– Получается, вы – стратег, а она – тактик?
– Мы оба стратеги. Изначально я отвечал за сюжет, композицию, психологию отношений героев, хотя меня иногда заносит в психиатрию, но за много лет у нас все перемешалось, и сказать, кто за что отвечает, сейчас невозможно.
– А есть граница, где заканчивается личная жизнь и начинается работа?
– Творчество у нас – часть супружеской жизни. Мы – соавторы жизни, и литературы тоже! Поскольку я профессиональный литератор и закончил сценарный факультет ВГИКа, а Марина – актриса театра и кино, я учил ее основам писательского и сценарного дела.
– Она хотела учиться?
– Очень! Правда, я ее изъял из мира театра несколько насильно, она сопротивлялась и страдала. А теперь, когда пишет, переживает судьбы своих героев, и это заменяет ей театр, который она до сих пор любит. Я и сам у нее многому учусь, потому что за пятнадцать лет нашей семейной жизни у нее появился опыт материнства, общения с людьми, наблюдения за миром. Я бесконечно уважаю интуицию Марины. У нас в творчестве демократический парламент: все обсуждается, дискутируется, принимаются общие решения.
– Это же настоящая семейная идиллия!..
– Да, совершенно верно. Я тоже думаю, что все сложилось удивительно.
Перевод А. Цветкова
– Как случилось, что вы начали писать вместе?
– Так же как произошла и наша встреча друг с другом. Во время ухаживаний Сергей не знал о литературных талантах будущей жены, актрисы театра и кино, – хотя и чувствовал ее творческий потенциал. Мечтал об общих сценариях. Когда он прочитал первый, написанный еще в школьные годы рассказ Марины, сразу заметил утонченность и красоту стиля, попытки найти ответы на самые сложные вопросы… Он предложил – возможно, стоит попытаться написать роман вместе? Так появился «Привратник». В этот опыт мы вошли легко, без усилий – как если бы мы писали друг другу, открывая для себя сладость процесса совместной работы. И тот факт, что роман был немедленно опубликован… Все это было похоже на рождественскую сказку.
– Есть ли какие-либо тексты, которые вы не писали вместе? Были ли они опубликованы?
– До знакомства с Мариной Сергей уже являлся членом Союза писателей. Он был принят туда в качестве молодого писателя (была такая категория – для авторов в возрасте до 35 лет) после публикации сборника рассказов «Золотой дождь». В дополнение к сценариям он имел множество различных публикаций в журналах, газетах, становился обладателем некоторых литературных призов. Но после встречи с Мариной независимый литературный опыт Сергея закончился. Может быть, за исключением сценариев и эссе о кино – в конце концов, Сергей был и остается «человеком кино». Марина же не пытается писать без своего соавтора. Почему? Ребенок должен иметь двух родителей.
– Марина и Сергей, на обложке изданных в «Эксмо» романов есть цитаты о вас из журналов. На обложке романа «Шрам» можно прочесть такие слова: «Каждая их книга – поединок друг с другом. Наверное, это уже не соавторство и не супружество, а единоборство мужчины и женщины на творческом поприще, где великолепный язык и мастерский стиль становятся оружием». Вы согласны с этим?
Марина: Конечно нет! Наш брак – вовсе не единоборство, а творческий союз. Мы не воюем, а дружим.
Сергей: Конечно да! Ведь я альфа-самец. К тому же упрямый как черт. У нас постоянные споры из-за сюжетов, мотиваций, деталей… Просто ты хитрая и умеешь вовремя отступать. Даешь мне остыть, а потом находишь такие аргументы, против которых мой интеллект бессилен.
– О чем ваши романы? Как вы их делите по жанрам, направлениям?
Марина: Трудный вопрос, потому что они у нас все на стыке жанров. Но все-таки романы «Пандем», «Армагед-дом», «Цифровой», повести и рассказы «Зоопарк», «Эмма и сфинкс», «Волчья сыть», «Самум» ближе к научной фантастике, а такие вещи, как «Привратник», «Шрам», «Преемник», «Авантюрист», «Ритуал», «Медный король» и многие другие, – к фэнтези. При этом мы очень любим то, что называем городским фэнтези: «Vita Nostra», «Ведьмин век», «Алена и Аспирин». Наши вещи причисляли к мистике или магическому реализму, или даже к «новому мифологизму», или просто к психологической прозе. Мы даже между собой не можем договориться, к какому жанру что относится, потому что из Сергея литературовед, как из меня танцор на канате. В принципе же мы называем наш творческий метод «М-реализмом». Это придумал Сережа, но на вопрос о том, что это такое – часто отвечает по-разному.
Сергей: Наш «М-реализм» – это может быть «мета-реализм», а может «Маринкин реализм», ибо она уникальный сплав волшебства, романтики и правды. Но если говорить в целом о направлении… Помню, на госэкзамене по литературе во ВГИКЕ у меня был вопрос о жанре романа «Мастер и Маргарита». Так вся мастерская целый час спорила о том, что же написал Булгаков. Договорились в конце концов, что это философский роман. Вот и мы пишем философскую прозу.
– Вами написано более сотни повестей и рассказов. Многие из них обратили на себя внимание критиков и читателей, получили престижные литературные премии. А что выделили бы вы среди них?
Марина: Трудный вопрос для автора.
Сергей: Почему же? Наверняка это повесть «Горелая башня». У нее особая судьба. Когда я ухаживал за Маринкой, в те годы молодой актрисой театра, то еще не знал, что она сочиняет. Она это скрывала, может, стеснялась или боялась меня… Но когда я прочел ее первую вещь, то поразился. Она была еще несовершенна, но там уже была и оригинальность идеи, и отточенность фраз, и родниковая доброта. Эта повесть – наш первенец, с нее началось наше соавторство. В свое время она получила Гран-при на международном конгрессе фантастов в Санкт-Петербурге.
Марина: Наверное, Сережа прав. Но мне дороги повести «Уехал славный рыцарь мой», «Кон», «Мир наизнанку», «Лихорадка», да и вообще – я больше люблю повести, чем романы. А что касается премий, то для нас самые дорогие – «Бронзовые улитки», врученные лично Борисом Стругацким, с которым нам посчастливилось общаться. Он наградил «Улитками» рассказ «Баскетбол», повесть «Последний Дон Кихот», рассказ «Император».
– У вас много детских книг. Трилогия романов «Ключ от королевства», «Слово Оберона», «У зла нет власти» получила Национальную детскую литературную России. Премированы ваши книги «Приключения Маши Михайловой», «Приключения кентавра». Может, вы на самом деле детские писатели?
Марина: Наши детские книги были связаны с рождением и взрослением дочери Анастасии. Сейчас она выросла, студентка. Но кто знает, что будет дальше. Поживем – увидим.
Сергей: Ах, как замечательно сочинять детские книги! В них добро есть добро, а зло коварно. Пишешь с распахнутой душой, не боишься показаться наивным и пафосным. Здесь можно иронизировать, но не охаивать традиционные ценности. Лучше все-таки улыбаться, а не высмеивать с фигой в кармане.
– О чем ваши книги? Вы можете это сформулировать?
Марина: Да о совсем простых вещах – добро там, зло, любовь и ненависть, власть, карьера и любимое дело, преступление и наказание, правда и ложь. Фантастика предоставляет великолепный инструментарий, чтобы на все это классическое посмотреть по-новому.
Сергей: На самом деле все наши книги – о любви. Это ведь самое таинственное явление во вселенной. Любовь – всегда преодоление эгоизма, самости, рефлексов самосохранения… Ради любви можно пожертвовать даже жизнью. Есть любовь к матери и к отцу, к родине, к живности, которая нас окружает. Но самое интересное для нас – исследование тех отношений между мужчиной и женщиной, в результате которых появляется чудо нового измерения. Потрясающе интересно. Вот почему меня полюбила Маринка двадцать три года назад? Я ведь был похож на старого динозавра, покрытого шрамами, а она сияла красотой и трепетностью газели… Тайна это.