В недвижимости работают и зарабатывают, в ценные бумаги играют и выигрывают. Или нет… Мишка рискнул и выиграл. Ключевое слово – рискнул… Это сейчас, постфактум всё выглядит просто – купил за восемьдесят, продал за пятьсот пятьдесят… А если купил за восемьдесят, а это оказалось никому не нужно? Вообще никому… А в недвижимости Ромка купил две комнаты за шестьдесят, облажался и сейчас живёт в них. И между прочим, очень доволен. Короче, есть бизнес и есть игра. Её тоже часто называют бизнесом, но существуют, как говорится, нюансы…
У Мишки железные нервы, он готов как выигрывать, так и терять, Ромка – не готов терять. Для него это слишком болезненно. В Мишкиной стратегии присутствует доля авантюризма, в Ромкиной – нет. Каждому своё. Да, он завидует сейчас Мишке, но в этом нет ничего плохого, зависть не обязательно плохое чувство. Зависть – это ещё и прекрасный мотиватор… Глядя на Мишкин успех, он готов вкалывать больше, но на своей делянке! Потому что – и это главный ответ на вопрос, почему не стоит менять тему, – он любит недвижимость, и ему интересно ею заниматься. А за Мишку он действительно рад, и не только бескорыстно – чем богаче человек, тем жирнее у него заказы, тем большую комиссию он, Ромка, может с него получить. Каждому своё. И он наконец сформулировал тезис, который вернул ему душевное равновесие: окружай себя успешными людьми, радуйся за них искренне – и сам будешь успешным.
После напряжённого дня и утомительной дороги дома его ждал горячий ужин и тёплый ласковый свет в настороженную темноту за окном. Где, кстати, качал голыми чёрными ветками яблоневый сад – нечасто такое встретишь в Москве… Ну и как тут не поправиться?
Но общение с Мишкой не прошло бесследно, и Ромка начал помаленьку разбираться в только зарождающемся российском рынке акций. Сам Майк стремительно вырос, его совместная с банком компания за короткий срок переросла собственно материнский банк и вошла в десятку крупнейших в стране инвестиционных компаний. В этой же десятке находились ещё две компании, принадлежащие Ромкиным однокурсникам. Финансы – поле стремительных взлётов и падений. Помимо троих счастливчиков, Ромка знавал бесчисленное множество неудачников. С победителями общаться было не в пример познавательнее – их рассказы изобиловали интересными фактами, инсайдом и громкими именами, а сами они заряжали энергией. Неудачники жаловались на жизнь, винили во всём окружающих и обстоятельства, энергии не добавляли…
Его собственные дела шли весьма неплохо, за пару лет он таки заработал на недвижимости свои полмиллиона долларов и чувствовал себя уверенно, хотя некоторые рысаки вокруг ускакали далеко вперёд. Ромку это не расстраивало и не задевало больше, он перестал постоянно соревноваться со всем миром и начал наконец просто жить. Ему исполнилось тридцать. Они с Юлькой жили в прекрасной квартире, ездили отдыхать за границу и ждали первенца. Врачи обещали мальчика. Свободные деньги он вкладывал в акции…
В стране между тем назревали нешуточные события. Приближались выборы президента, и Ельцин имел все шансы проиграть их с треском. Народ был нищ, озлоблен и имел веские основания обвинять в этом действующую власть. А если учесть, что в Думе оппозиция и прежде всего коммунисты имели большинство, то перспектива для существующей власти и окопавшихся вокруг неё олигархов представлялась не самой радужной.
Финансовый рынок лихорадило, в топе новостей находились сообщения о состоянии здоровья Ельцина – у того имелись проблемы с сердцем и алкоголем. И если в новостях сообщали, что президент «работает с документами», акции тут же падали – это означало, что глава государства либо в запое, либо прикован к больничной койке. Россия напоминала большой, вооружённый до зубов корабль, дрейфующий в океане по воле волн и ветра – капитанский мостик пустовал…
Как-то Ромке в пять утра позвонил Майк и выдохнул в трубку:
– Ельцин умер!
– Блин, чё делать?
– Продавать всё, пока никто не знает!
– А ты откуда знаешь?
– Мне его помощник позвонил только что…
– К началу рабочего дня все будут знать, не успеем…
– Америка сейчас торгует, можем там индекс РТС зашортить в объёме своего пакета или с плечом.
– Да как же я это сейчас сделаю?
– Я позвонил Максу, он уже мчится в офис, через пятнадцать минут будет. Ну, решай…
– А ты?
– Я продаю всё с плечом пять…
– Ни хера себе! Не-е, я просто пакет свой продам…
– Хорошо, пока! – Мишка спешил…
Формальности улаживать не требовалось. Ромкин пакет был частью Мишкиного личного пакета. Всё строилось на доверии, не существовало даже никаких расписок. Ромка благополучно снова заснул, а проснувшись довольно поздно, сразу включил телевизор. Ничего особенного не передавали, и он заволновался – утаить смерть президента вряд ли удалось бы. Тогда он набрал Майка, тот не отвечал, он набрал Макса – руководителя трейдинга. Макс сказал, что пакет продан, никаких новостей пока нет, рынок спокойный и даже слегка подрастает, так что они в лёгком минусе. Подробности по телефону тот обсуждать отказался… Ромка прыгнул в машину и погнал в банк, ему очень не нравилось быть в минусе. По дороге он представлял, что должен в этот момент испытывать Мишка, у которого плечо пять, то есть для него и плюс и минус увеличивались в пять раз…
Мишка только закончил совещание и находился в своём огромном кабинете, как всегда, в белой рубашке с галстуком, пиджак на спинке стула, лицо улыбающееся. Ромка не уставал поражаться его невозмутимости.
– Ельцин жив… – огорошил он его с порога.
– А как же?
– У него сердце останавливалось, дефибриллятором завели. Здоровый кабан, выдержал. Сибиряк… – В Мишкиных словах слышалось восхищение.
– А как же мы?
– А что мы?
– Ну, мы в минусе!
– Да ладно, мелочи. Ну подрос рынок на четыре процента, а мы просели. Будем крепчать…
– Но для тебя-то это двадцать процентов!
– Ну да. Я ещё клиентских продал почти на столько же…
– Это ж сорок процентов! Насколько ты сейчас торчишь? – Ромка не мог понять Мишкиного спокойствия.
– Ну, где-то на лимон по своему пакету, и компания на столько же…
– И как ты можешь так спокойно об этом говорить? Ты за два часа попал на два миллиона долларов!
– Ну, во-первых, ещё не попал. Рынок просто дышит, до маржин-коллов ещё далеко. А во-вторых, нет никаких оснований для роста, это First-Boston с Металлинвестом решили рынок слегка взбодрить, но любая новость, а у нас все новости плохие, – и он отыграет только в путь… – Майк был безмятежен.
Ромка подумал, что не хочет денег такой ценой. Он сходил в столовую, подкрепился, поболтал с сотрудниками, поскольку знал всех и все знали его, безобидно пофлиртовал с Мишкиной секретаршей Катей, а когда вернулся в трейдерскую, диктор что-то пробубнил в телевизоре – и российские акции начали падать. К концу дня падение составило около трёх процентов от уровня открытия, и они закрыли утренние шорты. Ромка заработал пять тысяч долларов, а Мишка – полтора миллиона… И Ельцин здесь оказался ни при чём…
Рейтинг президента находился в районе пяти процентов. Лидер коммунистов Зюганов опережал его в разы. В Думе коммунистическая фракция в три с половиной раза превосходила по численности пропрезидентскую «Наш дом – Россия». В народе её звали «Наш дом – Газпром», поскольку лидером партии являлся бывший глава газового гиганта Виктор Черномырдин, ныне председатель Правительства России. Мало кто сомневался, что Ельцин выборы проиграет. Даже западные лидеры торопились с политесом в адрес Геннадия Андреевича (Зюганова), называя его умеренным политиком, с которым можно найти общий язык. Народ и особенно провинция требовали реставрации коммунистического прошлого, Москва и Питер были против. При этом Ельцин не пользовался поддержкой ни там, ни там. Единственное, на чём он мог сыграть, – на противопоставлении своей кандидатуры Зюганову, которого провластные медиа, почти все принадлежащие олигархам, рисовали красным людоедом, поедающим свободу и демократию на завтрак.
Впрочем, свобода в том виде, как она сложилась в стране на тот момент, больше напоминала анархию и беспредел, а демократия скорее являлась вседозволенностью. Анекдоты про Ельцина, для которых он создавал богатую почву, рассказывались прямо с думской трибуны. Поговорки: «Кто сильней, тот и прав» и «Кто смел, тот и съел» – лучше всего иллюстрировали происходящее в обществе.
И всё-таки возврата в СССР не хотелось никому. Даже тем, кто с пеной у рта доказывал, как там было хорошо… Олигархи объединились под ельцинскими знамёнами, на время позабыв собственные распри, перед угрозой потерять всё, что они к тому моменту успели наворовать. Объединились и скинулись, плюс Запад подкинул деньжат под видом займа МВФ, и на нищую, голодную страну вдруг пролился кратковременный золотой дождь… Начали исправно платить задерживаемые месяцами прежде пенсии и зарплаты, погасили задолженности по ним, а заодно списали долги по ЖКХ, по стране колесили с бесплатными концертами популярные исполнители, из телевизора и со страниц газет – отовсюду звучал растиражированный миллионами голосов лозунг «Голосуй или проиграешь!». Западные имиджмейкеры Ельцина, нанятые за олигархические деньги, сделали ставку на молодёжь, понимая, что старшее поколение никакими концертами не купишь.
И в очередной раз деньги доказали, что при грамотном использовании они правят миром, – Ельцин победил во втором туре. Причём, похоже, результаты даже не особо подтасовывались… На фондовом рынке началось крутое ралли, на котором Ромка поимел свою «долю малую».
Свалившиеся с неба деньги сыграли с ним злую шутку: он решил, что теперь знает, как с ними обращаться, и зачем кропотливо зарабатывать на расселениях, если можно смело инвестировать в непрерывно растущие акции – «мы сидим, а денежки идут»… Майк, который буквально купался в деньгах, поймал звезду размером со сталинскую высотку. И то сказать, тихоня, которому всегда не везло с женщинами, в мгновение ока превратился в одного из лидеров финансового рынка. У него брали интервью, он мелькал в телевизоре и общался со знаменитостями, к нему на приём теперь нужно было записываться. Ромки это, к счастью, не касалось. К счастью для Майка… Наверное, друзья со студенческой скамьи – это был последний якорь, который удерживал Мишку на грешной земле, иначе он бы уже занял своё почётное место на небе…