И он впрягся. Постдефолтная безнадёга понемногу рассеивалась. Выяснилось, что не все и не всё потеряли – кто-то оказался прозорлив, кто-то случайно встретил кризис в валюте. В общем, отойдя от первоначального шока, народ потихоньку понёс деньги на рынок недвижимости, претерпевший драматическое падение цен. Но главное, сделки возобновились. В отличие от фондового рынка, где Ромка похоронил все деньги, как представлялось, безвозвратно. Его пакет сейчас стоил сущие копейки…
Он плотно оседлал УЭЗ. Управление являлось косной структурой. Будучи в первую очередь строителями, они не умели продавать свои объекты. Ромка за свой счёт давал мощнейшую рекламу, приводил клиентов – им нравились квартиры, им нравились скидки. Другой вопрос, зачем им Ромка? Привёл, познакомил – и до свидания! А вот чтобы этого не случалось, они с начальником отдела договорились о системе резерваций. Он резервировал лучшие квартиры на своё имя, и они исчезали из общей базы. Теперь, чтобы клиент получил то, что хочет, ему приходилось платить комиссию риелтору. То есть Ромке. В России, чтобы получить своё, недостаточно добросовестно сделать работу, нужно ещё чуть-чуть нарушить правила…
За месяц Ромка продал столько же квартир, сколько весь отдел продаж, вместе взятый. В итоге приказом по управлению за ним была закреплена персональная скидка. Естественно, это не могло понравиться сейлз-менеджерам, которые лишались бонусов с проданных квартир. Чтобы избежать ненужных склок, пришлось делиться со всеми. Теперь он продавал больше, чем само управление…
Лафа подошла к концу, когда закончились ликвидные квартиры с хорошими планировками. Брать шестидесятипятиметровые однушки никто не хотел. Но Ромка и здесь нашёл выход. Во-первых, он выбил на них дополнительную скидку. Во-вторых, забронировал на своё имя целый стояк, гарантируя лично начальнику управления, что продаст всё за месяц. Тот пожал плечами и не поверил – они за полгода продали две однушки из стояка, оставалось двадцать… В-третьих, Ромка стал предлагать их клиентам как двухэтажные трёшки, обещая своими силами узаконить перепланировку. За месяц он продал все однушки…
А потом его выгнали из управления – мавр сделал своё дело, мавр может уходить. Чужой успех редко нравится окружающим, сколько с ними ни делись…
Но жаловаться было грех, за неполных три месяца он поднял прилично денег. Вопрос, на что кормить семью, больше не стоял. Он начал ремонт в новой квартире.
Подошёл Новый год. И Ромка на волне эйфории решил вывезти всю семью, включая тестя с тёщей, во Францию, на знаменитый горнолыжный курорт. Они с Юлькой катались на лыжах – не очень хорошо, но фанатично. Прилетев, как водится, крепко выпили – за то, чтобы все проблемы остались в уходящем году. Но, видно, девяносто восьмой решил хлопнуть дверью на прощание.
Ночью старшему стало плохо. Поднялась температура, малыш весь горел, потом началась рвота. Утром, к открытию Ромка с сыном на руках сидел в приёмной частного врача. Тот осмотрел, задумчиво поцокал языком, слупил шестьсот франков и прописал… кока-колу… Ромка пять раз переспросил, но доктор был непреклонен – поить колой… С тем и вернулись. Вечером малышу опять стало хуже – температура под сорок, рвота, у него не было сил даже плакать… Юлька ещё держалась, а Ромка от тревоги не находил себе места – чужая страна, чужой язык, глубокая ночь… После полуночи сын вдруг затих, перестал метаться, а потом его охватила судорога – крохотное тело буквально одеревенело. Не помня себя, Ромка схватил родного человечка, завернул в одеяло и, не одеваясь, выскочил на улицу. Дорога была пустынной, но вот показался свет фар, и он метнулся под эти огни. Водитель резко затормозил, принялся кричать на незнакомом языке, но прервался на полуслове, увидев стриженую головку из-под одеяла. «Госпиталь!» – И они понеслись по тёмной горной дороге. Пожилой француз бросал свою старенькую пежо в чёрные повороты как в бездну и каждый раз на грани фола выходил из заносов, Ромка напряжённо вглядывался в темноту за окном и молился – сын дышал еле слышно, он был без сознания…
В приёмном отделении госпиталя почему-то начали с измерения давления… Ромке… Он пытался объяснить, кричал на врачей, указывал на сына… Им, впрочем, тоже занимались. А давление оказалось двести десять на сто двадцать… Ему дали таблетку, а сыну поставили капельницу. Таблетку Ромка выкинул под стол. Остаток ночи он провёл рядом с кроватью, держа тонкую ручку, в которой торчала большая игла. Ближе к утру малыш задышал ровно, он крепко спал…
Оставив сына в госпитале, Ромка вернулся домой на такси, а там – у младшей температура тридцать девять с половиной и рвота. Снова в госпиталь. Крохе полгодика – ей капельницу поставили прямо в шею, иначе не попасть в вену. Теперь он сидел у кровати и держал за руку уже дочку. Почему-то ему казалось, что это помогает. Врач настойчиво предлагал Ромке поехать домой, а потом махнул рукой на сумасшедшего русского, который ни черта не понимает по-французски и почему-то живёт с давлением, от которого нормальные люди умирают… Неделю они с Юлькой по очереди провели в госпитале. Ромка похудел на четыре килограмма.
Дети поправились как раз к возвращению домой, но были ещё слабенькие. Однако стоило самолёту сесть на родной земле, как оба заулыбались, на щёчках проступил румянец. Только тогда его отпустило…
Оказалось, что жизнь после кризиса есть. Люди ходили в магазины, что-то покупали, тратили деньги, откуда-то их брали… Ромке позвонил Костя. Они познакомились ещё на риелторских курсах, он хорошо помнил, как это произошло. Уже шла лекция, когда в аудиторию, извинившись, вошли два высоких молодых человека в одинаковых чёрных кожаных пиджаках. Они вообще были очень похожи – оба под два метра, стройные, с длинными волнистыми волосами, стильные и неуловимо модные. Ромка ещё подумал: бывают же такие красивые парни, братья, что ли… А ещё решил, что красавчики наверняка окажутся заносчивыми. И ни разу не угадал. На первой же перемене один из них сам с ним познакомился и с ходу накидал несколько реальных вариантов расселения. Правда, первым делом выяснил, что Ромка представляет коммерческий банк. Костя оказался лёгким, общительным и чертовски обаятельным. Они общались, но до совместных проектов не доходило – Ромка тогда поймал звезду и не снисходил до расселения алкашей.
Услышав в трубке знакомый голос, он обрадовался – общаться с Костей было интересно, тот всегда приносил в клювике что-то новое. Вот и сейчас без особой раскачки Костя поведал, что московские застройщики лежат на боку, цены на новостройки ниже себестоимости, но начатые объекты приходится продолжать, ибо велосипед если остановится, то упадёт.
– На Академика Пилюгина уже в почти достроенном доме можно по шестьсот долларей за метр двушку взять.
– Да ладно! – Ромка ориентировался в рынке, но о таких ценах не слышал.
– Я тебе говорю, но нужно брать оптом…
– Оптом – это сколько? И как оформлять, на них же ещё свидетельств нет?
– Ну, типа, хотя бы четыре квартиры подписать сразу, а про оформление не знаю пока, только предложили. Тебе первому звоню, ты же у нас в банке…
– Слушай, я уже не в банке, да банк и не полезет в эту тему – там оформление наверняка мутное. Банки не играют в такие игры, иначе строители тупо получили бы кредит и не демпинговали.
– Да, это точно. А свои деньги есть?
– Блин, я попал на акциях почти на все, но на пару квартир наскребу.
– Отлично, и у меня есть на пару квартир. Ну чё, может, возьмём на двоих?
– Можно, только надо понять, что с оформлением и с гарантиями.
Они и не подозревали, что в этот момент родилось партнёрство на долгие годы, которое изменит жизнь обоих…
Ромка понятия не имел про новостройки – что делать с домом, не сданным в эксплуатацию, как поделить на квартиры, если нет номеров, как оформить хоть какие-то права, как проверить, что эти права имеются у продавцов, то есть строителей, и не проданы ли эти квартиры уже несколько раз. Да и существует ли дом, у которого нет адреса? Как понять, что вот эта серая коробка без окон, крыши и дверей, дрожащая в парах морозного воздуха, и есть будущий престижный дом номер такой-то на Академика Пилюгина, напротив Воронцовского парка? И Костя ничего про это не знал, и никто на рынке не знал. Не знали этого и строители, отчаянно нуждающиеся в деньгах…
Однако уже утром они были в офисе СУ-151 с деньгами. Встретились с генеральным, а потом несколько часов не отрываясь просидели в юротделе и совместными с юристами управления усилиями родили договор уступки права требования, под который и отдали деньги – всё, что имели…
Оформленные таким кривым образом квартиры в недостроенном доме они продали конечным покупателям буквально за две недели по семьсот пятьдесят за метр. Это была ровно та же цена, по которой СУ-151 продавало свои квартиры на рынке. Но, как и все строители, они не умели продавать. Ромка же с ходу придумал незамысловатое ноу-хау – он поставил свою старенькую шестёрку на дороге напротив стройки и растянул на ней самодельный транспарант «Продаём квартиры» – стрелочка и номер мобильника внизу…
Через две недели они снова были у генерального с деньгами в портфеле, взяли пять квартир… А ещё через две подписали контракт на десять квартир с рассрочкой оплаты – половина денег сразу, половина через месяц…
Это был риск, нужно было уложиться в срок кровь из носа, и Ромка, страдающий гиперответственностью, теперь сам сидел в машине напротив стройки и, договорившись с прорабом, показывал их квартиры всем интересантам.
– Здесь кухня восемь с половиной метров. Сейчас она кажется меньше, потому что стены серые, но вот рулетка, вы можете сами всё проверить. Хозяйке понравится, я не сомневаюсь. Это гостиная, посмотрите, какой вид на парк и перспектива. А когда зелень распустится, будет просто сказочный пейзаж. Это спальня или детская, окна во двор, тишина полная. У вас дети есть? У меня тоже двое. Разнополые… Может быть, посмотрите трёшку? Прекрасная планировка, распашонка, мы дадим скидку. Сколько не хватает? Можем предусмотреть рассрочку на эту сумму…