Спустя какие-нибудь считанные мгновения Петр уже обнимал Тильду, – бледную, измученную, неподвижную, но… живую!
Взобравшись на холм, он издали увидел ее, лежащую на носилках в стороне от чернеющего провала в земле, вокруг которого суетились спасатели в противогазах. Вид дочери вызвал у него приступ паники: с бескровным лицом и закрытыми глазами, она показалась ему безжизненной. Опустившись рядом с ней на колени, Петр приник щекой к ее щеке, слишком холодной для живого человека, и замер, превратившись в слух, но уловил только биение собственного сердца, отдающееся пульсацией в висках. Спустя несколько секунд Тильда вздохнула, и тревога в его душе утихла, уступая место радости.
– Ваша дочь? – раздался за спиной незнакомый голос.
Петр обернулся. Поблизости стоял мужчина в форменном костюме спасателей и символикой «МЧС» на груди. В его пальцах похрустывала пачка сигарет.
– Моя, – ответил Петр, поднимаясь с колен.
– Не переживайте, она спит. Мы ее недавно подняли. Там, внизу, такое… Сколько лет работаю, никогда ничего подобного не видел, – пробубнил спасатель, одновременно прикуривая.
– Я слышал, что под землей нашли много трупов, – сказал Петр.
– «Много» – это слабо сказано. Правда, пока что их никто не считал, но навскидку не одна сотня будет, думаю! Причем, разной давности, судя по степени испорченности! – Из горла спасателя вместе с клубами дыма вырвался короткий невеселый смешок. – Там ведь мерзлота, трупы почти не разложились, но некоторые иссохли, как мумии. Ясно, что древние совсем.
– Откуда они там? – машинально спросил Петр, не надеясь получить объяснение.
– С этим пусть уж другие службы разбираются! А я потом из новостей узнаю. Нам своей работы хватает. Глянь, вон, на птиц подземелья! Пока только пятерых подняли, но, может, и еще есть. Никак не хотели вылезать: убегали, прятались! То ли одичали, то ли умом тронулись.
Петр обернулся и посмотрел в направлении взгляда собеседника. Вначале ему показалось, что он действительно видит птиц, сбившихся в кучу на одеяле рядом с накренившейся над обрывом елкой. Две женщины в костюмах спасателей суетились вокруг них с термосом и дымящимися кружками в руках, видимо, пытаясь напоить их горячим напитком, но те пугливо пищали, спрятав головы под крылья.
– Это дети. Подростки, – пояснил спасатель.
– Дети? – Петр потрясенно уставился на шевелящийся ворох перьев и только тогда заметил несколько пар ног, торчащих из-под него. – Но почему на них перья?
– Мы нашли в подземелье теплый водоем, питающийся от горячего источника, а вокруг него оказалось крупное гнездовье гагар. Гагары – птицы очень осторожные, гнезда строят в самых укромных местах, но обязательно рядом с водой, вот и нашли себе убежище. Там птенцы у них остались, потому и носятся теперь над нами, как бестии.
Петр посмотрел вверх. Птиц было так много, что они заслоняли собой все небо и производили при этом невообразимый шум, состоящий из дикого хохота, жалобных стонов и угрожающего воя.
– Во время линьки гагара почти все перья сбрасывает и к зиме новыми обрастает, и так каждый год. Вокруг источника вся земля перьями устлана, – видать, давно гагары там гнездятся. Их перья детям в зимние холода жизнь спасали. Они их в пучки собирали и скрепляли древесными волокнами, похожими на те, что в корабельных досках нашлись.
– Вы хотите сказать, что дети попали туда давно? – поразился Петр.
– Мы отправили фото детей в полицию. Нам ответили, что они числились в базе как без вести пропавшие. И все пятеро учились в местной школе-интернате. Там уже началась масштабная проверка, полицейские изучают архив записей с камер видеонаблюдения, опрашивают педагогов и персонал. Ищут человека, который приводил детей в подземелье и оставлял там умирать. Самой старшей девочке семнадцать, и пропала она пять лет назад. Младшей – десять, ее хватились в прошлом году. В интернате каждый год пропадали дети.
– Как же они выжили в вечной мерзлоте? – спросил Петр, наблюдая за возней у елки: спасатели пытались закутать детей одеялами, но те почему-то сбрасывали их с себя и отталкивали ногами.
– Думаю, они грелись возле источника рядом с гагарами. Наверное, из-за перьевых накидок птицы принимали детей за своих сородичей и совсем не боялись их. Еще они могли укрываться в более глубоких тоннелях, где в мороз должно быть теплее, чем в пещере.
– А еда? Что они там ели? – недоумевал Петр.
– О, вот это вообще интересно! – Спасатель вдруг оживился и, выбросив вперед руку, указал в сторону елки: – Видишь ту деревянную бабу? Это хантыйский жертвенник. Через него ханты сбрасывали вниз мясо. На дне пещеры оказалось полным-полно коровьих и оленьих костей!
– Невероятно! Дети ели сырое мясо?
– И это спасло их от голодной смерти. Но если б не один пацан, мы еще долго не нашли бы их. А скорее всего, вообще бы никогда не нашли.
– Какой пацан?
– Тоже интернатский. Бабушка у него жила прямо здесь, рядом с кладбищем, и однажды пропала. Тот решил, что ее демоны под землю утащили, ну, и полез вниз с демонами воевать. Мы его с ножом в руке поймали, с невидимым демоном сражался. Говорит, что победил. Вот он-то гагар и вспугнул. Птицы гурьбой из провала повалили, а полицейские заметили птичью панику и заподозрили неладное. Да вон он, возле дочки твоей сидит. Воздыхатель ее, наверное. Смотри, как переживает!
Петр увидел парня лет восемнадцати, неподвижно сидящего на корточках рядом с носилками, на которых лежала Тильда. Смуглая кожа и узкие черные глаза выдавали его принадлежность к коренным народам Крайнего Севера. Парень держал руку Тильды в своей, с тревогой глядя в ее лицо. Дочь по-прежнему спала. Петр хотел подойти к ним, но звук приближающегося вертолета отвлек его.
– Ну, наконец-то дождались! – воскликнул его собеседник. – Пошел я, сейчас детей будем отправлять. И дочь вашу тоже заберем.
– Можно мне с ней? – спросил Петр, не желая терять Тильду из виду после всего пережитого.
– Вряд ли. Мест лишних нет. Вы уж давайте как-нибудь сами, или с полицией на катере. Их в районную больницу поместят, это недалеко от интерната, легко найти.
Вертолет приземлился, и носилки с Тильдой сразу унесли к нему. Потом повели детей: те истошно визжали и кричали что-то. Петр прислушался. Шум работающих лопастей вертолета заглушал слова, но те, что ему удалось разобрать, показались странными. «Пустите! Мы должны вернуться в солнечный сад, или Темный Властелин поймает нас и утащит в Лунный Чертог!»
«Темный Властелин… где-то я это уже слышал», – пробормотал Петр. В тот момент он подумал о том, чтобы взять пробы воздуха в подземелье, вспомнив о галлюциногенных свойствах бутана, входящего в состав природного газа, которым были так богаты земные недра Заполярья.
Работы на дне провала велись до поздней ночи, еще светлой в это время года. После спасателей за дело взялись полицейские, к ним присоединились и геологи – коллеги Петра. Вместе с ними он спустился и обследовал ледяную пещеру, в которой нашлось множество тоннелей, расходящихся в стороны. Некоторые тоннели вели на поверхность земли, другие, наоборот, уходили на глубину, и что скрывалось на другом их конце, пока оставалось загадкой, разгадывать которую будет следующая экспедиция.
Внезапный шорох выдернул Петра из воспоминаний. Тильда сидела на кровати и странно смотрела на него, как будто не узнавала. «Наверное, последствия воздействия бутана еще не прошли», – подумал он, улыбнулся, потянулся к ней, чтобы обнять, и… получил грубый толчок в плечо.
– Отстань! – крикнула дочь со слезами в голосе. – И хватит прикидываться моим отцом! Обманщик!
Петр отстранился и внимательно посмотрел на дочь, раздумывая, не позвать ли доктора. Потом спросил:
– А кто же я, по-твоему, такой?
– Вадим Бранимирович, кто ж еще! – воскликнула она.
В голове у Петра как будто что-то сухо щелкнуло. С таким звуком соединяются кусочки идеально совпавших картонных пазлов. «У вас нет дочери!» – вспомнился вкрадчивый, гипнотический голос охранника. Вот как, значит, все было! Петру он внушил, что у него нет дочери, а Тильде показался ее отцом. Вот почему она без колебаний ушла с ним из интерната. Вот почему ему так легко удавалось уводить оттуда других детей!
– Тильда, я твой настоящий отец. Вадим Бранимирович мертв, – произнес Петр.
Дочь округлила глаза и уставилась на него так, будто пыталась разглядеть каждую морщинку на его лице. Потом соскочила с кровати, бросилась на шею и разрыдалась.
В дверь постучали. Открыв ее, Петр увидел знакомого парня, на которого ему вчера указал спасатель, сообщивший, что благодаря «этому пацану» нашли Тильду и других детей.
Над ухом Петра прозвучал возмущенный голос дочери, выглядывающей из-за его плеча:
– Чего тебе надо?! И почему ты еще не в тюрьме?!
Парень удивленно вскинул брови, переступил с ноги на ногу и спросил:
– За что мне в тюрьму?
– За то, что с ножом на меня бросился! – выкрикнула Тильда и схватила Петра за плечо. – Па-ап, вызывай полицию, срочно!
– Не на тебя, а на Куль-Отыра! – возразил парень, заглядывая за плечо Петра, чтобы увидеть спрятавшуюся там Тильду.
– Какого еще культыра? – Она по-кошачьи фыркнула.
– Куль-Отыр – самый главный подземный демон. Он бабушку мою убил и тебя хотел убить, но я вовремя успел. Я его победил, и больше он тебя не тронет.
– А… Ясно! Ну, допустим… – По скептическому тону Тильды Петр догадался, что в объяснения парня она не поверила. – А мешок? – спросила она.
– Какой мешок? – удивился парень.
– В котором ты убитых детей из интерната выносил, а твоя бабушка демонам скармливала!
– Что-о?! – вытаращился он. – Ну, ты и выдумщица! Врать не буду: мясо с кухни я, конечно, воровал, но при чем тут дети?
– Мясо с кухни? – Тильда вдруг осеклась. – Так это было то самое мясо, которое все искали? О-офи-иге-еть! Вот же я дура!
Дочь разразилась безудержным смехом и оттащила Петра от двери, впуская парня в палату.