– Ясно… а вы что, прямо сейчас куда-то идти собрались? – Алина растерянно моргнула и подхватила клубок, выскальзывающий из рук. Похоже, свою брезгливость к ниткам-червям она переборола.
– Якур хочет проникнуть в помещение театра, – ответила Тильда. – Он считает, что дело в чемодане, а я – что в пауке. Начнем действовать, опираясь на его версию. Если с чемоданом будет мимо, то пойдем искать паука. Господи, только бы его кто-нибудь не раздавил!
– А-а, вон как… Ну, тогда я с вами! – вызвалась подруга.
– Я пойду один, – не глядя на девушек, твердо заявил Якур. Он уже изучал карту, открытую в смартфоне Алины. – Вместе нас сразу заметят.
– Ты даже не знаешь, как выглядит этот чемодан! Как ты собираешься его искать? – Тильда презрительно фыркнула.
– У меня дар шамана, – напомнил Якур и, подняв голову, шутливо подмигнул ей.
– Что-то плохо действует твой дар! Демоны взяли и сбежали вместе с одержимыми. Вот где их теперь искать? – Упрек вырвался сгоряча, и Тильда уже пожалела об этом, ведь Якур сделал все, что мог, но тот, казалось, нисколько не обиделся.
– Дар может подействовать не сразу. А одержимых не надо искать, они сами вернутся, когда время придет, – загадочно сообщил он и добавил с многозначительным видом: – Сейчас им необходимо побыть наедине, они двести лет не виделись.
– Интересно, и откуда такие сведения? – Брови Алины поползли вверх.
– Оттуда, – ответил Якур, поднимая взгляд к потолку.
– Да не слушай его, он такого наговорит! – Тильда пренебрежительно махнула рукой в сторону друга. – Скажи лучше, колбаса еще есть? Надо подкрепиться и выдвигаться, хватит уже языки чесать.
– Подкрепляйтесь, я наелась на год вперед. Пойду пока червей домотаю, осталось одно платье и пара футболок.
– А куда потом моток денешь? – полюбопытствовала Тильда.
– Думаю, лучше его сжечь, но второй раз костер разводить я не готова. Заверну в целлофан и уберу в морозилку, надеюсь, подохнут там все, – ответила Алина, удаляясь в ванную, а спустя секунду прокричала оттуда: – Не вздумайте улизнуть без меня! Я иду с вами!
Но вышло так, как сказал Якур: он ушел один, и никакие уговоры на него не подействовали.
– Я добуду чемодан и вернусь, а вы ждите здесь, – твердо сказал он, надевая куртку.
Когда дверь закрылась за ним, Тильда без сил рухнула в кресло, но тотчас вскочила, как ужаленная.
– Телефон! Он не взял свой телефон!
Девушка схватила гаджет в черном кожаном чехле и бросилась в подъезд. Не осмелившись кричать посреди ночи, она прислушалась: шагов слышно не было. «Испарился он, что ли?» – проворчала про себя Тильда, подозревая, что Якур намеренно оставил средство связи, опасаясь, что девушки будут донимать его звонками и сообщениями.
– Да ладно тебе! – выглянув в открытую дверь и увидев вытянувшееся лицо подруги, Алина вышла на лестничную площадку, обняла Тильду за плечи и прижалась щекой к ее щеке. – Якур прав, если бы мы за ним увязались, то провалили бы все дело. Будем ждать и надеяться, что он вскоре вернется, с чемоданом или без.
– Я уверена, что дело не в чемодане, а в пауке. Почему он не послушал? – Тильда готова была расплакаться. Воображение рисовало ей картины задержания Якура в момент проникновения в здание, звон сигнализации звучал в голове, как наяву. Ей казалось, что Алина не права, и, будь они рядом с другом, ничего подобного, наоборот, не случилось бы. Ну, либо они с Алиной включили бы все свое обаяние и уговорили бы охрану отпустить их. А так получалось, что Якур отправился на дело совсем без защиты.
Потом Тильда вспомнила, как однажды, в Заполярье, они с Якуром покинули интернат без разрешения почти на весь день. Они вышли, и никто не остановил их, сходили в гости к его бабушке, где пробыли несколько часов, а когда вернулись, их так и не хватились. «Я умею быть незаметным», – заверил друг перед выходом из интерната и оказался прав. Тильде стало легче от этих воспоминаний.
Алина потянула ее в квартиру (они все еще стояли на площадке), как вдруг пронзительно вскрикнула и, согнувшись в три погибели, попыталась что-то схватить с пола.
Подскакивая на ступеньках, вниз скатился красный клубок со злополучными нитками-червями. Упав на площадку этажом ниже, он ударился в стену, отлетел, вновь запрыгал вниз по лестнице, и вскоре скрылся из виду.
Алина и Тильда бросились за ним, но так и не догнали: клубок выскользнул на улицу в приоткрытую подъездную дверь, магнитный замок на ней отчего-то не работал.
– Да ну его! Не бегать же за ним по темноте! – на этот раз Тильда потянула за собой ошеломленную Алину.
– Но как? Я оставила его в тазике, в ванной! Как он выпрыгнул оттуда?
– Еще спрашиваешь, – усмехнулась Тильда. – После всего, что было.
– А, ну да! – Алина усмехнулась в ответ. – Тут люди по воздуху летают, а я удивляюсь ускакавшему клубку.
Девушки вернулись в квартиру.
Забравшись в кресло с ногами и укрывшись очищенным от нитей-червей шерстяным пледом, Тильда устало пробурчала Алине, что немного поспит. Та ответила, что будет в соседней спальне, разложит в шкафу спасенную одежду и повесит шторы. Подруга обещала не шуметь, но Тильда этого уже не услышала, провалившись в сон.
В это время Якур шел по мосту, приближаясь к торговым домам на Чернавинском проспекте. Пахло рекой большого города – не очень чистой, но все же влажный воздух бодрил, и это было кстати после проведенного обряда по изгнанию злых духов, на который у него ушло немало сил. С таким хитрым изобретением, как мертвоцепь, он столкнулся впервые. Никогда прежде он не видел и не слышал, чтобы злых духов приковывали к людям. Тот, кто сделал это, должно быть, очень могущественный демон. Наверное, самый сильный из всех. Разорвать мертвоцепь невозможно – Якур понял это сразу. Но он придумал, как обойти эту преграду: если изгонять не самих духов, а только зло, то духи очистятся и вернутся к тому состоянию, в котором находились до того, как их заполнила тьма. Они по-прежнему будут связаны с одержимыми, но перестанут быть для них опасны и даже наоборот, могут стать им помощниками. Конечно, у Якура не было уверенности, что эксперимент удастся, но, если бы не помешали пожарные, он хотя бы узнал результат своих стараний. Погруженный в ритуал изгнания зла, Якур чувствовал, что постепенно вытесняет темную силу. Такое не могло от него укрыться.
От мыслей отвлек посторонний звук. Мимо пролетела муха, крупная, шумная, ее толстое тело переливалось под луной зеленым перламутром. Позади жужжала еще одна. Или не одна? Якур оглянулся. Следом за ним на расстоянии десяти метров важно вышагивал толстый рыжий кот. Короткая густая шерсть слиплась в остроконечные пики, хвост стоял трубой, а из провалов глаз лился зеленый свет… вместе с зелеными мухами.
Якур остановился, ошеломленный зрелищем. Кот присел и зашипел на него. Из пасти вырвался целый рой мух, они покружили вокруг кота и разлетелись в стороны.
– Бомс? – неуверенно произнес Якур, вспомнив рассказ Гены о жужжащем чучеле питомца, из которого лезли мухи.
Кот повернулся боком, нервно дернул хвостом и пересек пустынный в этот ночной час проспект. Но Якур подозревал, что, даже если бы по дороге неслись машины и раскатали бы животное в лепешку, оно бы поднялось и продолжило свой путь, ведь от кота Бомса в нем осталась одна шкура, и давить там было нечего, кроме колдовских мух, на которых, скорее всего, физические законы не действовали.
Какое-то время Якур и кот двигались параллельно друг другу, каждый по своей стороне моста, а, как только спустились и поравнялись с торговыми домами, кот исчез в какой-то подворотне, оглянувшись на Якура и оскалившись напоследок.
Засмотревшись на него, Якур споткнулся о гранитную клумбу с вымерзшими цветами и потерял кота из виду. Подняв голову, парень приступил к детальному осмотру нужного ему здания в поисках уязвимых мест, через которые можно было бы проникнуть внутрь. Одно такое место сразу бросилось в глаза: посреди двускатной черепичной крыши возвышалась остроконечная башенка со шпилем. В ней было окошко, небольшое, но достаточного размера для того, чтобы в него пролезть. Скорее всего, оно служило чердачным выходом, и попасть из башенки в здание не составляло труда. А забраться на крышу для Якура и подавно не было проблемой. Он обогнул дом с торца и двинулся вдоль стены, совсем не тронутой ремонтом в отличие от фасада, да к тому же обезображенной пестрыми шедеврами граффити, пучками проводов и ржавыми конструкциями пожарных лестниц и водосточных труб.
Буквально взлетев на крышу, Якур лег на живот и пополз к башенке. Вставать в полный рост было слишком опасно: близилось утро, и ранние прохожие могли его заметить, да к тому же старые стропила потрескивали под черепицей, угрожая провалиться под его весом.
Внутри башенки было темно. Как ни вглядывался Якур в мутное старое окошко, видел лишь черноту. С помощью перочинного ножика он выставил стекло из деревянной рассохшейся рамы, закинул ногу в оконный проем и, вытянув носок, нащупал опору. Она показалась вполне надежной, но когда он встал на нее всем весом, раздался натужный скрип ветхого дерева. Оказавшись внутри, Якур огляделся, – ничего примечательного, голые стены, дощатый пол и никакой мебели, лишь ящики вдоль стен, к которым, судя по слою пыли, сто лет никто не прикасался. Наверняка внутри хранился какой-нибудь ненужный хлам. Заветного чемодана здесь не было, поэтому Якур направился к неприметному крошечному люку в полу. Тот оказался не заперт, а сразу под ним обнаружилась добротная, вполне устойчивая лестница. Соскользнув вниз по отполированным ступеням, Якур очутился в тесном закутке, из него вело две открытых настежь двери – вправо и влево. По словам Тильды, вход в театр находился ближе к левому крылу здания, если стоять лицом к фасаду. Начинать поиски лучше было именно оттуда, и парень, стряхнув с себя прилипшие клочки пыли, вышел в левую дверь.
Сразу за ней начинался громадный полутемный коридор с множеством ответвлений. Определить, какой из них выведет к театру, не представлялось возможным, поэтому Якур решил довериться внутреннему чутью, которое его никогда не подводило.