– А помнишь, как выбрался?
– Это было, как вспышка: тьма расступилась, и в ореоле света возникло твое лицо. Я рванулся к тебе и оказался в коридоре вуза. Сразу вернулись все воспоминания до рокового прыжка с Древа Жизни, зато стерлось все, что было после.
– Да уж… слишком мало данных для решения поставленной задачи. – Тильда грустно усмехнулась.
Снова подул ветер. Высокая трава прильнула к ногам, щекоча голые лодыжки, и Тильда подтянула края джинсов ближе к кроссовкам. Она молча смотрела, как слетает листва с верхушек деревьев, раскачивающихся за бетонной стеной, как дождевые струи пронзают их пожелтевшие кроны, как толкутся сизые низкие тучи, напирая на круг синего неба, словно пытаясь пробиться сквозь невидимую преграду, нечто вроде высокого – до самого космоса – купола, накрывшего всю территорию университета, над которым вечно сияло солнце.
– Наверное, для решения задачи мне надо вернуться туда, в нижний мир, – глухо произнес Вольга и ткнул пальцем в землю. – Ведь только там можно найти необходимые данные.
– И снова потерять себя! – добавила Тильда звенящим голосом.
– Ну, вдруг в этот раз мне больше повезет. Там со мной случилось что-то, и, находясь здесь, да еще с этой штукой на голове, я точно не вспомню, что именно.
– Но ведь ты рискуешь никогда больше не вернуться оттуда!
– Почему же? Вернусь, если ты меня позовешь. Отец, да и другие тоже, считают, что это ты проделала брешь в барьере. Если снова повторишь этот трюк и позовешь меня, я вернусь. – Глаза Вольги загорелись надеждой.
– Не уверена, что у меня получится. – Тильда с сомнением взглянула на друга. – Во-первых, если даже и так, то я не знаю, как это у меня вышло, а во-вторых, обруч ведь гасит силу, ты же сам сказал.
– Значит, нам надо снять обручи.
– И убить друг друга! – заключила Тильда и невесело рассмеялась.
– Нет же, мы снимем их по очереди: сначала я, чтобы уйти, а затем ты, чтобы позвать меня.
– Хм… а ведь это мысль!
Со стороны дорожки, ведущей к ангару, донесся хруст гравия. Тильда и Вольга, не сговариваясь, подскочили, готовые ретироваться, будто их могли застукать за каким-то преступным занятием.
Из-за дугообразного угла ангара появился мужчина в синем костюме, но не таком, какой носили Скала и преподаватели. Вместо строгого пиджака на нем была рабочая куртка, а голову прикрывала фуражка, похожая на ту, что носят железнодорожники.
– Привет, прогульщики! – дружелюбно сказал он, приближаясь к ним с явным намерением продолжить разговор.
– Виктор! – Тильда с трудом узнала Зарубина – без черного пальто, шляпы-котелка и огромных темных очков он выглядел совсем не так мрачно и таинственно. – Как вы… где вы… – Она запуталась, не зная, какой задать вопрос, и нашлась, наконец: – Почему вы вчера не прошли через проходную следом за нами?
– Почему же не прошел? Прошел, но немного иначе. Я должен был убедиться, что никого из вас не выбросило в обычный мир. Так положено по инструкции. Бывает, что некоторые новенькие выходят с обратной стороны проходной, не попав в здание университета, расположенное в иной реальности. Тогда они оказываются на территории завода, как и все прочие люди, у которых нет сюда доступа. Моя задача ждать до тех пор, пока мне не сообщат из приемной, что все, кому я выдал пропуск, добрались. Ох, ребята, ну и шум тут из-за вас поднялся! Вот, только что отпустили с разбора. Мозоль, кажется, натер на языке, объясняя, что да как.
– Мы не виноваты. – Тильда пожала плечами.
– Да кто же вас винит? Все рады, что Вольга нашелся. Не знают только, как теперь быть с вами, – сказал Виктор и поинтересовался, с сочувствием глядя на их обручи: – Украшения-то как, не давят? – Сам же и ответил: – Знаю, дерьмовые это штуковины, не позавидуешь вам. Ну, ничего, все обойдется, я уверен.
– А почему некоторых выбрасывает? – спросила Тильда.
– Ну, это уже не ко мне. Моя задача – привезти студентов, а кого переход не принял – отвезти обратно, вот и все. Но это только перед началом учебного года. А вообще-то моя работа – поезд водить.
– Поезд? – Тильда покосилась на рельсы, протянувшиеся от ангара к воротам в бетонном заборе. Так вот почему Виктор вырядился в железнодорожную форму.
– Я – машинист тепловоза, да. – Виктор кивнул, отвечая на вопросительные взгляды. – И скоро вы тоже на этом поезде прокатитесь.
– Интересно, куда это? – Тильду порадовало, что студенты могут выезжать за пределы вуза, а не заперты в нем, как в тюрьме. Однако после ответа Виктора ее радость несколько угасла.
– В подземелья Рускеалы.
– На экскурсию, что ли? – не скрывая разочарования, уточнила она. С некоторых пор одна мысль о подземельях вызывала в ее душе гнетущее чувство.
– Вроде того. Перед поездкой вам все объяснят, а мое дело – следить за техникой и за дорогой. – Он взглянул на часы и спохватился. – Все, ребят, некогда мне, еще тепловоз и вагоны осмотреть надо. До скорого!
Зарубин удалился. Лязгнули, открываясь, ворота ангара, а через некоторое время оттуда донеслись постукивания и металлический звон. Тильде хотелось взглянуть на поезд, но Вольга потянул ее в сторону, заверив, что ни один мастер на свете терпеть не может, когда ему мешают.
Они прошлись по лужайке к другой дорожке, пролегавшей вдоль бетонного забора, поворачивающей оттуда к общежитию и дальше ведущей к главному корпусу – там, на круглой площади, вымощенной светло-желтой брусчаткой, сходились все дорожки, отчего издали это место напоминало нарисованное солнце. Из открытых окон университета донеслась приятная переливчатая мелодия звонка, отличавшаяся от прежних, пронзительных и требовательных. Нетрудно было догадаться, что этот звонок возвещал об окончании учебного дня. Студенты лавиной хлынули на крыльцо. Только тут Тильда обратила внимание на то, что все они были в форме, а в прошлый раз даже не заметила этого, ошеломленная встречей с Вольгой. Теперь же она с любопытством разглядывала то, во что вырядились студенты. Ничего особенного, темно-синие брюки на парнях и такого же цвета широченные юбки на девушках, и на всех – одинаковые белые рубашки, застегнутые на все пуговицы, до последней.
«А тут строгие нравы», – подумала Тильда с некоторым недовольством, но длинные юбки из струящейся шелковистой ткани ей понравились. По крайней мере, на Виоле такая юбка смотрелась великолепно: Тильда заметила сестру и Якура, идущих по дорожке навстречу им с Вольгой. Настроение у нее почему-то сразу испортилось, хотя Якур и говорил о том, что Виола в опасности и надо за ней присматривать. Тильде не очень-то в это верилось. Нет, Якуру она доверяла, зная, что он никогда не станет выдумывать такое, но ведь ему могло и показаться, особенно если Виола умело притворилась бедняжкой для того, чтобы он не отходил от нее ни на шаг.
По всей видимости, Якур тоже не очень обрадовался, застав Тильду в компании Вольги, которого он видел впервые и потому пристально изучал цепким пронизывающим взглядом без малейшего намека на доброжелательность. Прищуренные глаза Якура, и без того узкие, превратились в строгие черные черточки.
Вольга первым протянул руку и просиял радушной улыбкой. Откуда он вообще узнал, что надо поздороваться? Тильда еще не успела рассказать ему ни о Якуре, ни о Виоле. Наверное, он все прочел по их лицам. «Надо же, проницательный какой! – подумала она, сдерживая улыбку. – Будто и вправду демон».
– Вы не представляете, сколько нам на завтра задали! – с торжественным видом сообщила Виола, как только Тильда представила Вольгу друзьям и они обменялись приветствиями. При этом сестра старательно улыбалась, и поскольку Якур стоял с ней рядом и этой улыбки не видел, выходило, что старается она для Вольги. «Ведь не для меня же?» – мысленно рассудила Тильда, чувствуя растущую злость в душе, и вдруг ее осенило: что, если опасность, грозившая Виоле, – та, которую предвидел Якур, – исходила от нее, Тильды?! «Так не пойдет, надо срочно взять себя в руки, ведь она же моя сестра! – подумала Тильда, разозлившись на себя еще больше, чем на Виолу. – Ну да, во мне живет эгоистка! Понятия не имею, откуда она там взялась и когда во мне поселилась, но уж точно не дам ей решать, кого мне любить и кого ненавидеть!»
Не подозревая о ее внутренней борьбе, Виола продолжала что-то рассказывать, глядя прямо в зеленые глаза Вольги, смотревшие в ответ с все возрастающим интересом.
Эгоистке внутри Тильды хотелось взять Вольгу за руку и демонстративно увести его за собой, сославшись на важную беседу, которую они не закончили. Тильда приказала ей не высовываться и произнесла с милой улыбкой:
– Что-то я устала сегодня. Пойду, наверное. Извините, ладно?
После этого она повернулась и, не оглядываясь, пошла к общежитию с гордо поднятой головой.
В комнате вовсю хозяйничали Фима и Лиля. Уборка была в самом разгаре: у порога стояло огромное ведро с водой, о которое Тильда едва не споткнулась, на полу валялись тряпки, щетки и полупустой полиэтиленовый мешок с мусором. Ковер был свернут и стоял в углу, пол влажно поблескивал. И когда соседки успели все это сотворить? Ведь занятия совсем недавно закончились.
Фима стояла посреди комнаты с облезлой сосновой веткой в одной руке и треснутой вазой в другой, боком к двери, и поэтому еще не заметила вошедшую Тильду.
– Как думаешь, это можно выбросить? – спросила она у Лили, протиравшей стол.
Тильда собиралась громко заявить: «Не твое, не трогай», но против ее воли вырвались совсем другие слова:
– Что тут спрашивать! Сама же видишь, что это мусор!
– О, Тильда, привет! Мы тут чистоту наводим. Следующая будет ваша очередь с Виолой. Почему ты на занятия не пришла? Сестра о тебе беспокоилась.
– Были причины. Вот, видите? – Тильда коснулась обруча на лбу. – Обследование проводят, освободили сегодня, дали адаптироваться к устройству.
– Ух, до чего красивая штучка! – Лиля бросила возить тряпкой по столу и уставилась на нее. Фима сунула вазу и ветку в мусорный мешок, подошла ближе и протянула руку со словами: