Еще раньше Руубен, сидя в укрытии и наблюдая за воротами, заметил Блаватскую, топтавшуюся у забора, но решил, что она точно так же ищет способ проникнуть внутрь, как и он. Пункки легко мог разделаться с мерзавкой, но пока Руубен собирался с духом, прежде чем отдать ему команду «фас», – все-таки нелегко было решиться взять такой грех на душу, – коварная злодейка в мгновение ока запрыгнула в появившийся поезд и была такова.
Пока Руубен забирался верхом на драугра, поезд скрылся в чаще леса, но они вскоре нагнали его, ведь Пункки несся быстрее ветра. Кто ж знал, что с решеткой выйдет такое свинство?!
Виола ускользнула, и теперь до нее никак не добраться! Похитители увезли ее в подземелье, туда, где располагались множественные переходы в потусторонний мир, – Руубен прекрасно помнил места скопления синих точек на карте Карла. Наверное, у Блаватской были свои люди даже среди люцифлюсов, иначе почему машинист взялся ей помогать? Уму непостижимо, на что способна эта пронырливая бестия! Скоро она передаст Виолу в цепкие руки жестокой Лоухи, и от мысли об этом внутри у Руубена все перевернулось.
И почему чертова решетка их не пропустила?!
Разглядеть хоть что-то внутри тоннеля не удалось: как ни старался Руубен, заглядывая в проемы между железными прутьями, видел лишь однородную черноту. Никаких идей, как преодолеть эту преграду, в голову ему не приходило. Возникла мысль, что секрет решетки можно узнать в университете, только вот попасть туда было так же нереально, как и в туннель.
Руубен вдруг вспомнил о пропуске, найденном на стылой земле туманной Похьолы. Тильда Санталайнен, двоюродная сестра Виолы (пусть и не кровная, но все же) тоже училась здесь. Если бы только удалось встретиться с ней и рассказать о том, что случилось с Виолой, возможно, она бы захотела помочь ему с поисками. Наверняка ей были известны многие секреты люцифлюсов, ну, или она могла бы выведать их, пользуясь своим статусом студентки.
Руубен посчитал, что торчать возле туннеля больше нет никакого смысла и лучше вернуться назад, к воротам: хоть они и не открывались, но все же соединяли университет с внешним миром. Наверняка кто-нибудь выйдет оттуда в ближайшее время, ведь пропажа Виолы и машиниста вместе с поездом не может остаться незамеченной. Начнется суета, которой можно будет воспользоваться. Так или иначе, любое действие лучше бездействия, рассудил Руубен, по крайней мере, для него, ведь страх за дочь подстегивал его так, что нестерпимо хотелось куда-то бежать и что-то делать.
13. Тревога
Тильда начала нервничать: Виола не возвращалась уже слишком долго. За это время можно было исследовать содержимое сотен мусорных баков. Фима и Лиля умяли все булки и ушли на общую кухню мыть посуду, а Тильда, точно приклеенная, стояла у окна, глядя на пустые дорожки и площадь перед университетом. Тревога в ее душе все усиливалась и мгновенно превратилась в панику, когда тишину пронзил вой сирены. Тильда выскочила из комнаты, чуть не сбив с ног возвращавшихся с чистой посудой соседок, и помчалась вниз по лестнице к выходу из общежития. Открыть входную дверь с ходу не получилось. Лихорадочно подергав ручку, Тильда обернулась к вахтерше за стойкой, следившей за ее действиями с неодобрительным видом.
– Мне выйти нужно, – извиняющимся тоном пояснила Тильда. – Откройте, пожалуйста.
Вахтерша, женщина неопределенного возраста и внушительных габаритов, не двигаясь с места, процедила:
– По сигналу тревоги двери запираются автоматически. Студентам запрещено выходить.
– Что? Но мне надо… у меня сестра пропала! – Тильда вновь дернула ручку двери и, понимая, что этим ничего не добьется, поплелась назад к лестнице.
Возникла идея подняться на крышу, все-таки оттуда можно было увидеть куда больше, чем из окна. И тут же Тильда подумала о Якуре, вспомнив, как часто они вдвоем забирались на крышу интерната в Заполярье, где друг проводил свои шаманские обряды для привлечения внимания небесных духов, которые, по его мнению, усмиряли зло. Якур всегда знал, что делать. Надо срочно сообщить ему об исчезновении Виолы! В том, что сестра именно исчезла, а не прогуливается по территории университета и не спряталась где-то, чтобы поплакать в одиночестве, Тильда даже не сомневалась. Интуиция подсказывала ей, что с Виолой стряслось что-то плохое. Ведь и Якур об этом предупреждал! К сожалению, Тильда не знала, где его искать кроме того, что комнаты парней располагались в правом крыле здания. Она направилась к лестнице слева, но не успела подняться: толпа студентов, встревоженных звуками сирены, хлынула ей навстречу, все спешили к стойке вахтерши, желая выяснить, что произошло. В вестибюле мгновенно стало тесно. Тильда огляделась и заметила Вольгу. Он громко и сердито говорил по телефону – стационарному аппарату, стоявшему на стойке:
– Срочно соедините меня со Сказовым или со Звездовым! В смысле, не положено? Я – Вольга Звездов, понимаете? Что значит, нет?! Тогда отключите блокировку дверей, я сам их найду! Как?.. Дайте же хоть кого-нибудь из руководства, я хочу знать, что происходит!
Не добившись желаемого, он швырнул трубку на рычаг, и телефон тотчас зазвонил. Вахтерша потянулась к нему, но Вольга, находившийся с обратной стороны стойки, опередил ее.
– Да! – рявкнул он, сжав трубку с такой силой, что захрустел пластик, и тотчас гнев в его голосе сменился почтительным смирением. – Да, отец. – Некоторое время он молча слушал и кивал, потом передал трубку нетерпеливо переминавшейся с ноги на ногу вахтерше, повернулся и направился к лестнице, рядом с которой стояла Тильда. Сокурсники расступались перед ним, не осмеливаясь заговорить, хотя, судя по любопытным взглядам, им не терпелось спросить, что стряслось.
Заметив Тильду, Вольга остановился, приветствуя ее и еще кого-то за ее спиной. Оказалось, к ним сквозь толпу пробирался Якур.
– В третьем отсеке проникновение за Барьер, оттуда только что доложили отцу. Нарушителей трое: неизвестная женщина лет тридцати, машинист тепловоза Виктор Зарубин и студентка-первокурсница Виола Санталайнен. Предполагают, что Виолу похитили! – Вольга яростно потер обод на лбу и выругался. – Ч-черт, эта штука лишила меня всех способностей! Я бы в два счета схватил этих мерзавцев, но ничего не могу сделать! А наши не погнались за ними, боятся ступить за Барьер, они без приказа с места не сдвинутся.
Тильде показалось, будто множество мельчайших иголок вонзилось в кожу по всему телу. Она хотела было сказать, что Виола попала в беду по ее вине, но не успела, Вольга устремился вверх по лестнице, коротко бросив:
– Идемте!
Втроем они поднялись на третий этаж и прошли по пустому коридору, – похоже, все студенты собрались внизу и осаждали вахтершу, пытаясь узнать причину срабатывания сигнала тревоги. За окном в дальнем конце коридора открывался вид на ангар и часть бетонного забора с большими голубыми воротами, перекрывавшими рельсовый путь. Возле ангара суетились люди в темно-синих костюмах с золотыми знаками отличия на погонах и лацканах. Их было довольно много, едва ли не больше, чем студентов, собравшихся в вестибюле общежития, и на преподавателей они походили меньше всего, скорее уж – на военных или спасателей: слаженные действия выдавали привычку работать в команде, а быстрые четкие движения свидетельствовали о немалом опыте, полученном в экстремальных ситуациях. Пригнувшись к земле, они изучали местность перед ангаром, что-то измеряя и фотографируя. Над ними возвышался Скала. Тильда узнала его по коротко стриженым седым волосам и квадратной фигуре. Он жестикулировал, отдавая приказы. Несколько человек открыли ворота ангара и вошли внутрь, а вскоре вернулись и обступили Скалу, докладывая что-то. Тот изменился в лице и размашистым шагом направился к ангару, а за ним последовали все остальные. Через некоторое время со стороны главного корпуса, которого в окно не было видно, появились медики с пустыми носилками и тоже вошли в ангар, а еще через несколько минут они вынесли оттуда чье-то тело.
– Зарубин! – вскрикнула Тильда, прислоняясь лбом к стеклу. – Видите? Это же Зарубин! Он, что, мертв?!
Якур и Вольга навалились на подоконник, вглядываясь в человека на носилках, размещенных на траве у входа в ангар. Один из медиков склонился над пострадавшим, приложил салфетку к его голове, и белая ткань мгновенно пропиталась красным.
– Кровь! – Тильда ахнула. – Виктор ранен! Но как? Ты же сказал, что он ушел за Барьер! – Она с недоумением взглянула на Вольгу.
– Сам не пойму! – Тот, хмурясь, пожал плечами.
– Где же тогда Виола? – Тильда привстала на цыпочки, желая увидеть, что происходит внутри ангара, но расстояние было слишком велико. Единственное, что удалось разглядеть, так это отсутствие поезда внутри.
– Странно как, Виктор здесь, а поезда нет, – произнесла Тильда, холодея от внезапно возникшей догадки: раз Зарубин не ушел за Барьер, но его там видели, значит, кто-то другой сделал это, приняв его облик! Тильда встречала в своей жизни двух таких мастеров перевоплощения: одного – два года назад, в Заполярье, когда жила в интернате, а второго – в прошлом году, в своем городе. Первый точно был мертв, насчет второго у нее были сомнения. Неужели это он?! Выжил все-таки?
После того, как в прошлом году полиция обнаружила несколько трупов в торговом доме на Чернавинском проспекте, Тильда со слов подруги Дашки узнала, что двое из банды этерноктов, обосновавшихся там, сбежали. Она надеялась, что никогда больше с ними не встретится, но, похоже на то, что судьба распорядилась иначе.
«Марк, его звали Марк!» – вспомнила Тильда.
Марк Святозарович Костин был сыном Мастера, создавшего общину, а затем погубившего всех, кто в ней состоял. Выжил лишь Водима, он работал охранником в интернате, и, продолжая черное дело своего наставника, уводил детей в ледяное подземелье, где обитал повелитель смерти, он же Темный Властелин, он же Кощей Бессмертный или же, как высокопарно окрестила его предводительница этерноктов Божена Блаватская – Осдемониум. Уж не Блаватская ли была той неизвестной женщиной, которая увела за Барьер Виолу?! Но как? Как она осмелилась проникнуть на территорию люцифлюсов? Нет, Тильда ее достаточно хорошо знала и была уверена, что эта хитрая особа ни за что не пойдет на риск, если можно послать кого-то другого. Например, Марка.