– Ос-станьс-ся с-со мной…
Слабый ветер подул на нее, обдав затхлым запахом горного ущелья, надежно скрытого от солнечных лучей. Тильде не хотелось этим дышать, но деваться было некуда. Бездна, зиявшая в прорехах на лице Вольги, пугала ее до ужаса, но и отвести от нее взгляд не получалось, она затягивала, как трясина и, казалось, точно так же могла поглотить ее всю, целиком. Хотя нет… Пожалуй, она не просто затягивала, скорее манила. И, в отличие от трясины, оставляла Тильде выбор – погружаться на дно без возможности выплыть обратно или остаться снаружи и никогда не узнать, что там такое, на этом дне.
Тильде представилось, будто все это время она находилась в одной и той же комнате – красивой и очень уютной, но с наглухо запертой дверью, которая никогда не открывалась. И вот произошло чудо – дверь приоткрылась, и теперь можно выйти и увидеть то, что находится снаружи. Любопытство подталкивало Тильду переступить через порог, но понимание, что возврата не будет, удерживало от рокового шага. Неизвестно, откуда взялось знание о том, что вернуться обратно будет нельзя. Возможно, оно всегда хранилось в ее памяти, покрытое слоем пыли, как неприметная старая вещица на чердаке, оставшаяся от далеких предков, но ветер, ворвавшийся в чердачное окошко, сдул эту пыль, – тот самый ветер, что поднялся со дна ущелья.
Неожиданно Тильду осенила догадка: где-то там, на дне, должен быть Вольга. Наверняка он пытается выбраться, иначе почему черты его лица проступают сквозь черноту, заполнявшую балахон и назвавшуюся Мортемом? Тильда пристальнее всмотрелась в бездну и заметила ее неоднородность: на черном фоне выделялись более светлые пятна – будто лица утопленников, поднявшихся к поверхности воды, но еще не всплывших. «Это люди, и они мертвы», – отчетливо осознала она. И вместе с этим возникла уверенность в том, что Вольги нет среди них, а значит, он еще жив. Надо только помочь ему. Но как?
– С-смелее, с-смелее, – шипел Мортем, подбадривая ее. Чего же он добивается? Ясно чего – чтобы Тильда погрузилась во мрак и утонула в нем навсегда, как и многие другие его жертвы! Нет, надо действовать по-другому.
Она смотрела, как колышется тьма, как подергиваются рябью светлые пятна на ней, и думала.
– Иди, иди, не бойс-с-ся…
Ну уж нет, не дождешься, коварный демон!
– Во-о-ольга! – закричала Тильда прямо в пустоту, и темное пространство содрогнулось. Звук ее голоса вонзился в него, тонкий и хрупкий, как соломинка, протянутая утопающему. Вряд ли такой соломинкой можно кого-нибудь спасти, подумала Тильда и тут же сама себе возразила словами преподавателя Лена, которыми тот прокомментировал опыт с цветочной клумбой: «Желание – это энергия». Тильда всей душой пожелала, чтобы Вольга «выплыл». «Соломинка» продырявила тьму, – вдали вспыхнула крошечная точка белого света, похожая на далекую звезду.
– Во-о-ольга-а!
Загорелась еще одна звездочка. И еще.
Тьма задрожала, как кусок студня, бледные пятна-лица закачались в ее глубине.
– С-с-стерва! Не с-смей! – Ветер, подувший из бездны по имени Мортем, принес вместе с этими словами запах сырой глины и могильный холод.
– Отпусти Вольгу, или я превращу тебя в решето! – пригрозила Тильда, нисколько не надеясь, что способна сделать это.
Лицо Вольги отчетливее проступило под капюшоном, стал полностью виден второй глаз.
– Тва-а-арь! – вырвалось из ямы между губами. – Мра-аз-с-сь! – Ругательства посыпались одно за другим, а голос Мортема зазвенел от бессильной злобы.
Тильда почувствовала себя сильнее бездны, та больше не притягивала ее. Она не знала, в чем причина, но видела, что все идет как надо: прорехи на лице Вольги затягивались прямо на глазах, а голос Мортема становился тоньше, тише и быстро отдалялся, словно Мортем удирал, пища, как испуганный мышонок.
– Тильда! – Губы Вольги дрогнули, произнося ее имя. Они были так близко, что, шевельнувшись, слегка коснулись ее губ.
«Почти что поцелуй!» – подумала она, улыбаясь, а вслух спросила, хотя и так знала ответ:
– Ты вернулся?
Парень кивнул:
– Это было непросто, но, как видишь, я справился. Спасибо за помощь.
Его теплое дыхание щекотало ее щеку.
– Где ты был?
Он нахмурился:
– Потом как-нибудь расскажу.
– Кто такой Мортем? Демон?
– Король демонов, я бы сказал. Из тех, что держат весь мир в кулаке.
– И где он теперь?
– Теперь он у меня в кулаке. – В глазах Вольги промелькнули озорные искорки.
– Ты уверен?
– Все под контролем, ему не вырваться. Он надежно заперт там, куда ты его загнала.
– Я?! – поразилась Тильда.
– Ты, ты. Ведь твой дар заключается в способности повелевать демонами. На имени файла с твоим делом в базе данных университета стоит особая пометка. У меня есть доступ к базе, не спрашивай, откуда.
– Повелевать демонами?! Серьезно?
– Я люблю пошутить, конечно, но сейчас не самое удачное время для шуток, согласись.
– Ну, что сказать… это… это… ошеломительно!
– Еще бы. Имей в виду, я поделился с тобой секретной информацией. И запомни: наличие дара не означает, что его всегда можно успешно использовать. Особенно такого дара, как у тебя. Ты должна быть сильной, ведь любой демон, узнав о твоем существовании, захочет тебя уничтожить. Именно это пытался сделать Мортем.
– Но ведь он и тебя хотел уничтожить! Ты тоже повелеваешь демонами?
– Нет, у меня другой дар.
– И какой же?
– Это… тайна. – Вольга отчего-то замялся.
– Что? Тайна? И ты говоришь это мне после всего, что между нами было? – Тильда шутливо изобразила возмущение.
Вольга сделал вид, будто опешил от ее слов, и вышло это у него невероятно комично. Они расхохотались почти одновременно – Тильда прыснула на секунду раньше, а в следующий миг их смех потонул в страшном грохоте, раздавшемся где-то в недрах замка Осдемониума.
Повернувшись на звук, Тильда и Вольга увидели, как медленно оседает и крошится смотровая башня, исчезая за высокой зубчатой стеной.
Откуда-то из-под земли донесся панический возглас:
– Говорил же, говорил, что это опасная затея!
19. Недопетая песня
– Останови ее! Пусть заткнется, скажи ей! – надрывался хозяин Лунного чертога под грохот рушащихся владений.
– Дело почти сделано. Потом она тут все тебе поправит, я же обещала!
Тильда узнала голос Блаватской, и еще один, выводивший мелодию без слов – голос Виолы.
– Они там, внизу! – воскликнула она, глядя в темный и круглый, как колодец, проем между витками винтовой лестницы. – Надо торопиться, Виола уже поет.
Лестница была частично разрушена, но Вольга вовсю пользовался способностями Мортема, доставшимися ему после победы над демоном в качестве трофеев: подхватив Тильду на руки, он преодолел все препятствия, просто спланировав к подножию лестницы точно так же, как спустился с ночного неба на землю, усеянную телами чудовищ и упырей, посеченных на куски. Ни единого двигавшегося или шевелившегося существа на поле боя не осталось: битва либо закончилась, пока Тильда и Вольга беседовали, паря в воздухе, либо переместилась во владения Осдемониума.
Судя по металлическому лязгу, раздававшемуся в паузах между грохотом обрушений, сражение все еще продолжалось в стенах замка, но самих дерущихся видно не было. Приземлившись, Тильда и Вольга оказались в пустынном зале с бугристыми каменными сводами, похожем на пещеру. Из него вело несколько выходов. Прислушавшись, Тильда и Вольга выбрали тот, откуда лилась мелодия. Звуки борьбы доносились из соседнего коридора, и Тильде показалось, что она слышит голоса Якура и Руубена. Мелькнула мысль заглянуть туда и проверить, так ли это, но своды зала дрогнули, и вход в этот коридор обвалился. Клубы пыли и каскад каменных осколков брызнул оттуда.
– Скорей! – Вольга потянул ее за руку, увлекая за собой. Тильда поняла, что медлить нельзя, – пол под ногами затрясся, и нужный им коридор тоже мог разрушиться в любой момент.
Первое, что бросилось в глаза, когда они в буквальном смысле влетели в Лунный чертог, была парочка в черном. Оба стояли к ним спиной, сухопарый Осдемониум в короне и мантии до пят, и грациозная Божена с копной золотистых локонов, ниспадавших почти до пояса, в дорожной накидке, не скрывавшей тонких лодыжек и изящных красных ботинок на высоких каблуках.
Виола находилась чуть поодаль. Белая блузка и темно-синяя юбка на ней выглядели не лучше, чем точно такие же – на Тильде. Сестра опиралась спиной на колонну из мутного белого льда, заметно подтаявшую: ледяная поверхность плавилась от жара, идущего от круглого проема в полу, в котором полыхал огонь. Огненная пропасть зияла прямо у ног Виолы, один неверный шаг, и она могла сорваться туда, тем более, что глаза ее были закрыты. Зрелище напугало Тильду сильнее, чем если бы она сама стояла на краю пропасти. Все тело сестры вибрировало подобно звучащей струне: веки и ресницы подрагивали, на виске пульсировала голубая жилка, приоткрытые губы слегка шевелились, формируя мелодию, непрерывно льющуюся из ее груди.
Божена обернулась. При виде Вольги и Тильды ее левая бровь взлетела на лоб, круто изогнувшись.
– Вот так встреча! – Блаватская одарила Тильду холодной улыбкой и злобным взглядом. – Явилась, чтобы спасти мир? Глупая девчонка! – Она обратилась к Вольге. – Мортем, дорогой, подержи ее пока в стороне, чтоб не мешалась. Я скоро закончу и тогда займусь ей.
– Мортем ушел, вернуться не обещал, – ответил Вольга, усмехаясь.
Лицо Блаватской исказилось в тревожной гримасе. Она изумленно вытаращилась на парня в черном балахоне:
– Сейчас не время для шуток!
– Согласен! Поэтому не шучу.
Воспользовавшись замешательством Божены, Тильда сорвалась с места и бросилась к Виоле, но не добежала: ей под ноги брызнули крупные осколки льда, которые Осдемониум высек острием меча. Споткнувшись, она с размаху упала на ледяной пол и покатилась по нему на животе, стремительно приближаясь к краю Огненной пропасти. В парализованном ужасом мозгу возникла мысль, что подобное с ней уже было: вспомнилось, как она шла по темному коридору без окон, и пол внезапно накренился, а потом обрушился прямо перед ней. Разверзлась пылающая пропасть, точно такая же, как эта, к которой она неслась сейчас, скользя по льду с беспомощно выставленными вперед руками. Никаких шансов предотвратить падение не было, ледяные колонны находились слишком далеко, чтобы за них уцепиться.