Моя сестрица тоже подошла к нам и топталась рядом в растерянности. А образец патрульно-постовой службы продолжал исполнять свой долг. Он извлек какую-то трубочку и настоял, чтобы я в нее дунула.
Я дунула. «Сосунок» охнул и стал прямо-таки гранитным. Я приводила всевозможные доводы — бесполезно. Я привела в пример благополучную Европу, где существует разрешение на определенный минимум алкоголя. «Сосунок» посоветовал мне туда, в Европу, и перебираться, а в нашей стране существуют другие принципы. Я сдалась и предложила взятку. Гаишника это сильно оскорбило. Довольно редкая реакция в нашей опять же стране. Он закипел, как чайник:
— Значит, отказываетесь признать, что вы в состоянии алкогольного опьянения?
Я отказывалась, потому что никакого алкогольного опьянения не ощущала.
— Тогда так, — твердо решил он. — Вам придется проехать на экспертизу в городское ГИБДД, сдать анализы. И права там же свои оставите. Года на два.
— Ты с ума сошел, что ли?! — опешила я. — Я тебе что, девка уличная какая, на анализы по ночам ездить?
— В том-то и дело! — ответил он с искренним укором. — Приличная молодая женщина, а мало того что в нетрезвом виде автотранспортным средством управляете, так еще и врете!
Нет, такое я видела впервые! Поэтому потеряла дар речи.
— С вами пассажир? — спросил парень все с тем же укором в голосе.
— Сестра, — покорно доложилась я.
— Если она в нормальном состоянии (в отличие, видимо, от меня), то она должна пересесть за руль, наш сотрудник сядет с вами, и вы поедете.
Мы вышли к Валюшке и обрисовали ей проблему. Та сразу начала со взятки, чем еще сильнее раздраконила стража порядка.
Очень суровый, он извлек опять свою трубочку-тест и велел Валюшке дуть. Та покорно дунула. Тест показал абсолютную трезвость сестры.
Я опешила и не сдержалась:
— А куда это ты «Хеннесси» сливала, симулянтка?
— В карман! — огрызнулась «симулянтка».
— У вас есть водительское удостоверение?! — прервал наши с сестрой разборки страж дорог.
— Нет, — растерялась та. — Я его дома оставила.
— Значит, вы тоже не имеете права управлять автомобилем.
Пацан призадумался и пошел советоваться к старшему товарищу, который тем временем тормознул очередную машину. Там, похоже, были те же проблемы, что и у нас.
У нас, конечно, была в ГАИ своя «палочка-выручалочка». Воспользовавшись заминкой, мы принялись названивать. Увы, телефон знакомого гаишного начальника был недоступен.
— Это судьба, — сказала Валюшка и смирилась. — Теперь у тебя отберут права.
— Завтра же и вернут, — мстительно пообещала я.
— Это еще бабушка надвое сказала. Если в сводки попадешь, никто не поможет. А если срочно никто из «своих» не вмешается, протоколы составят, в компьютер внесут, и точно попадешь. А стыдно-то как! Приличная женщина среди ночи в состоянии алкогольного опьянения! Лучше бы ты двойную полосу пересекла!
— Прости, не успела!
Наш диспут прервал честный постовой, который радостно доложился:
— Мы сейчас здесь останемся, — и гордо добавил: — У нас пост все-таки! А через три минутки дежурный экипаж подъедет, оттуда за ваш руль пересядет наш сотрудник и доставит вас куда надо.
Пацаненок был так строг и горд чувством исполненного долга, что нам оставалось только кивнуть.
На всякий случай мы с тем же результатом еще раз набрали номер «палочки-выручалочки» и совсем скисли. Действительно, директор проектного института и ее сестра, «финансовый мозг города», отправляются сдавать анализы на предмет наличия алкоголя в крови.
Дежурный экипаж подъехал быстро. Из машины вышел веселый сержант и со словами: «Попались, девчонки!» — уселся за руль моей машины. Мы с Валюшкой сиротливо устроились сзади.
Парнишка лихо тронулся с места. Настроение у него было хорошее.
— Ну что, красотули? Плохо ваше дело. А водителю-то надо было рядом со мной сесть. Чтоб, значит, нотацию мою лучше слышала. Про то, как пить за рулем нехорошо! А еще дамы! Приличные такие! А кто, кстати, из вас водитель?
План в моей голове созрел мгновенно. Как, впрочем, всегда. Я ткнула сестру в бок локтем. Та ойкнула, что вполне могло сойти за ответ сержанту.
Мы остановились возле городской ГИБДД.
— Иди уж, пьяница, — сказала я Валюшке елейным голоском.
— Куда? — опешила она.
— На анализы.
Она у меня сообразительная. Поэтому послушно вышла из машины, показав мне напоследок кулак. Мы, конечно, не близнецы, но все же не чужие друг другу. К тому же на моем водительском удостоверении фотография почти десятилетней давности, я и сама на себя там похожа уже весьма отдаленно.
Валюшка вернулась минут через двадцать. Рядом с ней вился наш сопровождающий, что-то сбивчиво объясняя.
— Я подам на вас в суд, — донесся до меня твердый голос моей сестры.
— Это ваше право, — подавленно ответил тот, возвращая ей мои документы.
На сей раз она уселась за руль и уверенно тронулась.
— Что показали анализы? — осведомилась я.
— Хронический склероз, ящур и двухнедельную беременность тройней! — усмехнулась она.
— Ну а коньяк свой куда все же девала? Чокалась-то по-честному!
— Да в горшок цветочный сливала. У меня голова сегодня побаливает.
— Вот вредитель!
Домой мы вернулись глубокой ночью. После еще долго веселились, вспоминая эту историю. Хотя, по обоюдному согласию, решили никому о ней не рассказывать. Солидные дамы все же.
А вот теперь я вдруг рассказала ее Вадику, чем рассмешила его буквально до слез.
— Ну, вы и молодцы, девчонки! — радовался он за нас.
Вот так и прошел редкий солнечный день.
Мы валялись на своих белоснежных лежаках, потягивали холодное терпкое вино из провинции Шардоне, урожая двухтысячного года, смотрели в бескрайнюю морскую даль и покрывались золотистым загаром. Хорошо, однако!
Часам к четырем я засобиралась. Вадик совершенно не возражал и проводил меня до машины. Пока я возилась с сигнализацией, он невинно предложил:
— Оль! Давай завтра поужинаем где-нибудь?
— Мне завтра вечером детей на вокзале встречать, они с турбазы приедут.
При этом предполагалось, что про детей, их возраст и количественный состав Вадик, само собой, в курсе. Оттого он уточнять не стал и внес новое предложение:
— Тогда пообедаем.
У меня натурально опустились руки, я повернулась к Вадику и просто, так вот прямо в лоб, брякнула:
— Вадя, чего ты ко мне пристал?
Он заметно растерялся и как-то обиженно даже ответил:
— Так ты же мне нравишься.
Что мне было говорить? Нет, в целом я, конечно, не страшилка. Мужчинам нравлюсь. Но Вадик явно моложе меня, симпатичный, похоже, не бедный. Невысокий, правда, ну да бог с этим. Все при всем. И я — мишка на Севере, с хвостиком на голове и в линялых шортах. Ну да, я английский знаю, диссертацию пишу, рассказы всякие и вообще машину вожу неплохо. Потом, я еще готовить умею. Нет, положительного во мне немало. Но насколько важно это для Вадика? И опять же вряд ли он о моих достоинствах знает, я ведь ему почти ничего не рассказывала.
Я влезла в машину.
— Оль! Ну как? Завтра пересечемся? — Он сунул свою загорелую мордаху в мое окно.
— Позвони мне. Ладно? — сдалась я.
— Ага! — Он опять белозубо оскалился.
С тем и поехала. Вот счастье-то привалило! А что делать? Звякнула Валюшке. Оказалось — очень удачно, она как раз все свои делишки переделала. Зацепила ее на остановке.
— С пляжа?
— Ага. Валек, ко мне парень какой-то прицепился. Помнишь, за сотик мой заплатил и звонил потом? Вадик, короче, его зовут.
— Ну?
— Ну и все. Прицепился.
— Ты мысль ясно изложить можешь?
— Я изложила.
— Ага. Ну?
— Что «ну»?
— А ты?
— А я и не знаю. Сначала — маньяк, думала. Сейчас смотрю, вроде нет.
— Проблема-то в чем?
Я призадумалась. И правда — в чем? Прицепился и прицепился.
Валюшка головой покачала:
— Дураком ты у меня, Олик, растешь. Мешком из-за угла пуганной. Все нормально, жизнь идет. Нас любят, мы любим. Чего такого? А ты у нас вообще — красавица и умница.
Ну да, причем красавицы и умницы килограммов на пятнадцать больше, чем хотелось бы.
— Не знаю, Валек. Как-то просто так, на пляже привязался какой-то Вадик и теперь домогается.
— А какие тебе сложности нужны? Ты, по-моему, всю жизнь у мужиков интересом пользуешься.
— Да как-то отвыкла я уже от такого внимания.
— Здрасте. — Валюшка почти присвистнула. — А Валерка Сидорчук?
— Так он почти друг детства. Не считается.
— Хорошо, Игорь периодически проявляется, все целуетесь с ним. Правда, по телефону.
— Ну, это мы со студенческой скамьи так прикалываемся!
— Все равно, не отстает же! Вечно куда-то тебя вытянуть пытается. А Анатолий Сергеевич? Романсы тебе посвящает.
— Романтично, конечно, но он гораздо старше меня.
— Олик, ты, ей-богу, капризничаешь. Этот — молодой, этот — старый, этого — давно знаю, этот — на улице пристал. Одичала просто совсем.
— Сама одичала, — обиделась я. Тут мы и приехали.
Мамусик, конечно, уже была дома. Довольная и отмытая.
— У нас сальца кусочек не найдется? — невинно вопросила она.
— Конечно, найдется, — ответила я, так как отвечала за хозяйство. — А тебе зачем?
— Я водки бутылочку купила. Маленькую. В морозилку засунула. Чего-то после баньки захотелось.
Дожили!
— У нас и огурчик малосольный есть.
А вы бы что ответили на моем месте? И дети так удачно на базу уехали…
Был еще вчерашний гуляш. В общем, как-то хорошо все вышло. Мамин «шкалик» проскочил незаметно. Пришлось лезть в тайники и доставать свой — держу на всякий случай. Сгодилось вот…
Вечером позвонил Вадик. Будучи приличным человеком, поинтересовался, как я добралась. Ответила, что все о’кей.
— Завтра часиков в двенадцать созвонимся, — пообещал он.
Я согласилась, хотела обнадежить, что встречи жду с нетерпением, но не стала кривить душой.