- По... Потому что я его не знаю, - пробормотала Анжелка, смутившись... - Так это твоя мобилка?
- Да!
- А моя где?
- Ты ж ее сам Светлому отдал перед стартом, - напомнил Швед.
Лайк посмотрел на него как на дошкольника:
- Раз отдал, значит, она перестала быть моей! А поскольку у меня более нет мобилки, значит, тотчас следует организовать новую! Кто у нас за связь отвечает?
- Ефим... - совсем потерянно сообщила Анжелка.
- Ефим ездил со мной. Кто оставался за него?
- Не знаю...
- Бардак! Накажу! Где Сайринк? Где Палатников? Где Плакун?
- Палатников с утра заходил... Сказал, в офисе будет... Бедная Анжелка чуть не плакала. Хотела услужить, а нарвалась в результате на начальственный гнев.
- На, звони, чего разбушевался. - Швед примирительно протянул свою потрепанную дорогами "Нокию".
Лайк посверкал глазами, однако "Нокию" взял. Анжелка поглядела на Шведа с уважением - с женской половиной киевского Дозора тот общался до смешного мало. Можно сказать, вообще практически не общался. Если оказывался в Киеве - как-то засасывали сначала первоочередные дела, а потом неизменные коловращения в кругу Лайка, Димки Рублева, Ефима, Дарта Вейде-ра, Сабурова или команды с Петровки. А потом - хмельная компания провожающих на перроне, прощальная бутылка "Оболони" в дорожку и гостеприимная полка спального вагона. И - почти без перехода - Николаев. Поэтому тот факт, что какой-то южанин вот так запросто роняет грозному шефу: "Чего разбушевался?" - сильно поднял оного южанина в глазах наивной и несмышленой пока в иерархии Иных ведьмочки.
- Брысь, - велел Лайк Анжелке, и та с облегчением метнулась в сторону игральных автоматов.
Арик долго не отвечал, но наконец-то взял трубу:
- Да, Швед.
- Это не Швед, - буркнул Лайк, унимая помалу вспышку раздражения, какие у него периодически случались.
То, что он пошумел и перестал, еще отнюдь не означало дальнейшей вольготной жизни для упомянутых Сай-ринка, Палатникова и Плакуна. Все сполна огребут свое - сотрудники Дозора поопытнее ни секунды в этом не сомневались. Сомневаться могла разве что едва вышедшая из возраста нимфетки Анжела.
- Ты где? - справился Лайк уже гораздо спокойнее. - Я ж тебе говорил в "Виктории" ждать...
- С Тамарой плохо, - голосом если не убитым, то каким-то чересчур уж мертвенным сообщил Арик.
- В смысле? - насторожился Лайк.
Напутствуя парочку перед отправлением в Пулковский аэропорт, он по привычке проследил вероятности и не нашел в ближайшем будущем Турлянского или Тамары ничего фатального. Впрочем, вероятности на то и вероятности, чтобы меняться порою резко и стремительно.
- Лучше поднимись, сам увидишь.
- А ты где?
- Да здесь же, над "Викторией". Мы из Борисполя сразу сюда, с тех пор не выходили ни разу. - Арик помолчал немного и добавил: - Она спит.
- Сейчас поднимемся, - быстро сказал Лайк. - Со мной Ираклий и Швед. Так что неглиже прикройте.
- Хорошо. - Арик напоследок шмыгнул носом и отключился.
- Пошли! Ираклий, бросай свою газету.
Ираклий встал, но газету не бросил. Свернул и забрал с собой. А Лайк по дороге к служебному входу даже никого не поцеловал.
Нормальному человеку, чтобы попасть из "Виктории" в подъезд дома, понадобилось бы выйти наружу и дважды свернуть налево, за угол, на проспект. Иным, понятное дело, ничего подобного в голову не пришло миновав сияющую никелем кухню, все просто шагнули сквозь несколько стен и оказались на лестничной площадке, у лифта.
- Мха тут, - пожаловался Швед, озираясь, и досадливо сплюнул. - Мож, поморозить?
- Поморозь, коли охота, - позволил Лайк.
В ближайшие несколько секунд синему мху, обитателю сумрака, стало сильно нехорошо. А там и лифт пришел.
Механизм это был почтенный, заслуженный, а посему он скрипел, взвизгивал и трясся, как и положено почтенному механизму, за которым ухаживает нетрезвый украинский лифтер с невозможной фамилией Кенгуро-гов. Тем не менее невозможная фамилия была выведена зеленой краской на табличке немного выше кнопки вызова - "Ответственный механик Кенгурогов В. П.". Лайк уверял, что фамилия прежнего нетрезвого механика была еще хлеще Алигагатор. Алигагатор И. С. Турлянский когда-то предположил, что в училище, готовившее киевских лифтеров, отдали целую группу бывших детдомовцев, которым порою дают куда более причудливые фамилии. Возможно, так оно и обстояло...
Вознесясь к девятому этажу, лифт облегченно вздохнул и с почти ощутимым усилием раздвинул створки.
Арик нервно курил перед дверью в тамбур. У Ираклия при виде этого чуть газета из рук не выпала. Лайк со Шведом тоже... удивились.
- Арик? - с чувством произнес Швед. - Ты чего это? Турлянский молча погасил окурок о стену и уронил под ноги.
- Входите, - угрюмо сказал он. Пока не вошли и не расселись на модерново обставленной кухне, никто не проронил ни слова.
- Значит, так, - начал Арик через полминуты. - Рассказываю по порядку. До аэропорта мы доехали нормально; и в аэропорту тоже все нормально еще было. А вот дальше... Короче, минут через десять после взлета Тамара стала резко терять силу и сползать по уровням вниз. Причем сама она этого не замечала. Еще минут через двадцать это прекратилось.
Лайк мгновенно просканировал Тамару - прямо из кухни.
- Третий уровень, не выше, - сообщил он задумчиво. - Ну и ну!
- Еще в самолете она стала засыпать. До такси я ее практически на руках донес, а в квартиру пришлось вторым слоем... В общем, спит до сих пор. Будить я не решился. В принципе, ты и сам, наверное, уже видишь выглядит вполне здоровой и довольной собой волшебницей третьего уровня.
- Что за ерунда? - спросил Ираклий и часто-часто заморгал. - Лайк, ты о таком слыхал?
- Нет, - честно признался Лайк. - Но чего-то подобного я ожидал.
Все настороженно уставились на шефа, и тот счел необходимым пояснить:
- Скажем так: я ожидал не каких-либо событий, связанных конкретно с изменением силы Тамары. Я ожидал событий вообще, причем практически не поддающихся прогнозированию.
- Непонятно, но здорово, - прокомментировал Швед.
- Все, что произошло в Питере, лишь верхний слой целой системы событий, дерн над военной базой, - добавил Лайк, но от достаточно поэтического сравнения его слова понятнее не стали.
- Ты внимательно смотрел на Питер через сумрак там, в верхнем холле гостиницы? - зачем-то спросил Лайка угрюмый Турлянский.
Шеф Темных усмехнулся:
- Арик! Если я вообще на что-нибудь смотрю, то всегда смотрю внимательно. Неужели я должен ТЕБЕ это объяснять?
Арик вяло мотнул головой - отрицательно. Мол, не должен.
- Тогда что скажешь? Сначала я хотел бы услышать тебя. - Голос Лайка звучал в меру требовательно.
Турлянский понимающе кивнул, а потом нехотя указал пальцем на окно.
- Вчера, - сказал он, - я взглянул с высоты на ночной Киёв. Тут, конечно, не восемнадцатый этаж, а всего лишь девятый, но и отсюда кое-что видно. И вот что я заметил, коллеги. Киев виден как сумма различных аур, разнородных и непохожих друг на друга; в этом море, светящемся будто радужные островки, - ауры Иных. Так и должно быть, если задуматься. А Питер светил ровно, будто гигантский монохромный фонарь.
- Молодец, обратил внимание, - похвалил Лайк. - Выводы?
- Либо у всех до единого питерцев сходная - да что там сходная просто одинаковая! - аура, либо мы видели не ауру людей и Иных, а нечто... другое. И у меня есть одна, надо сказать, довольно рискованная аналогия.
- Например? - Лайк слушал с живейшим интересом.
- Например, если отвлечься от глобальности масштаба, примерно так же выглядит аура недавно инициированного Иного, который еще не определился со своим отношением к миру.
- Либо наоборот, вполне определился и выражает свои эмоции с первобытной прямотой, - добавил Лайк. - Арик, ты однозначно засиделся в провинции! Насчет перевода в Киев ты уже слышал. А вы, кстати, еще нет, так что сообщаю. - Лайк глянул на Ираклия и Шведа. - И еще: тебя, Швед, можно наконец-то поздравить с повышением. С сегодняшнего дня ты - глава причерноморского Дневного Дозора. На этот раз не отвертишься!
- Погоди. - Швед нетерпеливо замахал ладонью перед лицом. - Давай-ка сначала с Питером разберемся!
- Давай, - усмехнулся Лайк. - Вот, к примеру, ты на этот счет можешь внятно высказаться?
- Я - нет, - поспешно выпалил Швед.
- Ай-ай-ай. - Лайк укоризненно покачал головой. - Мелко играешь, Швед. Не надо изображать тупого, от нового кресла это тебя все равно не убережет. Давай выдвигай гипотезы! Чья это может быть аура?
Швед послушно наморщил лоб, но ни к чему в итоге не пришел.
- Понятия не имею! Нечто расположенное под Питером? Какой-нибудь особо могущественный артефакт всплывает? Или очнулся какой-нибудь величайший маг древности?
- Мелко! Примитивно! Ты Конан Дойля читал? "Записки о Шерлоке Холмсе"? Вспомни принцип великого сыщика - отбрось все действительно невозможное, а то, что останется, - и будет истиной, как бы неправдоподобно она ни выглядела!
- Откуда мне знать, что возможно, а что невозможно? - мрачно переспросил Швед. - Тридцать лет назад я считал невозможной магию.
- Погоди, погоди, - вмешался Ираклий, снова начиная часто моргать. Ты хочешь сказать, что белый фон это...
- Да! Именно! - с жаром подтвердил Лайк. - Пацаны не помнят старых времен, они родились в белом фоне городов и попросту не замечают его!
- Вот чего мне не хватало в Питере, - пробормотал Ираклий, озарившись. - А раньше фон был, я помню!
- Ы-ы-ы!!! - жалобно взвыл Швед. - Не понимаю! Ы-ы-ы!
- Объясни им, - попросил Лайк, закуривая. Ираклий любую речь часто произносил как тост. Вот и сейчас он даже приосанился, прежде чем открыть рот.
- В чем разница между городом и деревней? - вопросил он с невольными интонациями лектора-агитатора времен московской Олимпиады. - В размере? Верно! В том, что город и деревню населяют разные люди? Тоже верно! Но это разница с точки зрения простых людей. А с точки зрения Иных - в чем разница? Не знаете? Я вам скажу! Вот в нем, в белом фоне, разница! Как потенциальные Иные излучают до инициации чистую и незамутненную ауру, так и, разросшись до определенного размера, всякий уважающий себя город обзаводится белым фоном. Как теперь можно предположить - специфической а