- Я должна спросить у мамы, - Лена побежала назад. Джейн увидела выходящую из церкви толпу, явно генетически близкую - мужчины, женщины, подростки, дети… Чем-то все они напоминали Лену. Лена подошла к одной из женщин, заговорила с ней.
- Это ее мама? - поинтересовалась Джейн.
- Да. У них в семье восемь детей. Лена старшая, - пояснил Алексей. Джейн покачала головой.
- Это же немыслимо в наше время!
- Почему? У нас в приходе несколько таких семей. Верующие часто заводят много детей…
- Но вряд ли эти дети становятся ликеидами… - заметила Джейн.
- Практически никогда, - подтвердил Алексей. Он с едва скрываемым нетерпением смотрел в сторону Лены. Джейн вдруг поняла, что сейчас он забросит ее домой, и на этом их общение закончится… Алексей, извинившись, сам подошел к матери Лены, заговорил с ней. Джейн молча ждала.
Наконец Алексей и Лена выбрались из толпы, держась за руки. Подошли к Джейн.
Сознавая, что поступает очень нехорошо и совершенно психологически неверно, Джейн спросила.
- Кстати, можно поинтересоваться - куда вы, собственно, идете гулять? Если это не секрет, конечно?
- Нет, конечно, - сказала Лена, улыбаясь, - Мы хотим посмотреть Музей Пушкина, я ведь там никогда не была, хотя и живу недалеко.
- Вы имеете в виду, в Пушкине? Лицей?
- Да, именно, - подтвердил Алексей. Джейн состроила жалобную мину.
- А вы знаете, ведь и я об этом мечтала… Алекс, вы не сможете мне отказать. Простите, мне не хочется нарушать ваше уединение, но…
- Да вы не помешаете! - воскликнула Лена радушно, - Конечно, пойдемте с нами! Пойдемте-пойдемте!
Они двинулись к машине. Лена добавила, будто оправдываясь.
- Мне самой тоже интересно с вами поговорить… Вы ведь из Америки, я там никогда не была.
Алексей был настроен не так благодушно, как Лена. Однако он безропотно усадил обеих девушек в машину, повез по городу.
- Вообще-то нам как бы и перекусить нужно…, - заметил он.
- Ой, Алеша… в ресторан пойдем? - обрадовалась Лена.
- Вы не против? - вежливо спросил Алексей. Джейн сказала "нет-нет, я тоже проголодалась". Они подъехали к небольшому ресторанчику на окраине Павловска, носившему странное название "Синяя Ворона". Как бы оправдывая это имя, над дверью висела длинноклювая деревянная фигурка птицы, выкрашенная в ярко-синий цвет.
- Тут неплохо кормят, - пояснил Алексей, - И недорого.
В "Синей Вороне" действительно было уютно, столики отгорожены друг от друга стенками из высоких вазонов с пышной растительностью. С полукруглой эстрады негромко играла современная, но приятная музыка, девушка в модном костюме сидела за фортепиано. Алексей усадил дам за один из столиков, раскрыл электронное меню.
Джейн было, честно говоря, совсем не до еды. Она заказала небольшую порцию картофеля фри с салатом, манговый сок. Лена явно стеснялась (очевидно, поход в ресторан для нее был чем-то вроде запретного плода), сказала Алексею: закажи сам… то же, что и себе. Алексей деловито кивнул и нажал на меню кнопку заказа. Почти тотчас молодой официант в униформе "Синей Вороны" - белая рубашка, синий галстук, значок в виде вороны - принес заказанные напитки: сок, два высоких бокала эрш-колы.
Джейн потягивала ледяной манговый сок через трубочку. Лена и Алексей тихо переговаривались - что-то о сестрах Лены, о какой-то поездке в Гатчину. Выждав паузу в разговоре, ликеида заметила:
- Я все же с трудом понимаю вас, Алексей… почему именно эта церковь, а не Ликейская?
- А вам не понравилось в церкви? - быстро спросила Лена. Джейн пожала плечами.
- Я видела множество богослужений, Леночка… не только ликейские, хотя я, разумеется, прошла посвящение во всех храмах. Я бывала в буддистских и индуистских храмах, и в Единой Христианской Церкви, и в синагоге… В каждом храме - своеобразие, духовная неповторимость. Нельзя сказать, что где-то служат Богу хуже, где-то лучше…
- А что это за Единая Христианская церковь? - спросила Лена, взглянув на Алексея. Он ответил без улыбки.
- А это объединенные протестантские церкви, к которым присоединилась отколовшаяся часть католиков… Это очень похоже на Культ Ликея, даже не совсем понятно, зачем эта церковь еще существует отдельно.
- Но католическая церковь - это что-то другое?
- Конечно, другое! Я ведь сначала в ней был… С ней Ликею очень трудно бороться.
- Ну, Алексей, - выдохнула Джейн, - Что у вас за терминология… кто боролся с церковью? Когда? Наоборот, от самых первых своих ростков, культ Ликея поддерживал и все старые религии… Это приветствуется! Разве вас когда-нибудь преследовали за то, что вы верующие? Живите, как хотите…
- Да в этом плане у меня и нет претензий, - холодно ответил Алексей. Вновь появился официант, ловко балансируя сразу тремя подносами.
Алексей заказал для Лены суп харчо, на второе - бифштекс с картофелем фри, салат, кроме того - чай и мороженое, которое официант обещал принести позже.
Себе он взял только второе. Лена покраснела и пискнула: ты думаешь, я могу все это съесть? Я помогу, ласково сказал Алексей, не брошу же я друга в беде.
- Вы знаете, Алексей, мне понравилась проповедь, - заговорила Джейн, - это было очень умно, уместно как-то, правильно…
- Я рад, что вам понравилось, - Алексей разрезал мясо, внимательно глядя в тарелку.
- Но все же… в этой проповеди ощущается какой-то дух суровости, даже жестокости по отношению к человеку. Мне кажется, что это не Божественное… ведь Бог - это только любовь, только радость, в нем нет ничего темного…
Алексей пожал плечами.
- Что такое любовь?
- Но ведь это же ясно! - воскликнула Джейн, - Зачем ставить такие вопросы?
Что такое свет? Что такое солнце? Что такое добро? Ведь каждую минуту нашей жизни мы точно знаем, что для нас является добром, а что - нет…
- Для нас - возможно, а для других?
- И для других… ведь это же всегда очевидно!
- Для меня это далеко не всегда очевидно, - ответил Алексей. Джейн замолчала - а что тут возразишь? Он как будто совсем не хотел с ней разговаривать.
- Понимаете, Алексей, в этой проповеди говорилось о древних людях так, как будто они были какими-то дикарями… И только закон ввел их в какие-то рамки.
Но закон - вовсе не от Бога. Законы - это человеческое. И если так рассуждать, то человек - это какое-то низкое, грешное существо, которому дано только пресмыкаться и выполнять чьи-то поручения… это отрицание Божественной, высокой природы человека, и это, если хотите, оправдание насилия! Ведь закон - это насилие! В современном мире мы стараемся обойтись почти без насилия, мы создали Всемирное братство людей с Божественными законами милосердия и любви…
А в этой проповеди - как будто возвращение к старому, к жестокости и ненависти,
- Джейн осеклась, заметив на лице Алексея мимолетно промелькнувшую гримасу… отвращения, страха, некоей экзистенциальной усталости?
- Человек грешен, - сказал он коротко, - С этим мы сами ничего сделать не можем.
- Но как вы можете так говорить, Алексей? Вы были ликеидом…
- Прошу вас, не напоминайте об этом все время, - сказал Алексей, - Если я перестал им быть, значит, у меня были на то причины, верно?
- Да нет, конечно… я понимаю вас и уважаю ваше решение, - заторопилась Джейн, - но я сейчас о другом… ведь вы против насилия над личностью, верно?
- Бывают разные ситуации, - неохотно сказал Алексей.
Джейн поняла, что ей просто не хочется больше открывать рот. Его невозможно вытащить на разговор! Он как будто шарахается от нее, как будто боится…
Спросить бы прямо - отчего вы так плохо ко мне относитесь? Но неудобно при Лене.
Такое ощущение, что он отвечает почти через силу…
А между тем - разве он не чувствует, что Джейн, несмотря на все разногласия, духовно ближе к нему, чем Лена? Они могут спорить, но спорить на равных - они читали одни и те же книги, у них примерно равный уровень культуры, они говорят на одном языке. Родные языки у них не совпадают, но ведь ликеид лишен национальности…
А с Леной - разве он мог бы с ней говорить о таких вещах? Да ее это просто не интересует… Она не живет, а существует, как… как животное.
А может быть… Джейн перестала есть и пристально посмотрела в лицо Алексея. Может быть, это определенный тип мужской психологии. Некоторые мужчины… не ликеиды, конечно - тем воспитание не позволяет… предпочитают слабых, глупых женщин, именно для того, чтобы рядом с ними чувствовать себя крутым и сильным. Им нужна не подруга, стоящая рядом, а угнетенное, низшее существо иной породы…
Но это же совсем не похоже на Алексея! Нет, нет… Это невозможно.
Это вовсе не обычная ревность, поняла Джейн. Мне нечего стыдиться этого чувства. Да, я убеждена, что с Леной ему будет плохо. Это вовсе не ради меня и моих чувств. Просто я - ликеида, равная Алексею этически, духовно, умственно, любящая его, смогу сделать его жизнь счастливой. Я и люблю его не простой животной страстью - нет, это иная любовь, духовная, желание помочь человеку, отдать ему все… А Лена? Ну что она? Через месяц после свадьбы ее обаяние пропадет для Алексея - и останется просто обычная баба, ворчливая, с претензиями, не интересующаяся ничем серьезным, не способная поддержать ни один разговор… Каково ему будет жить с ней? Особенно если религиозные соображения не позволят ему развестись.
Не знаю, как, но я должна сделать все, чтобы обратить его внимание на себя… ради него же самого!
Обед закончили, почти не разговаривая. Джейн напряженно думала. Высота стоящей впереди новой жизненной задачи заставила ее собрать все силы, весь талант и все ликейское воспитание воедино.
Через полчаса они брели по Пушкинскому парку к недавно отреставрированному древнему зданию Лицея.
Лицей - какая игра судьбы… Лицей или Ликей - это имя, берущее начало в латыни, название школы Аристотеля - было особенно распространено в России. Было время, когда слово Лицей у каждого русского ассоциировалось прежде всего с Пушкиным. Великий русский поэт воспитывался в элитарной школе в Царском Селе.