Действительно, для дела Ильич был способен на многое. В 1918 году, например, направил Инессу во Францию, чтобы попытаться вывезти оттуда тысячи русских солдат так называемого Французского экспедиционного корпуса. Но в Париже всё понимали и посланницу из России арестовали. Это известие привело Ленина в бешенство. Он передал правительству Франции, что если Арманд немедленно не отпустят, то он расстреляет всех французских дипломатов, а заодно и всех французов, которые найдутся на территории России. В Париже снова всё поняли: этот — сможет… Инессу отпустили.
А пока революционные дела развернулись настолько серьёзно, что Арманд сослали на два года в Архангельскую губернию, в городок Мезень. Но революционерка умела ладить с людьми, а многим даже нравиться. Она сумела понравиться начальнику тюрьмы, пожить в его доме и даже использовать почтовый адрес для переписки с Ильичом. Да и в ссылке не задержалась. Ей помогли бежать прямо в Швейцарию, где молодой муж безнадёжно лечил туберкулёз. Вскоре он умер, однако подготовка революции продолжалась.
После провала петербургской ячейки, Инесса отправилась в Россию налаживать дела. Там её сразу же арестовали. Бывший муж помог: внес баснословный по тем временам залог — 5400 рублей и просил Инессу вернуться к нему. Но та вместо возвращения бежала, на этот раз в Варшаву. Александр потерял залог и был привлечен за пособничество государственному преступнику. Из Варшавы Инесса перебралась в Краков, а оттуда — в Поронин, где её с нетерпением ждал «Базиль», он же «Иван», а в последнее время «Ваш Ленин».
После победы революции Ильич назначил её заведующей Женским отделом ЦК РКП (б). Поселил у кремлёвских стен, напротив Александровского сада, и часто навещал Инессу Федоровну, у которой была очень непростая работа. Предстояло убедить всех женщин России в том, что их главная задача — не семья, а классовая борьба, что домашний труд вот-вот отомрет, а воспитанием детей займётся государство. Что же касается любви, то она должна быть свободной — в смысле свободы выбора партнера. Инесса ездила по фабрикам и заводам, выступала на митингах и собраниях, писала статьи — и в конце концов не выдержала. Ленин проявлял трогательную заботу о соратнице: «Дорогой друг! Итак, доктор говорит, воспаление легких. Надо архиосторожной быть. Непременно заставьте дочерей звонить мне ежедневно. Напишите откровенно, чего не хватает? Есть ли дрова? Кто топит? Есть ли пища? Кто готовит? Компрессы кто ставит? Вы уклоняетесь от ответов — это нехорошо. Ответьте хоть здесь же, на этом листке. По всем пунктам. Выздоравливайте! Ваш Ленин. Починен ли телефон?» Уговаривал поехать в «санаторию». Или: «Если не нравится в санаторию, не поехать ли на юг? К Серго на Кавказ? Серго Орджоникидзе устроит отдых, солнце, хорошую работу. Он там власть. Подумайте об этом. Крепко, крепко жму руку. Ваш Ленин».
Уговорил. Летом 1920 года Инесса вместе с сыном приехала в Кисловодск. Постепенно стала поправляться, начала ходить в горы. Но вскоре прогулки пришлось прекратить, так как совсем рядом пытался прорваться из окружения белогвардейский десант. Обратный путь был тяжел, и Инесса заболела холерой. Это была её последняя болезнь.
От Казанского вокзала до Дома Союзов гроб несли на руках. В газетах были напечатаны пространные некрологи. Оркестр Большого театра играет траурный марш Шопена, потом партийный гимн «Интернационал». Траурная колесница медленно трогается, и за ней идёт сам вождь. Александра Коллонтай в тот же вечер записала в дневнике: «Ленин был потрясён. Когда мы шли за гробом Инессы, Ленина невозможно было узнать. Он шёл с закрытыми глазами, и, казалось, вот-вот упадёт».
Эта смерть сократила жизнь и её возлюбленному, хотя толки по поводу ленинского диагноза были разные. Говорили об эпилепсии и болезни Альцгеймера, рассеянном склерозе и отравлении каплановской пулей. Всерьёз обсуждали и версию смерти от сифилиса, которым его заразила Арманд. Во всяком случае, лечили его именно от этого недуга.
Вскоре после смерти вождя из него начали лепить нового бога для уцелевших после революционных потрясений масс. Ясно, что все факты, омрачавшие этот образ, решительно вымарывались. Но совсем исчезнуть не могли: ведь даже боги порой спускались с Олимпа к земным красавицам. А когда запретители перевелись, в прессе даже появилось интервью с младшим сыном Инессы, престарелым жителем Германии Александром Стеффеном. Он утверждает, что Ленин — его отец. Он родился в 1913 году, а через 7 месяцев Ильич якобы пристроил его в семью австрийского коммуниста. Справедливости ради заметим, что серьёзные исследователи в этой версии сомневаются. Тем более что она уже ничего не добавит к давно известному.
Женатый на Германии
Первый человек в нацистской Германии аскетом не был, причём задолго до тех времен, как стал первым. На кадрах кинохроники, где запечатлено появление вождя рейха на публике, хорошо видно, как любил его народ. Но если мужчины видели в нём своего кумира, то женские чувства были сильнее, не только с истерическими воплями и слезами. По слухам, во время его публичных выступлений дамы теряли контроль над мочевым пузырем, а некоторые даже испытывали любовный экстаз. Самые богатые и утончённые не скупились, отдавая свои дорогие украшения на нужды партии, а те, что попроще, писали любовные послания и бросались под колеса его автомобиля.
В судьбе любовниц Гитлера есть странная закономерность: они уходили из жизни добровольно. Любовь к этому невзрачному мужчине часто перевешивала любовь к жизни. Впрочем, у женщин свои доводы. Сказал же поэт: да разве любовь имеет что-либо общее с умом! Мужчина этот был рейхсканцлером Германии, а чин мужа имел значение всегда. Пусть даже и не мужа.
Мария (Митци) Райтер была шестнадцатилетней, когда вступила в отношения с тридцатисемилетним Гитлером, обратившим на неё внимание в 1926 году. Адольф пообещал ей брак и «светловолосых детей» — но позже, мотивировав это тем, что у него есть жизненная миссия, которую сначала он должен завершить. В отчаянии от его постоянного невнимания к ней, она пыталась повеситься, но выжила.
В середине 30-х годов Гитлера познакомили с восходящей звездой германского кинематографа Ренатой Мюллер. Отказать рейхсканцлеру она не могла. А в 1937 году Рената выбросилась из окна. Возможно, помогло гестапо: стало известно, что, помимо фюрера, у актрисы есть любовник-еврей.
В 1939 году пыталась застрелиться следующая женщина вождя — англичанка Юнити Мидфорд. Но неудачно: с пулей, засевшей в черепе, она в полубессознательном состоянии прожила еще девять лет.
Сюзи Липтауэр повесилась после свидания с Гитлером, Мими Рейтер также пыталась покончить с собой. И мы уже не узнаем, почему.
Но не будем забегать вперёд. На смену Митци пришла Гели Раубаль, 21-летняя дочь родной сестры Адольфа. Похоже, он любил её по-настоящему. Они познакомились в 1929-м в доме Гитлера, где её мать исполняла обязанности экономки. Дядя Адольф сразу взялся опекать племянницу, поселил в комнате рядом со своей спальней и приставил охрану. Вскоре они стали любовниками. Но некоторые дядины привычки её шокировали: «Мой дядя просто чудовище. Ты не поверишь, если я расскажу, что он заставляет меня делать», — говорила она подруге. Однако там всё серьёзно: «единственная женщина, с которой я мог бы связать свою жизнь супружескими узами, была Гели». Правда, это он сказал уже спустя годы после её смерти.
Ева же узнала о сопернице только после её самоубийства в 1931 году. Поводом стало письмо Евы, которое выпало из кармана дядюшки. Гели письмо прочитала и застрелилась из его же «вальтера». Гитлер впал в жестокую депрессию, превратил её комнату чуть ли не в святыню, запретил всем туда входить, подолгу сидел там по вечерам, а служанка каждый день ставила свежие хризантемы.
Из депрессии Гитлера вытянула Ева, но там тоже было не всё гладко. В отличие от множества немок, в том числе высокопоставленных, просивших его о свидании наедине, чтобы вождь «одарил их потомством», Еве нужен был муж, а не восторженные интрижки. Однако любовник высокопарно заявил, что уже женат. На Германии.
Дома этот роман не одобряли. Родители Евы, ревностные католики, были в ужасе от внебрачных похождений дочери. Отец называл дочь шлюхой, мать сетовала, что она зря тратит свою молодость на того, кто годится ей в отцы (и ведь права: 23 года разницы). К тому же, возлюбленный мог пропадать месяцами, а потом появляться, как ни в чем не бывало. И откуда он вообще взялся?
Как ни странно, в результате домашней дисциплины. Отец всех троих дочерей держал в строгости, деньгами на карманные расходы не баловал. Подъем и отбой — по часам. Ясно, что ни о каких прогулках с поцелуями и речи быть не могло. Монастырская школа с её классическим ориентиром на детей, кухню и церковь, потом лицей и институт английских девиц в городке Зимбахе, где Ева овладела навыками машинописи, домоводства, бухгалтерского дела и изучала французский. Выпускницы высоко ценились и как секретарши, и как невесты.
Еве едва исполнилось 17 лет, когда она стала рассыльной в ателье личного фотографа Гитлера Генриха Гофмана. Там она надеялась подзаработать. Девушка хозяину подошла: живая, общительная, привлекательная, знает языки. И той работа приглянулась: пора думать о семье, а в ателье всегда много посетителей, в том числе неженатых.
Гоффман, желая сделать приятное Гитлеру, устроил им встречу, где представил девушке сорокалетнего «герра Вольфа». Гитлер любил, когда его называли Вольфом. Ведь Адольф происходит от старогерманского Адальвольф — то есть умный, благородный волк.
Ева от политики была далека и вождя узнала, только заглянув в газеты. Вольфу она понравилась, начались ухаживания — цветы и конфеты, кафе и кино… Телефона у Евы не было, и она оставалась ночевать в бюро, чтобы у любимого в любую минуту была возможность ей позвонить. Вождь приводил это в качестве примера того, насколько трогательными были их отношения.
Девушке нравились манеры избранника, она делала всё, чтобы понравиться фюреру. Даже пришлось изменить привычный образ жизни. Она бросает занятия спортом, прекращает загорать, отказывается от своих любимых французских духов, которые не нравились Гитлеру.