ресоваться чем-либо и вмешиваться в не свои дела. Таким образом, у меня будет три-четыре дня до того, как их найдут. Если повезет, то больше. Найдут, потом будут долго опознавать — процесс затруднится тем, что трупы уже сильно распухнут. Это еще неделя или больше. Диаспора, конечно, начнет искать и, может, даже найдет — но меня это не сильно беспокоит. Такие дела почти никогда не раскрывают.
Пешком вернулся к исходной точке. Хорошо бы еще гильзы собрать… но это уже невозможно.
— Двинули!
Всегда поражаюсь тем, кто живет в коттеджах и думает, что это безопасно. На самом деле это как раз опасно. Коттедж стоит в сельской местности, рядом наверняка лес — и твои соседи не вмешиваются в твои дела, ожидая, что ты не будешь вмешиваться в дела их. Это тебе не дом в городе, где есть и соседи, и камеры, и консьерж, и просто куча зевак на улице. Присутствие людей — самая лучшая гарантия безопасности, я это уже говорил. Конечно, такому человеку… как я, к примеру, и в коттедже можно жить — но то зависит от человека. Есть одна поговорка, малоизвестная — но очень точная. Страшно — не когда ты один. Страшно — когда ты ноль.
Этот коттеджный поселок был не «тематическим», обычным. Тематические — объясню — это когда все дома строят по типовым проектам и под какую-то тему. Например — маленькая Швейцария в Подмосковье. Или — маленькая Англия. А это — порождение еще девяностых… просто хапнули земли, поделили на участки, продали, застроились. Где-то высокие заборы, где-то их нет. Кто-то воспроизвел кремлевскую стену. Ну-ну… Интересно, неужели они и в самом деле думают, что достаточно построить себе швейцарское шале — и можно будет жить, как в Швейцарии?
Я посмотрел на часы… больше медлить нельзя. Показал на пальцах — вперед…
Уязвимым местом коттеджного поселка была дорога. Сам он не был огорожен забором, но какие-то системы безопасности наверняка были. Вариантов было два. Первый — площадка, на которой стоят три больших мусорных контейнера, вряд ли она серьезно охраняется. Но рисковать я не хотел. Второе — сама дорога. Дорога — это место, где датчиков гарантированно не будет, потому что теоретически она находится под присмотром охранников. Сами охранники находились в высоком, поднятом примерно на метр от земли жилом вагончике — и это было ошибкой, потому что из вагончика, поднятого на такую высоту, плохо видно. Шлагбаум был не усиленным — обычным, автоматическим. Такие приводятся в действие электронными ключами, какие есть на каждой машине, которая имеет сюда доступ. Он бесконтактный — то есть, когда машина подъезжает, шлагбаум автоматически открывается после того, как получит ответный сигнал с ключа. Если у кого ключа нет — открывают охранники. Охранники, судя по звукам, раздающимся из сторожки, были весьма довольны жизнью, где-то подобранной б… и нести службу как положено не собирались.
Тем хуже для них.
Один за другим мы проползли прямо под шлагбаумом, рядом со сторожкой. Никто и усом не повел, никакая сигналка не сработала. Нет, конечно, можно было пойти и через забор. Но… я не рискую. Совсем.
Потом мы поднялись и двинулись вперед. Я первым. Американец — вторым. Улицы были довольно узкими, только в некоторых местах были деревья — а так ничего, кроме заборов, многие из которых были выше человеческого роста. Но скрыться было легко: услышал машину — просто упади на землю у самого забора и замри. Сами водили машину ночью? Ну и что можно разглядеть за пределами конуса фар?
Где-то было тихо. Где-то из-за забора доносилась громкая музыка — шла вечеринка. А какие-то дома стояли пустыми, и для нас было главное — найти именно тот дом, который нам был нужен. Который был на плане.
Где я взял план? Ну… это же элементарно. Зашел и заказал информацию о всем имуществе, которое есть на такого-то человека. Обычно такие люди на себя мало что регистрируют. Но тут я оказался прав — участок под дом он зарегистрировал на себя. А зная его кадастровый номер, зайти в Публичную кадастровую карту и по кадастровому номеру вызвать спутниковый снимок местности — это и вовсе элементарно, Ватсон.
Место, несмотря на темноту, мы нашли. Забор был невысоким… средним, я бы сказал. Метра два с небольшим…
В хозяйственном супермаркете я купил плотный, диэлектрический коврик ремонтника. Осмотрев забор, я не нашел признаков электрозащиты — изоляторов, но все равно набросил коврик сверху.
— Первым или вторым?
Американец поежился. Ему было не по себе, я буквально чувствовал, что он хочет сказать. Мы вторглись на чужую собственность, и это очень хреново. Но мне плевать. А может, это его мандраж взял после того, как мы этих двух дятлов приговорили. Я даже не исключаю, что в Ираке он перебирал бумажки, и это — первый раз.
Пусть учится.
— Иди первым.
— Тогда становись.
— Что?
Я показал, что надо делать.
— Иногда я не верю, что ты из морской пехоты.
— Я с флота, на хрен… — огрызнулся американец, но встал, как я показал. Спиной к стене, руки в замок на уровне паха. Живая лестница. Первая ступенька руки, вторая — плечи. Надеюсь, выдержит…
Выдержал! Я взобрался с помощью американца на забор, осмотрелся. Собак не видно и не слышно. Упал вниз, перебросил через забор веревочную лестницу, которую связал сам на досуге. Подождал, пока переберется американец.
— За мной, и не шуми…
Перебежали к дому. Между забором и домом должен быть газон — но тут он заросший, какие-то деревья…
Сколько человек в доме?
Максимум пятеро должно быть. Убивать никого лишних не хочется. Но придется, если что. Придется…
Тишина. В приборе ночного видения — зеленый океан и черные тени. Горит фонарь перед домом, и это очень хреново — светит прибор. Но разбить нельзя — мало ли кто смотрит в окно.
Я показал рукой — за мной, и начал обходить дом по периметру, пытаясь понять две вещи — есть ли охрана и есть ли способ проникнуть в дом иначе, нежели через парадную дверь…
И на тот и на другой вопрос ответ — отрицательный. Никакого признака охраны, нет гостевого домика, нет сторожки… впрочем, когда этот дом строился, ни то ни другое строить было не принято. Не распробовали еще тогда…
Меня заинтересовал гараж. Он был немного заглублен по сравнению с первым этажом… вообще, дом был построен так, что у него было не три, а как бы пять уровней — гараж был на уровне -0,5 — если за -1 брать явно обитаемый подвал. И там была форточка, неширокая, где-то на уровне моих коленей — и по виду совсем без сигналки.
Решил идти этим путем — достал, развернул кусок толстой садовой пленки, вырезал нужный по размерам, выдавил на нее пару тюбиков быстросхватывающегося клея, приклеил, повозил, подождал. Потом долбанул кулаком. Как в том фильме — бить буду аккуратно, но сильно. Стекло сухо треснуло, клей не дал разлететься осколкам. Хорошо, что дом старый, тогда еще везде стекло ставили, в недавно построенном был бы стеклопакет.
Пленку с осколками вытащил наружу, аккуратно положил рядом. Достал торчащие, как ножи, осколки… автомат под рукой, но никто не бежит, не кричит — и это хорошо. Образовалось отверстие, как раз чтобы одному пролезть. А больше мне и не надо.
Пролез, присмотрелся. Гараж просторный — но только на одну машину. Мне нужна была дверь, ведущая в дом… вот она. Замок на ней должен был быть слабым — или его вообще не должно было быть.
Замок открылся за минуту — и я двинулся по лестнице, ведущей с небольшим уклоном вверх, на первый этаж. Фонаря не нужно — в монокуляр видно хорошо, сочащегося через окна света с улицы в самый раз, ни много ни мало.
На первом этаже — большой холл, лестница — по старой моде, очень крутая, сразу не пройдешь. Прислушался — никого. Очень опасно в доме — пространства никакого нет, даже автомат тут может не сыграть…
Целый дом. Лезть в каждую комнату?
Ищите дураков в другом месте…
Показал американцу — остаешься здесь. Сам поднялся на полуторный этаж, затем на второй. Тихо.
Остановившись между первым и вторым, достал сотовый телефон. Номер азербайджанского «папы» мне был известен — в конце концов, сколько я его прослушивал. Набрал номер, прикрывая телефон платком.
— Алло!
…
— Алло!
Я внимательно слушал. Где?
— Алло!!!
…
— Атову сиким…
Похоже, на этаже один и пять ловить нечего…
Послушал гудки, переместился на второй. Снова набрал номер.
— Алло!
Близко.
— Алло! Слушай сюда, бозбашник (прим. автора — отсталый, недалекий, глуповатый (азерб. сленг). Еще раз позвонишь — я тебя вы…бу, понял?
Номер, похоже, знают только свои. А «папа» шуток не любит…
— Салам, Мирза-ага.
— Алло! Алло, кто говорит?!
— Салам, Мирза-ага.
Чем тупее — тем меньше шанса, что сразу положит трубку.
— Ты кто такой, а?
Кажется, здесь…
— Смерть твоя…
— Кто? Ты кто такой, козел?!
Вместо ответа я пнул дверь и врубил фонарь. Фонарь хороший, галогенный, да еще на максимальном режиме. А чтобы вырубить клиента — я воспользовался «Тазером». Купить его не проблема — в Интернете все продают. Действует он на несколько метров, вырубает конкретно с гарантией.
Мирзаев спал один. В спальне чем-то воняло… даже невозможно понять, чем именно, но воняло преотвратно. Хотелось открыть окно… или даже выбить, только бы не чувствовать этого запаха.
Уже когда «паковал» — услышал снизу крик… точнее, не крик, а разъяренный рев. Бросился туда…
Помощь моя уже не требовалась. Фонарь высветил американца, у самой стены, около него — тушу в халате. Похоже, водитель, он же телохранитель. Спустился, проверил… помощь уже не требовалась.
Ну, что, друг. С полем…
Если ты хочешь любить меня,
Приготовь для нее кров.
Слова ее все ложь,
Но это мои слова.
От долгих ночных бесед
Под утро болит голова.
Слезы падают в чай,
Но чай нам горек без слез.
(«Наутилус Помпилиус»).
Выехали из