— Тим.
Напарник сидел напротив, на полу, и смотрел на меня, рядом с ним горел фонарь.
— Как?
— Никак, — гримаса боли исказила мое лицо, не стоило мне плечом дергать. Мало того, что болит, так и Тамерлан еще перетянул его платком. — Плохо слушается.
— Ничего, ты и левой неплохо работаешь, — он поднялся и протянул мне руку. — Встать можешь?
— Да, — напарник рывком поставил меня на ноги. — Сколько я провалялась?
— Около шести часов.
— И все это время было тихо?
— Почти, — парень подхватил фонарь. — Нам теперь только вперед идти — в дверь вплавился слизень.
— А что впереди? — тело болело почему-то гораздо больше, чем плечо.
— Железная дверь. Закрыта с той стороны. И толстая, подлюка.
Я глубоко вздохнула.
— Тогда пошли взрывать, — вытащив пистолет, переложила его в левую руку и нашарила в кармане обойму с разрывными.
Точно ли?
Точно — вот тонкий ободок у основания.
Тимур направил фонарь на массивную дверь. — Дверей как в банке.
— И не говори. Слушай, ты глухой щит удержишь, если что? — руки привычно меняли обойму.
— На кого?
— На себя. Только на себя.
— Удержу. А ты?
— А я собираюсь в случае чего аннигилировать метров так сорок к чертовой матери!
Напарник промолчал, да и что он может сказать? Ну, буду я потом в отрубе очень долго, но все-таки как конечный вариант… Я прицелилась, поддерживая пистолет в левой руке больной правой, и выстрелила… Надо же, глушилка все еще работает. Однако это не спасло нас от грохота взрыва и скрежета разрываемого металла.
— Все еще целая, — констатировал напарник. Зрение-то поострее моего в темноте будет.
В глубине души просыпалась злость.
— Счас не будет! — достали меня эти загадки. Достала всякая гадость! Достали двери! Я и так нервная!
Второй раз на спуск я нажать не успела.
— Не надо больше стрелять, — голос, неожиданно раздавшийся из ниоткуда, заставил нас вздрогнуть. — Пожалуйста.
Тамерлан быстро развернулся — луч фонаря метнулся к лестнице — ничего. Никого…
— Почему? — мой голос прозвучал хрипло.
— Эта дверь мне еще нужна. Я открою ее.
— А ты кто?
— Я все расскажу. Вам всего лишь нужно пройти несколько коридоров, — у незримого собеседника были спокойные, уверенные интонации.
— Чтобы нас по пути зачавкали? — спросил напарник. — Не пойдет!
— Вас никто не тронет. Сначала прямо, второй поворот налево, третий направо и до конца. Я вас жду, — и покореженная дверь медленно, с ужасающим скрипом, отворилась. Тамерлан озадаченно посветил в темноту и глянул на меня. Занятно — у кого-то нефиговый потенциал. В дверь мы вошли одновременно, держа оружие наизготовку… Моментально зажегся свет и Тим погасил фонарь. Эти коридоры уже были «нормальными». В смысле трупы, скелеты, кровь по стенам, все как полагается.
— Хоть что-то привычное, — Тимур крепко взял меня за руку.
— С такими картинами как-то спокойнее, — усмехнулась я в ответ, подавив острое желание отстать на шаг, чтобы первым встретил опасность именно он.
— Согласен. Идем.
Коридоры мы прошли быстро. По этим красочным видам создалось впечатление, что бойня здесь была совсем недавно. Или же тут как-то законсервировали все. Возле очередного скелета напарник притормозил. Где-то в ребрах болтался потемневший значок.
— Гильдиец, — выпустив мою руку, Тамерлан присел. — Судя по остаткам знака — стихия «вода».
— Странно, что он один сюда сунулся. Сюда бы огненного, либо земляного.
Парень поднялся.
— Не было под рукой, видать, — и первым двинулся дальше. Возле поворота он замер и осторожно выглянул.
— Ничего.
Я поспешила выглянуть в коридор и… а где дверь? Перед нами был просто темный провал.
— Забавно, — Тимур включил фонарь и направил в темноту. Фига! Темная стена просто поглотила электрический луч света, никак на это не отреагировав.
— Проходите, — вежливость просто зашкаливала.
Два одинаковых взгляда, два одинаковых жеста, два пистолета и куча патронов. И мы прошли внутрь… Гадость какая! Ощущения — как после той стены, в которую мы наверху попали. Хлюп-хлюп! Стена аппетитно чавкнула и открыла нашему взору обычную небольшую комнату. Вся в ржавчине и кровоподтеках. И только три кресла посередине — два напротив одного. Красота неописуемая! Особенно в эстетическом плане.
— Присаживайтесь, — голос был по-прежнему вежлив.
— Нам и так неплохо, — отозвалась я.
— Вы мне не верите?
— Не с чего.
— Ваше право, — комната была по-прежнему пуста.
— Может, покажешься? — я осматривала кровоподтеки на стенах и гадала, что за страсть тут приключилась. Словно размазывали тонким слоем. Тщательно размазывали.
— Это можно, — из стенки материализовался старик весьма непрезентабельного вида: растоптанные ботинки, мешковатые брюки, засаленные на коленях, потертый растянутый свитер, окладистая бородка. Эдакий любимый дедушка из да-а-алекой стороны, если бы не черные, абсолютно непроницаемые глаза. Как у той собаки… «Дедуля» вежливо улыбнулся и сел в кресло.
— Абзац, — выдал вдруг напарник, убирая оружие.
— Тим?
— Меня тянет перегрызть ему горло, — коротко признался он, и вежливо повел рукой. — Присаживайся.
Пожав плечами и сунув пистолет в кобуру, я уселась в свободное кресло. Тим устроился в соседнем.
— Ты — нечеловек, — старикан смотрел на Тамерлана прямо, с какой-то заинтересованностью.
Напарник широко улыбнулся, обнажая любимые клыки: — И не скрываю.
— Что странно. Обычно такие как ты, стараются не высовываться днем.
— Да мне, в общем-то, все равно в какое время суток бодрствовать, — отозвался Тимур. — И прятаться я не намерен.
— Твое право, — кивнул старик и перевел взгляд на меня — жутко, когда такими глазами смотрят. — Анастасия, я рад, что ты выкарабкалась.
— Ты… — я помедлила, подбирая слова, — знал?
— Почуял, — неизвестный уселся поудобнее. — Еще в тот твой приезд. И, признаться, был удивлен — при таком потенциале, и видишь то же, что и обычные люди, — он помолчал. — Только потом я понял — твоя душа изломана, исковеркана, ты сама сломана, потому и подвержена воздействию со стороны. Из-за чего?
— У меня муж погиб, — спокойный ответ прозвучал тихо, только сердце сжалось… Шон.
— Ты выстояла.
— Пришлось.
— Жалеешь?
— Немного.
— Но сейчас ты видишь город, как он есть. И меня это радует. Ты больше не слепа.
— Что здесь произошло? И кто ты?
— Я — сердце города. Исключительно сердце. А произошло… — старик вздохнул, — много лет назад, я даже не сосчитаю сколько, магия была неотъемлемой частью этого мира, но пришли какие-то люди и поставили непонятный, но разрушительный эксперимент. Город остался, а жителей перевело в какую-то странную форму существования. Двоякую. Они и живы, и мертвы. Облик изменился. После этого магия ушла практически мгновенно. Словно волны разошлись от брошенного камня.
Тим заинтересованно подался вперед.
— Когда это случилось?
— Очень давно. Наверное, несколько тысяч лет.
— Тысячи? После этого Санса, наверное, и опечатали, — задумчиво произнес парень, что-то сопоставив: — Странные люди говоришь? Как мы?
— Нет. У них аура была другой. И подвластна стихии.
Ответ не пришлось долго искать: — Гильдия!
— Вот гады! Экспериментаторы хреновы! — я уже практически ругалась. — Помнишь тот труп? С тех времен небось.
Тимур качнул головой: — Надо архивы поднять по возвращении. Не уверен, что есть, но…
— Тогда нашего отдела не было, — напомнила я.
— Но архивы-то… — мы переглянулись. — Граф!
Напарник скривился, словно съел два лимона без сахара:
— Придется наведаться в его библиотеку.
Придется.
Архив Дракулы был просто зверским с точки зрения объема. Весь подвал, а это километры и километры пяти этажей, был отдан на «растерзание» архивным записям. С точки зрения информативности — цены ему не было. Любая информация о случившемся. Его мир — один из первых появившихся по легендам. Так это или нет — проверить сложно, но информация по мирам там была. И порой на диво подробная! Ничто мимо них не проходило.
— Зачем вы сюда пожаловали? — старик отвлек нас от размышлений.
— За артефактом. Да и поговаривают, что тут пропадать люди и нелюди начали.
Против наших ожиданий старик не согласился.
— Они и раньше пропадали. На ночь, глупые, оставались. А отель — не самое безопасное место. Какой артефакт?
— Так называемая Игла.
— Зачем она вам?
— Вернуть на место, — я убрала челку с глаз. — Пока она инертна — ничего страшного, но стоит разбудить и Раскол обеспечен — расколет мир и будет… в общем, нехорошее будет.
Незачем ему знать, что тогда будет аннигиляция не только мира, где Раскол случился, но и соседние зацепит.
— Видела подобное?
Отвечать не стала, просто кивнула. Видела, и увиденное мне очень сильно не понравилось.
— Сама не воспользуешься? Ты же не очень-то хорошо относишься к этому миру.
— У меня сил не хватит, — я только плечами пожала. — Плюс этой фиговины, чтобы разбудить ее — нужно очень много сил. У меня их нет, и слава богу.
— Не обманываешь. Здесь ее нет. Можете мне не верить, я бы знал.
— Жаль, что нет, — Тим усмехнулся. — Кстати, это ты натравливал на нас эту всю нежить?
— Не всю. Ту, что вы об асфальт расплющили — просто голодная очень была. Должен отметить — отменный выход — прыгнуть с высотки.
— А слизня? — натравливают всякую дрянь, а я потом лечись!
— Я натравил. Ты зря развернулась.
— Да ну?
— Честно. У меня не было цели навредить тебе.
— И тем не менее.
Старик развел руками.
Нормально, я же еще и виновата оказалась!
— С какой целью натравливали?
Дедуля хитро улыбнулся, но не ответил на этот вопрос, предпочтя сменить тему: — Вам нужно покинуть город до заката. Парень взбесится. Он — нелюдь, — он смотрел на Тамерлана в упор. — И твоя отрава тебе не поможет.