Открытые двери главного входа, вестибюль и… рамки металлоискателей, чтоб им всю электронику напрочь выжгло. Не люблю я эти клятые изобретения. Точнее, не их самих, а те места, куда их в последнее время стали засовывать. Очень уж во многих местах не любят людей с оружием. Любых людей, осмелюсь дополнить! Даже тех, у кого это самое оружие имеется на вполне легальных основаниях, но сами они являются лицами сугубо гражданскими, не причастными к тем или иным силовым структурам. А причина этой нелюбви – банальный страх. Страх, он вообще многое объясняет в действиях тех, кто сейчас изображает из себя сильных мира сего, на деле же являясь откровенными слабаками, опирающимися исключительно на толпу, то есть тоже слабых. Тех, которых многочисленными указами и законами делает слабыми еще больше и одновременно воспевает слабость, называя ее разного рода терпимостью, правами меньшинств, равенством и тому подобной дружбой уродов. Тьфу на их куцые душонки тридцать три и еще один раз!
Ни писка, ни визга, как оно и ожидалось. Я спокойно проскочил через металлоискатель, который, в отличие от стоящих на входе в силовые структуры и правительственные учреждения, был настроен не на «параноидальный режим», а всего лишь на наличие металлических цельных или слитно расположенных предметов определенной массы. Собственно, таковых у меня не имелось. Пистолет был по большей части сделан из пластиков – хвала сразу нескольким европейским и американским спецслужбам, неоднократно размещавшим на оружейных производствах подобные заказы. А если таковые заказы имели место быть, то и найти неучтенку или и вовсе технологию производства – это уже не вопрос. Так что не отслеживаемые большинством систем безопасности стволы у знающего им цену народа пошли по рукам уже давно. Торговцы оружием и вовсе потирали руки каждый раз, как им удавалось сплавить мелкооптовую партию стволов тем или иным ценителям незаметности.
М-да, незаметность. Не пистолетом единым, поскольку был еще и двуствольный «дэрринджер» на щиколотке, слишком незначительного веса для того, чтобы конкретно этот барьер почувствовал, и еще пара «подарочков» на крайний случай. Эти совсем уж скрытые.
И куда сейчас пойдем? Быстрый взгляд на часы показал, что до конца очередной «пары» осталось минут пятнадцать, а значит, стоило поспешить. В итальянских универах порой тоже отпускают с пар на несколько минут раньше. Это не только российская особенность. Расписание Джулии я знал, планировка универа с недавних пор тоже не была для меня секретом. Руки в ноги и шагом марш, можно даже без песни, благо голоса один бес не имеется.
Успел и даже несколько раньше, чем закончилась лекция по теории менеджмента, на которой и должна была находиться Джулия Гримани. Только и нужно было, что поскучать несколько минут у двери, а потом постараться не быть снесенным потом удирающих подальше от напора стучащихся в их мозг знаний студентов. До боли знакомая картина, в моем родном универе было практически то же самое.
И где тут Джулия затерялась? Ан нет, не затерялась, поскольку представительницам прекрасной половины человечества вообще сложно это сделать. Привлекательным, я имею в виду. Внучка же дона Стефано этому критерию вполне соответствовала, пусть и была сторонницей экстравагантного стиля… стилей, поскольку менялись они у нее частенько. Сейчас это создание шокировало окружающий мир черно-сине-красными волосами, драными джинсами и ало-черным корсетом, который сковывал ее вполне роскошные формы под каким-то гибридом блузки и рубашки. Вырвиглазная композиция, но отторжения никакого не вызывала. Более того, заставляла обращать на себя внимание немалого числа парней, как тех, которые были с одного с ней потока, так и просто проносившихся по коридору.
Пришла пора познакомиться. Не знаю уж, что да как, но я постараюсь установить с этой девицей нормальный контакт. Поможет при выполнении как официально порученного задания, так и в перспективе. Любимая внучка главы клана Катандзаро – это не абы кто, не случайная карта в колоде.
– Джулия, – дотрагиваюсь до плеча девушки, заставляя ту невольно подпрыгнуть и обернуться ко мне. В глазах удивление, спустя пару мгновений сменяющееся узнаванием. Плюс за умение держать лицо и хорошую память. – А ты стала еще более… яркой и привлекающей всеобщее внимание.
– Дядя Тони! А я думала, что ты только завтра приедешь… Но я очень-очень рада!
Упс. Это чудо мигом повисло у меня на шее, продолжая изображать энтузиазм высших порядков по поводу как бы встречи с родственником, которого давно не видела, но очень рада его появлению. Актриса, млин! Нет, я чую фальшь и долю лишнего энтузиазма, но в целом для непрофессионалки уровень неплох. Очень неплох. Ай, точно, она же какое-то время – месяца полтора вроде – актерским мастерством пыталась увлекаться. Быстро прошло, но, судя по всему, кое-что в голове задержалось. Да и врожденные способности вычеркивать нельзя, мало ли как генетический расклад мог лечь.
– Я тоже рад. И буду рад еще больше, если кое-кто, вся из себя фигуристая и симпатичная, перестанет душить меня в объятиях. Они, конечно… воодушевляющие, кузина, но…
– Ой! – Хватка ослабла, а затем и вовсе прекратилась. Шаг назад и прием «глазки». – Я такая эмоциональная.
И с пяточки на носок, да несколько раз, что с учетом наличия не туфель на каблуке, а более удобной обуви для девицы труда не составило. Руки сложены, глаза сверкают, только вот пакостно так… это уж я с ходу научился подмечать. Юный возрастом, но уже вполне сформировавшийся тролль, явно не испытывающий проблем с талией. Бедные ее приятели, бедная семейка, прям даже посочувствовать можно было… если бы мне вообще это не было сугубо по барабану.
– Эмоции – это хорошо. А могу ли я всю из себя эмоциональную кузину подбить на нечто непристойное и аморальное, да еще в присутствии однокурсников?
– Тони может попробовать. – Взгляд в потолок и нарочито мечтательное выражение, наброшенное в качестве очередной личины. – Наши женские сердечки так легко обмануть… коварно использовать.
И руку к… м-да, сердце не совсем там, а вот бюст, пусть и скованный хваткой корсета, еще сильнее привлек к себе внимание всех присутствующих парней и даже нескольких девушек. Понимаю, однако. Провокация как залог всеобщего внимания и возможности раскрутить многих на различные действия. Не просто так, конечно, а для дальнейшего использования к собственной выгоде. Оправдывает девушка полученные из «досье» сведения.
– Договорились. Тогда самым коварным образом похищаю свою кузину посреди учебного дня и веду ее… в совершенно аморальное турне по магазинам, кафе и прочим заведениям, перед которыми достойным наследницам Евы так сложно бывает устоять.
Задумчивость. Улыбка. Предельно подчеркнутый энтузиазм и даже пара хлопков в ладоши. Это чтоб всем-всем вокруг было понятно. Переигрывает, даже в условиях вполне конкретной, привыкшей к закидонам Джулии аудитории. Или намеренное доведение до гротеска?
– Уже иду! Ребята, если что, вы меня прикроете. Я ушла по очень важным причинам.
– Каким?
– Это сам придумай, Лоренцо, – отмахнулось взбалмошное создание, обращаясь к подавшему голос одногруппнику. – Ты мальчик умный, умеющий работать языком. О да, наверно умеющий… – Опять задумчивость, но специфическая, оценивающая даже. – Может даже тебе потом представится случай доказать… и показать. Пока-пока!
Хвать за руку и на буксир. Не я ее, а она меня, стервочка. Электровеник с атомным моторчиком, иначе и не скажешь. Надеюсь, что на лице не отобразилось ничего из моих истинных эмоций, а то как-то даже неловко было бы. М-да, та еще девица, догадываюсь, как приходится ее родственникам. На подобное создание крайне сложно влиять, а уж давить тем паче не рекомендуется. Постоянно меняющиеся маски не особенно помогли ей скрыть от меня настоящую суть. Ту, с которой и придется по-настоящему взаимодействовать, если, конечно, не хочу обломаться в полный рост.
Пока меня настойчиво так тащили к выходу из университета, разговор шел о разного рода мелочах, ничего толком не значащих. Жизнь в США, погода тут, в Венеции, новые веяния в мире музыки и кинематографа. Впрочем, эту беседу я с легкостью поддерживал, причем без проблем оседлав ту волну, которая была ближе Джулии. Тут даже досье бы не потребовалось, хватило инфы со страницы в фэйсбуке. Ага, тот самый бич большинства людей с четырнадцати и выше, верхней планки тут просто не присутствовало. Странная мания выкладывать в открытом доступе немалую часть инфы о себе любимых. Нет бы ограничиться самым минимумом и уж точно не постить фото чуть ли не всех значимых событий в жизни, да еще и оживленную дискуссию в комментиках вести, еще больше открывая свою суть «по секрету всему свету». Даже не профили, которые были как бы закрыты для всех, помимо избранных… Право слово, вскрыть их плевое дело при наличии даже не собственных знаний в хакерстве, а всего лишь соответствующих программ, цена которым пятак за пучок. Эх-х, наивность большей части рода человеческого воистину безгранична.
Как только мы с Джулией вышли из университета и оказались возле моей машины, она не то чтобы сразу и резко, но изменилась. Взгляд, поза, голос опять же. Слова тоже оказались куда более соответствующими настоящей ситуации.
– Ну что, «дядющка», прокатишь кузину по городу? А я тебе расскажу и покажу то, что нужно знать приехавшему из США.
– Прошу, синьорина, – открыл я переднюю дверцу перед девушкой, а когда та устроилась, закрыл.
Обойти «мерс», сесть уже самому и врубить радостно заурчавший двигатель. Трогаться с места я не спешил, предпочтя сначала посмотреть на сидящую рядом экстравагантную персону, любящую эпатировать окружающих. Всех, кого ни попадя. Взгляд она восприняла верно, как предложение начать уже серьезный разговор. Только вот с манерами… М-да, Джулия явно использовала их лишь тогда, когда считала необходимым, что и доказала на практике.
– Какого дьявола ты сюда приперся, «дядюшка» из США? А может, и не оттуда?