«В 11.30 по визитной карточке обергруппенфюрера СС Кальтенбруннера в здание был пропущен его племянник Карл Кальтенбрун-нер, капитан люфтваффе, награжденный рыцарским крестом, который просил аудиенции у меня по личным делам. И вот этот якобы капитан Кальтенбруннер предстал в моем кабинете, стал перед моим письменным столом и доложил: «Я прибыл из Москвы и отдаю себя в Ваше распоряжение». На мой удивленный вопрос, что случилось, последний повторил сказанное выше, после чего я поднялся из-за стола и подступил к нему, чтобы суметь защититься, если он задумает что-либо предпринять. На мой вопрос, не пьян ли он, или не помешался, последний ответил, что он получил задание от Сталина убить меня. Я спросил: «Вы не хотите исполнить этот приказ, но почему?» Ответ: «Об этом долго рассказывать. Но я этого не сделаю». На мой вопрос, действительно ли он Карл Кальтенбруннер, он ответил: «Нет!» Визитная карточка была изготовлена и выдана ему в Москве. Его звали Августин, лейтенант германских ВВС. В 1941 году под Вязьмой он попал в русский плен. В процессе антинемецкой обработки в лагере военнопленных он стал одним из основателей Национального комитета «Свободная Германия» и верил всему тому, что внушали ему в лагере для военнопленных… Он рассказал, что родился в Саарской области, зовут его Августин, в начале сентября 1943 года он был выброшен на парашюте… с заданием добраться до Берлина и убить генерала Власова. Во время пребывания в Берлине… в разговоре с населением он убедился в том, что все, что он узнал в Москве, — ложь, что народ… прочно стоит за фюрера. В Москву он отправил донесение, в котором все наврал, и по железной дороге отправился обратно в партизанскую зону под Бегомль, где 9 декабря получил приказ Сталина убить меня… Он хотел бы снова стать летчиком-офицером, если это только возможно, учитывая его прошлое и боевые заслуги на Русском фронте. Рыцарский крест он получил из Москвы…»
Дальнейшая судьба явившегося с повинной агента сложилась трагически. Вместо люфтваффе он был направлен в концлагерь Заксен-хаузен, где через какое-то время погиб.
Еще одно покушение на фон Готтберга описывает московский историк и филолог Борис Соколов в весьма спорной книге «Оккупация»:
«Был разработан детальный план покушения. Завербованному людьми Казанцева электромонтеру театра Игорю Рыдзевскому следовало провести снайпера, снабженного бесшумной винтовкой с оптическим прицелом, в свою мастерскую, окна которой выходили на фасад здания генерального комиссариата. Один из работавших там агентов по кличке Иванов, должен был подать сигнал в тот момент, когда Готтберг будет приближаться к зданию, и тогда снайперу М.И. Макаревичу предстояло поразить группенфюрера с 200 метров отравленными пулями, а затем вместе с Рыдзевским укрыться на конспиративной квартире. Уже назначили дату акции — 15 октября 1943 года. Однако в этот день Готтберг отсутствовал в городе, а несколько дней спустя «Иванов» был арестован, и связь с Рыдзевским прервалась. Макаревич так и остался в одном из партизанских отрядов под Минском. Запасные же варианты покушения на Готберга претворить в жизнь не удалось — с марта 1944-го партизанская зона под Минском оказалась в плотной блокаде, и Казанцев со своей группой больше не сумел проникнуть в город. Поэтому Готбергу была предоставлена возможность самостоятельно покончить с собой в мае 1945 года, сразу после поражения Германии».
Если быть совсем точным, то с августа по октябрь 1944 года Курт фон Готтберг командовал 12-м корпусом СС (сформирован в августе 1944 года в Силезии из остатков группы «фон Готтберг» разгромленного в районе Витебска 53-го армейского корпуса), 31 мая 1945 года покончил жизнь самоубийством в британском плену.
На оккупированной территории чекисты не только уничтожали высокопоставленных офицеров вермахта, но и при возможности старались захватить их живыми и доставить в место дислокации партизанской бригады. А дальше пленных ждала серия допросов и расстрел или отправка на «большую землю». Все зависело от ценности и осведомленности немецкого офицера, наличия импровизированного аэродрома и т. п.
Расскажем лишь о том, чем занимались бойцы партизанской бригады «Бывалые», которой командовал сотрудник Четвертого управления НКВД Петр Григорьевич Лопатин («дядя Коля»). Соединение было сформировано на базе спецгруппы «Бывалые» (22 человека), которая в середине марта 1942 года была выведена за линию фронта. Большинство ее бойцов осенью 1941 года в составе другой спецгруппы «Митя», которой командовал чекист Дмитрий Медведев[344], совершили многосуточный рейд по оккупированной противником Орловской и Смоленской областях РСФСР, а также Могилевской области Белоруссии[345].
Спецгруппа «Бывалые» должна была дислоцироваться в районе озера Палик (Борисовского района Минской области). К маю 1942 года на базе спецгруппы «Бывалые» сформировался партизанский отряд, а в августе по численности и структуре это формирование можно было уже называть партизанской бригадой. Ее бойцы пустили под откос 132 вражеских эшелона, уничтожили и повредили девять танков и шесть самолетов, 77 паровозов, 288 автомашин, взорвали и сожгли 8 мостов и 32 склада[346]. Другой результат деятельности бойцов соединения, а также связанных с партизанской бригадой подпольщиков — серия похищений и убийств старших офицеров вермахта и чинов военной администрации Третьего рейха.
Размах этой деятельности приобрел такой характер, что в ночь на 23 апреля 1943 года в состав очередной чекистской спецгруппы «Артур» (командир майор госбезопасности Иван Федорович Золотарь («майор Пастухов»)), присланной Четвертым управлением НКВД СССР в помощь Петру Лопатину, было включено трое радистов и переводчик с немецкого языка Леонид Гаряев. Просто «штабные» радисты не успевали передавать на «большую землю» весь объем информации, полученной от пленных.
Спустя много лет один из бойцов спецгруппы «Артур» ветеран ОМСБОНа Леонид Гаряев («Гущин») рассказал:
«…вошли в нее старший техник-лейтенант Юрий Алексеевич Храмцов (погиб в середине мая 1943 года. — Прим. ред.), один весьма пожилой товарищ (все мы отправлялись под псевдонимами, и я помню только его партизанское имя — Ермолович), боец Николай Иванович Антошечкин, необыкновенно хороший деревенский парень, уроженец села Поныри Курской области, трое радистов — Таня Саваровская, восемнадцатилетний Валерий Гуров (погиб 15 июня 1944 года при прорыве блокады немецких частей. — Прим. ред.), старший радист Евгений Александрович Ивановский («Казбек») (пропал без вести, по некоторым данным, сдался врагу 15 июня 1944 года. — Прим. ред.), я и еще двое, но не могу вспомнить их имена — видимо, были с нами недолго».[347]
Добавим к списку ветерана еще одного человека — минера Петра Ивановича Набокова[348].
О том, что бойцов спецгруппы «Артур» планировали использовать для работы в штабе, подтверждает не только наличие трех радистов, переводчика, но и то, что сам Иван Золотарь вскоре был назначен заместителем Петра Лопатина по оперативным вопросам. А минер Петр Набоков, скорее всего, должен был исполнять обязанности инструктора по минно-взрывному делу или, возможно именно он должен был готовить взрывные устройства, предназначенные для ликвидации старших офицеров Вермахта. Достаточно вспомнить, что для покушения на Кубе использовались миниатюрные мины с часовым механизмом.
Елена Мазаник
Хотя бойцов из спецгруппы «Артур» оказалось недостаточно. После появления в лагере партизан высокопоставленного перебежчика — полковника (в литературе можно встретить еще два его звания — майор и подполковник) Вермахта Курта Вернера (Карда Круга, «Брата» — под этими вымышленными именами и немец фигурировал почти во всех отечественных монографиях, посвященных партизанскому движению, его истинное имя мы назовем ниже) Москва прислала еще две спецгруппы «Гром» и «Помощь» — порядка пятидесяти десантников — бойцов ОМСБОНа. Первой командовал старший лейтенант госбезопасности Федор Федорович Озмитель (в подчинение у него было 25 человек, сброшенных с парашютами 29 мая 1943 года), а второй — лейтенант Борис Лаврентьевич Галушкин (десантировалась в два этапа, первая 29 мая 1943 года, а вторая — 10 июня того же года)[349]. Оба командира погибли 14 июля 1944 года при прорыве вражеской блокады у озера Палик и были удостоены звания Героев Советского Союза посмертно.
Прибывшие из Москвы бойцы двух спецгрупп сначала в течение двух суток без передышки готовили взлетно-посадочную полосу, а потом и охраняли ее[350]. На самолете на «большую землю» вывезли не только немца, но и тяжело раненных партизан, а также семью командира бригады Петра Лопатина.
Существует несколько версии того, как высокопоставленный немецкий офицер попал в плен к партизанам и кто спланировал эту операцию.
Согласно первой, которую рассказал в своей книге «ОСНАЗ — войска особого назначения» Валентин Воронов, «силовую» операцию по его захвату спланировал Иван Золотарь, а всю подготовительную работу провел сам Петр Лопатин. Это и понятно, ведь перебежчик стал объектом оперативной разработки в начале 1943 года, командир группы «Артур» десантировался 24 апреля, а в лагерь партизан немец попал 11 мая 1943 года.
Историк, следом за Иваном Золотарем, придерживается «силовой» версии развития событий — фашиста похищают под угрозой оружия. Понятно, что данная версия демонстрирует заслуги Ивана Золотаря — ведь это он спланировал операцию. На самом деле никто под дулом пистолета не конвоировал фашиста в партизанский лагерь. В бригаду «дяди Коли» его привела… супруга, которая затем вместе с ним улетела в Москву. Об этом ниже, а пока расскажем официальную версию, которая в различных вариантах кочует из одной книги в другую.