Но мятежная крепость еще продолжала сопротивляться. В руках ген. Козловского оставались важнейшие стратегические пункты. Он располагал большим резервом и запасами военного снаряжения. Наконец, в его распоряжении были две плавающие стальные крепости — дредноуты «Петропавловск» и «Севастополь». Главари контрреволюционного мятежа хотели поймать в ловушку прорвавшиеся в Кронштадт части Красной Армии.
Красноармейцы и командиры испытывали огромную усталость после беспримерного в история штурма. Во время наступления выбыло из строя много бойцов. Ощущался недостаток в боеприпасах. Но, несмотря на это, об отдыхе не могло быть и речи.
Напрягая силы, красноармейские части с непрерывным боем продвигались вперед. Бой шел почти за каждый дом, почти в каждом здании скрывались белогвардейцы, поражая красных ружейным и пулеметным огнем из окон, с крыш, с чердаков, из подъездов.
С рейда, покрытого льдом, неумолчно гремели орудия «Петропавловска». Они били по занятым красными фортам, уничтожая живую силу и мешая нашим частям сосредоточиться для поддержки ворвавшихся в город наших отрядов.
Одному из этих отрядов удалось захватить тюрьму и выпустить на свободу томившихся там коммунистов. Раздетые, разутые, доведенные до полного изнеможения каторжным режимом золотопогонников, узники восторженно встретили своих освободителей и тотчас влились в их ряды.
Уличные бои становились все ожесточеннее. По мере продвижения вперед красные бойцы встречали все более упорное сопротивление. Ценою неимоверных усилий и больших потерь частям Южной группы удалось очистить от мятежников участок города до линии Песочной улицы. Но здесь наступление приостановилось. Начали сказываться и недостаток патронов, и нечеловеческое изнурение от 12-часового наступления на Кронштадт, от непрерывного 9-часового уличного боя красных бойцов в самой крепости.
Контрреволюционное командование сочло этот момент самым благоприятным для перехода от обороны к наступлению.
Мятежники пошли в контратаку.
Ожесточенный бой вспыхнул и разгорелся с новой силой. Стиснув зубы, теряя последние силы, отважные красные бойцы пытались сдержать атакующих.
Но силы уже иссякали. На каждый наш выстрел приходились десятки пуль мятежников; выдвинувшаяся вперед артиллерия била картечью. Сражаясь за каждую пядь земли, красные войска начали медленно отходить.
К 5 час. дня весь город и предместья, захваченные ценою многочасового боя, снова оказались в руках белогвардейцев. Красные, несмотря на героическое сопротивление, вновь были притиснуты к кромке льда.
Неужели же напрасны были и весь героизм, проявленный бойцами во время штурма, и все тяжелые потери, понесенные в бою?
Казалось, еще одно усилие мятежников, — и героические красные части будут отброшены за передовую линию обороны, и им придется отступать по льду под перекрестным огнем вражеской артиллерии.
Но недаром штурмом мятежного Кронштадта руководил Ворошилов. С неослабным вниманием следил он за продвижением частей. Каждый успех и каждая неудача, каждый эпизод боя были ему известны с такой подробностью, словно он сам одновременно присутствовал во всех частях, на всех участках наступления.
И в решающий, критический момент Ворошилов бросил в бой заранее подготовленные резервы.
Опять произошло нечто невиданное в военной истории и непонятное буржуазным стратегам и тактикам: на штурм морской крепости была направлена кавалерия.
Под непрекращающимся огнем крепостной артиллерии и орудий «Петропавловска» к Кронштадту ураганом устремился кавалерийский полк 27-й дивизии. В бешеной скачке мчались эскадроны, невзирая на рыхлый снег и воду.
Почти одновременно с кавалерией к Петроградским воротам ускоренным шагом подошел отряд питерских коммунистов.
Прибытие подкреплений воодушевило усталых, взмученных бойцов.
Свежие части стремительным натиском ударили на врага.
Лавины огня, свинца и стали, Неприступные твердыни фортов, численный перевес мятежников, их блестящее техническое вооружение, — ничто не могло устоять перед героизмом рабочих и крестьян, грудью вставших на защиту завоеваний революции, на защиту своей родной советской власти.
Хвастовство заговорщиков, уверявших, будто Кронштадт нельзя взять никакой атакой, было спокойно и уверенно опровергнуто бойцами Красной Армии.
Мятежники дрогнули, начали отступать, делая отчаянные усилия закрепиться в своих последних опорных пунктах — на Якорной площади и в Машинной школе. Артиллерия мятежных дредноутов еще осыпала снарядами подступы к крепости и захваченные красными форты, а ген. Козловский и его «верноподданный ревком» уже позорно бежали в Финляндию, бросив на произвол судьбы обманутые ими массы.
Лучшие сыны партии, героический пролетариат и его доблестная Красная Армия, жертвуя жизнью, возвратили стране Кронштадт.
Кронштадт снова и навсегда стал советским
Стремительно развертывая наступление, красные части к 8 час. вечера восстановили то положение, в котором находились до перехода мятежников в контратаку.
С северо-восточной стороны в город ворвался полк курсантов, окончательно укрепивших свой тыл взятием фортов 5 и 4. Мятежники сделали безуспешную попытку оказать сопротивление около штаба крепости, но были разбиты. Захват штаба создал окончательный перелом в боевых действиях. Город планомерно и систематически переходил в наши руки.
Но все же бои продолжались до самого утра 18 марта и в отдельных местах носили упорный я кровопролитный характер.
Так, значительные силы мятежников были сосредоточены в здании Машинной школы на Якорной площади, красные войска несколько раз бросались в атаку, но вынуждены были отступать под сплошным ливнем пулеметного в ружейного огня. Пришлось пустить в дело артиллерию, взвод которой к этому времени прибыл из Ораниенбаума. Мятежники поняли, что дальнейшее сопротивление бесполезно, и сдались.
Подавлению мятежа во многом помогла внутренняя борьба среди самих мятежников. В ряде мест моряка сами расправились с обманувшими их контрреволюционными вожаками.
Офицеры «Севастополя» и «Петропавловска» в последний момент сделали попытку взорвать корабли. Но после отчаянной борьбы большинство контрреволюционеров было арестовано; только некоторым из них удалось бежать по льду в Финляндию.
Утром 18 марта весь город уже находился в наших руках.
Сопротивлялись только некоторые из фортов.
У батареи «Риф» и маяка Толбухина нашу разведку также обстреляли пулеметным и ружейным огнем. Под градом пуль взвод разведчиков начал отходить к батарее «Шанец». Мятежники перешли в контратаку. На широком пространстве от «Рифа» до Толбухина двинулись их цепи в атаку.
Взвод разведчиков рассыпали в цепь.
Мятежникам удалось захватить с фланга 13 красноармейцев. Однако оставшиеся бойцы, несмотря на свою малочисленность, открыли такой меткий и губительный огонь, что мятежники вынуждены были приостановить наступление.
Влечение 45 мин. горсть храбрецов удерживала в 20 раз сильнейшего противника. Прибывшие подкрепления оттеснили мятежников и вынудили их отступить к Толбухину.
Под маяком завязался горячий бой. Мятежники превратили Толбухин в грозное укрепление. Подходы к нему были прикрыты проволочными заграждениями, за каменным парапетом стояли пушки, из окон маяка торчали пулеметы. Но уже через час красным бойцам удалось смять цепи мятежников, прикрывавшие маяк с флангов, и обойти его с запада. Мятежники сдались.
К 17 час. 18 марта все стратегические пункты были взяты красными войсками, и мятеж, таким образом, был подавлен.
На боевых кораблях, стоявших на рейде кронштадтской крепости, — броненосцах «Севастополь» и «Петропавловск» — вновь зареяли алые стяги Республики Советов.
Разгром мятежной крепости был мастерски осуществлен комбинированный удар всеми родами войск.
За участие в кронштадтской операции товарищ Ворошилов был награжден орденом Красного Знамени. Вместе с ним были награждены и многие отличившиеся во время штурма бойцы, командиры, комиссары и политработники; некоторые части курсантов почти поголовно были награждены орденами.
Особую доблесть в боях проявили делегаты X Съезда, которых партия Ленина — Сталина послала в первые ряды атакующих. Они с честью оправдали высокое доверие партии. Их беззаветный героизм в самые критические моменты штурма вдохновлял красных бойцов и вел к победе. Многие из них заплатили жизнью за счастье своего народа. Донесения об их отваге и геройской гибели остаются незабываемыми памятниками доблести и безграничной преданности социалистической родине.
«Делегат X Съезда РКП(б) Фейгин Герасим, — читаем мы в одном из таких донесений, — пошедший добровольцем на подавление Кронштадтского мятежа, проявил невероятное геройство, храбрость и мужество. Он пренебрегал смертью и был впереди, увлекая за собой наступающую массу; энергично и умело руководил группами, не теряясь под градом пуль, и тем самым исполнил свой долг перед лицом всего трудового народа. Он пал, сраженный пулей противника».
Вечной славой покрыл свое имя в боях за Кронштадт начальник политотдела морской базы т. Громов. В самом начале мятежа, когда в Кронштадте производились аресты коммунистов, партийной школе удалось ночью уйти из мятежной крепости в Ораниенбаум. Вместе с этой школой ушел и т. Громов. В Ораниенбауме он сформировал два батальона и принял на себя командование ими. Батальоны участвовали в первом наступлении на Кронштадт. На рассвете 8 марта т. Громов один из первых ворвался в крепость. Храбрецы сняли караул мятежников и захватили у них два пулемета Кольта. Пулеметным огнем т. Громов выбил противника с пристани.
На берегу красные бойцы захватили две батареи мятежников. Тогда противник начал оттягивать силы и окружать смельчаков, все теснее и теснее сжимая их полукольцом. Часть их была перебита, часть ранена, остальные окружены и обезоружены. Но т. Громов и тут не потерял присутствия духа. Сбросив белый халат, с винтовкой и револьвером в руках он направился в город. В суматохе мятежники приняли т. Громова за «своего». Выбросив по пути все документы, он пробрался к себе на квартиру, а с наступлением темноты покинул Кронштадт.