193 0 г.
О МЕТОДАХ ОБУЧЕНИЯ НЕГРАМОТНЫХ (ДОКЛАД НА МЕТОДИЧЕСКОМ СОВЕЩАНИИ)
XVI партийный съезд поставил такие большие задачи перед страной в деле индустриализации, в деле коллективизации сельского хозяйства, в организации всей жизни на новых началах, что это требует поднятия культурного уровня самых отсталых слоев населения. Такая работа не может быть сделана только руками небольшого передового отряда специальных работников.
Если мы посмотрим, как идет индустриализация страны, то увидим, как на фабрики, на заводы, на вновь строящиеся гиганты приходят сейчас из деревни новые слои рабочих, среди которых много безграмотных. Какие громадные трудности встают в деле организации всей этой массы, какая огромная работа нужна, чтобы привить этой массе самые основные, самые элементарные привычки коллективного труда!
Мы видим, что и коллективизация натыкается частенько на большую отсталость некоторых слоев населения деревни. Колхозники, которые приезжают с мест, рассказывают, как из-за мелочей иногда возникают конфликты, взаимное непонимание и недоразумения и как это тормозит работу. И все потому, что не хватает подчас самой элементарной культурности.
Мы, конечно, не можем рассматривать ликвидацию неграмотности только как ликвидацию технической неграмотности. Техническая грамотность — это только одно из слагаемых, из которых складывается культурный уровень человека, так как, кроме неграмотности, есть еще и привычки, например привычка к обособленному домашнему хозяйству, к обособленному крестьянскому хозяйству, неуменье вести какую-нибудь общественную работу, отсутствие интереса к тем проблемам, которые стоят в данный момент перед страной. И поэтому, говоря о ликвидации неграмотности, мы должны ликвидацию технической неграмотности теснейшим образом связывать с ликвидацией общественно-политической неграмотности, с привитием общих культурных навыков.
За последние два года работа по ликвидации неграмотности приобрела громадный размах.
На первый план выдвинулся большой организационный вопрос: как найти подход к неграмотному, чем привлечь неграмотного в школу? Ответ на этот вопрос дает практическая работа по организации культпохода.
Вширь-то мы пошли, но нам не только вширь надо идти, а надо идти и вглубь, а вот по части методики у нас порядочно недочетов. Нам основательно надо продумать, как в самый кратчайший срок при наименьшей затрате сил со стороны учащихся достигнуть максимальных результатов.
У нас очень много было методических споров, и некоторые из них перерастали даже в большие принципиальные споры по философским вопросам. Я думаю, что это совершенно зряшное дело. Вопрос сейчас заключается в том, как найти пути, чтобы обучить скорейшим образом взрослых неграмотных, дать им возможность овладеть теми элементарными навыками, которые необходимы для того, чтобы человек преодолел некоторые трудности в деле чтения, письма, счета. Это вопрос, который, как мне кажется, имеет весьма малое отношение к философии. Конечно, философия имеет громадное значение для правильного решения многих вопросов народного образования, но если мы начинаем говорить, что звуковой метод — это настоящая диалектика, а метод целых слов — механический подход, то это совершенно пустые разговоры. Надо, чтобы обсуждение методических вопросов на совещании пошло по определенному реальному пути, чтобы были намечены те способы, те приемы, которые помогали бы развертыванию наиболее целесообразного подхода к обучению взрослых грамоте.
Надо учесть тот большой и хороший опыт, который есть, надо обобщить этот опыт, сделать его достоянием всех учителей. Обмен опытом должен помочь выработке наиболее целесообразных способов обучения.
Мне вспоминается то, что в давнопрошедшие времена писал Лев Толстой в своих педагогических статьях. Он говорил, что тот метод обучения хорош, при помощи которого скорее всего можно научить человека грамоте. И он еще говорил так, что к разным ученикам приходится применять разные методы. Эти слова Толстого, которые он писал, когда сам обучал ребятишек грамоте, по-моему, остаются правильными и для настоящего времени.
Задачи, которые поставил XVI съезд партии, требуют от нас скорейшего вооружения грамотностью всего населения нашей страны. И нам нужно идти прямым путем, не отвлекаясь в сторону, не путаясь в методических спорах, часто талмудического характера. Нам нужно нащупать те методы и находить такие подходы, которые упрощали бы дело обучения неграмотных. То, что мы привлекаем сейчас к работе громадную массу культармейцев, которые часто сами едва умеют читать и писать, заставляет изыскивать наиболее простые методы, которые могли бы применять эти культармейцы. И я считаю очень важным достижением учет опыта работы с такими культармейцами, очень важным уменье внимательно вслушаться в то, что эти часто малограмотные культармейцы говорят, и сделать из этого соответствующие для практической работы выводы. Вопрос подхода к культармейцам так же важен, как и вопрос подхода к учащимся.
Как лучше вооружить культармейцев, чтобы они при том уровне знаний, который у них есть, сумели бы и сами дальше подучиться и сумели бы учить других? Это вопрос колоссальной важности, ибо рассчитывать на то, что мы можем иметь квалифицированные кадры, которые смогут поднять работу на такую методическую высоту, на какую бы нам хотелось, — это, конечно, утопия. Мы должны ликвидировать неграмотность в самые кратчайшие сроки и ликвидировать с теми кадрами, которые у нас есть. Вот почему мы должны очень серьезно поставить и разрешить вопрос о том, как научиться помогать нашим культармейцам, чтобы они в свою очередь могли бы учить неграмотных. Эта задача организационная, конечно, но она в то же время и методическая, потому что она заставляет нас из каждого метода выбрасывать все то, что чересчур сложно, что недоступно будет культармейцу.
Может быть, учителя, которые имеют большой методический опыт, могут при преподавании более утонченно подходить к вопросам, но массовый характер преподавания диктует нам сейчас необходимость найти наиболее простые методы. И вот, когда смотришь на наши методические учебники, на наши методические разработки, начинаешь чувствовать, что самого главного-то в них и не указано. Много уделяется места внешнему описанию урока. Внешне все можно проделать так, как рассказано, но результата не получится.
Сейчас у нас громадные кадры молодого учительства. Недавно на меня сильное впечатление произвели уральские учителя — молодежь, окончившая девятилетку. Это передовые учителя в смысле настроения, они добровольно пошли работать в деревню; в числе их была очень молодая публика, была, например, девочка лет шестнадцати-семнадцати. Она рассказывала, что в большом селе только она одна грамотная. И вот эта девочка-полуподросток должна все в селе делать: и газеты читать, и осведомлять население о решениях правительства, и все бумаги разбирать, которые из центра, из области, из округа идут. У нас сейчас грамотный человек в деревне массой дел загружен. И если мы начнем таких людей при обучении неграмотных всякими утонченными методами занимать, мы очень мало им поможем.
Я спрашивала эту молодежь: «Как к вам старые учителя относятся?» Они говорят: «Раз спросишь — посмеются, другой раз наивный вопрос предложишь — посмеются, а в третий раз и не спросишь». И вот как бы и с нашей методикой этого не было: раз посмотрят — темный лес, другой раз посмотрят — темный лес, а в третий раз будут заниматься как придется.
Политическая обстановка диктует нам, чтобы мы с максимальной простотой объяснили все методические подходы к неграмотным, и в этом сейчас центр тяжести. Но объяснений требуется иногда очень много и очень терпеливых. Надо уметь на место другого человека становиться. В этом году из Иванова приехала группа работниц-общественниц, ведущих пионерскую работу. И когда мы разговорились, то работница с одной из самых передовых фабрик сказала, что она только месяц тому назад узнала, что такое пионердвижение. Я даже глаза открыла от удивления.
— Как же это могло быть, — спрашиваю, — ведь у нас давно есть пионеры, которые ходят с красными галстуками по улицам, ведь, вы же видите их? У многих работниц дети пионеры, — как вы могли не знать о пионердвижении?
— Да, — говорит, — конечно, у нас дети пионеры, ходят с красными галстуками, а вот в чем сущность пионерского движения, нам ни дети не говорили, ни комсомол не разъяснил как следует. И я только впервые сейчас это узнала.
Иногда даже не представляешь, какие вещи могут быть непонятны. Мы часто говорим с культармейцами, а всегда ли мы знаем, о чем нужно с ними говорить? Я привела случай с ивановскими работницами, чтобы показать, как надо знать, чего хотят, в чем нуждаются люди, с которыми работаешь.
Тот же самый Толстой в тех же своих педагогических сочинениях говорит, что вот, мол, иногда спрашиваешь ученика, а он не отвечает. Почему? Потому, что ему кажется, что учитель объясняет вещи, которые не так важны. В то же время ученик удивляется, как может учитель говорить «на телеге», когда нужно сказать «на возу». Здесь налицо непонимание друг друга между деревенским учеником и городским учителем. И вот также и наши буквари — в них есть такие неточности, которые сеют недоумения у учащихся. Нужно наши буквари особенным образом просматривать, нужно прислушиваться и присматриваться к тому, что будут говорить о них рабочие и работницы, крестьяне и крестьянки. На уроках стараться не самим побольше рассказывать, а послушать, какие у взрослых учащихся трудности возникают.
Особенно важно уметь зацепиться как раз за то, что интересует обучающихся, что близко им. Когда т. Д. Ю. Элькиной пришлось работать в Красной Армии и наблюдать настроения красноармейцев, как они чувствуют, что значит советский строй, то и появилась фраза в букваре «Мы не рабы». Эта фраза была близка тогда красноармейцам и надолго вошла в нашу работу. И сейчас надо уметь овладеть крестьянской массой, женской массой, знать, что ее больше всего волнует, что ее больше всего захватывает, начать другие волнующие, злободневные фразы подбирать.