– Повторять больше не будем! Документы!
По лицу мужчины поползли красные пятна. Он выдохнул неясное ругательство, с колебанием вытащил коричневую книжечку с тиснёным золотым российским орлом.
Калёнов раскрыл:
– Действительно полковник, Першанин Роман Иванович, эксперт по безопасности. Ни конторы, ни учреждения, ни подразделения. Интересно, первый раз вижу такую ксиву. Капитан, ты слышал, чтобы в удостоверении не была указана контора?
– Нет, – ответил Алексеев, забирая у водителя корочки синего цвета с вытисненным на них золотым волком, присвистнул: – Арус Исаакян, ЧВК «Белая ночь», поручик, отдел по особым поручениям. Ничего себе! Вам-то зачем понадобилось следить за товарищем? – Алексеев кивнул на Калёнова.
– Не твоё дело! – прошипел Першанин. – Верните документы!
Калёнов заметил, что проходившие мимо прохожие начинают останавливаться, заинтересованные инцидентом, закрыл дверцу со стороны пассажира и сел сзади. То же самое сделал Алексеев.
– Итак, господа военные частники, вопрос: зачем вы следите за мной?
– Ты не представляешь, с кем связался!
– Очень даже представляем, – хмыкнул Алексеев. – Любители пострелять за хорошие деньги, нет? Но ведь и мы не пальцем деланы? Сегодня же о вашей инициативе узнает большое начальство, ну а там, как карта ляжет. Может, вас просто пожурят, может, зашлют в Тьмутаракань. Повторить вопрос?
– Давай отвезём обоих к майору, – предложил Калёнов, не называя фамилию Барсова. – Там их допросят специально обученные люди. А что будет с ними дальше, не наше дело.
– Согласен.
– Нам приказали, – торопливо проговорил водитель.
– Кто?
– Главный…
– Командир ЧВК? Фамилия?
– Генерал Тогоев.
– Ух ты, целый генерал? Откуда он знает о существовании нашего сотрудника? Говорите всё, если хотите облегчить свою участь.
– Мы только исполняем приказы…
Калёнов уткнул ствол пистолета в затылок «полковника».
– Не тяни!
Першанин хрюкнул:
– К нам приходили…
– Кто?!
– Из правительства, я их не знаю, двое, одного звали Амирханом, дагестанец наверно, второй капитан Чибис. Они пробыли у главного полчаса и уехали на «мерине». Главный вызвал нас, приказал найти некоего Калёнова… это всё, что я знаю.
– Конкретно что он приказал?
– Выяснить адрес, понаблюдать… – Першанин помолчал, добавил глухо: – Устроить ДТП…
Алексеев снова присвистнул:
– То есть убрать?!
Калёнов пожалел, что у него нет с собой записывающего устройства.
– Вопрос последний: номер «Мерседеса»!
Першанин кинул косой взгляд на «поручика».
– Всё равно вам хана, – криво ухмыльнулся тот.
Алексеев наклонился вперёд, зажал шею водителя сгибом локтя так, что тот захрипел, наливаясь кровью, безуспешно пытаясь освободиться.
– Не дай тебе бог, поручик или кто ты там на самом деле, встретиться со мной ещё раз! Я вас обоих из-под земли достану, если что-нибудь случится с моим другом! Никакая ваша контора не спасёт! За мной не полиция стоит, которую можно купить, а Росгвардия! Усёк?!
– От… х-р-р… пус… х-р-р… ти!
– Отпусти, – сказал Калёнов.
Алексеев убрал руку.
Водитель упал грудью на руль, массируя горло.
– Номер «Мерседеса», – повторил вопрос Калёнов.
Першанин, следивший за сценой, очнулся, но особого страха не показал.
– Они вам не по зубам, – ухмыльнулся он.
Калёнов выстрелил под пассажирское сиденье.
Грохот в закрытой кабине был приличным, но Максим Олегович знал, что наружу просочится слабый звук, не громче удара палкой по бетонной стенке, и вряд ли кто-то из прохожих обратит на это внимание.
Зато на сидящих в салоне выстрел произвёл сильное впечатление.
«Полковник» дёрнулся вперёд, наклоняясь и закрывая голову руками.
«Поручик» шарахнулся влево, врезаясь плечом в дверцу, а коленом в рулевое колесо.
– Номер… «мерина», – не повышая голоса, терпеливо произнёс Калёнов.
– А 101 МР97, – выдавил Першанин.
Калёнов вынул из «Глока» обойму, кинул пистолет на пол и вылез.
Алексеев последовал за ним.
– Ксивы… – вякнул «поручик», – верните.
– Это теперь вещдоки, – сказал капитан. – Нашим спецам будет интересно с ними познакомиться. А вы сляпаете себе новые.
Оба направились к подъезду. Алексеев приостановился, вытащил мобильный, ткнул пальцем в экранчик, поднёс к уху:
– Командир, всё в порядке. Мы кое-что выяснили. Надо будет встретиться. Ага… понял… жду.
Капитан убрал телефон.
– Веня сказал, освободится – подъедет.
– Идём к нам, – предложил Калёнов, – Ева кофейку сварит, посмакуем.
– Давайте.
«Шкода» сдала назад под взглядами мужчин, развернулась, уехала.
– Кажется, я догадываюсь, кто побывал у их командира, – задумчиво сказал Алексеев. – Номер «мерина»…
– Правительственный гараж.
– Совершенно верно, это машина министра Манкуртова, а этот Амирхан не кто иной, как начальник его охраны. Я его знаю.
– Откуда?
Капитан поморщился:
– Он из наших, служил с Костей Яшутиным в «Зубре», был уволен по какому-то грязному делу, связанному с нападением на студентку, но устроился в правительственной охране. И этих ублюдков из ЧВК они не зря послали к вам. Наверняка след тянется к Лавецкому и Подвальному, а от них – в Европу, к господам из Бильдербергского клуба. Что-то они затевают.
– Они всегда стремились работать в тени.
– Значит, что-то изменилось, раз они начали активно устраивать революцию в России.
– А кто такой капитан Чибис?
– С ним я не знаком.
Калёнов кивнул. Он тоже подумал о связях Лавецкого с кукловодами из Клуба, а так как ГОН и сам Калёнов в том числе коснулись роковой тайны – существования подземных тоннелей, соединявших заговорщиков в России с «пастухами» в Европе, то главари Клуба вполне могли отдать приказ нейтрализовать всех, кто участвовал в ликвидации заговора.
– Еве ни слова! – предупредил он капитана.
– Само собой, – согласился Алексеев.
Барсов сначала воспринял происшествие со слежкой за Калёновым скептически, как неудачный розыгрыш со стороны телевизионщиков, взявших в последнее время моду на провокационные съёмки ничего не подозревающих людей. Однако, выслушав Максима Олеговича и Алексеева, он помрачнел и признался, что все события последних дней укладываются в один негативный вектор, и вектор этот со стопроцентной гарантией можно охарактеризовать как подготовку к зачистке свидетелей.
– Поговорю с Гараниным, – пообещал он, прощаясь с Калёновым и Евой, задавив в зародыше чувства зависти и сожаления, порождённые тем фактом, что симпатичная дочь Болотова переселилась к полковнику ГРУ в отставке, пусть и пенсионеру, но мужику, показавшему всем прекрасную физическую форму. Судя по всему, Ева любила этого человека, несмотря на его годы, и наблюдать за тем, как она ухаживает за Калёновым и ловит каждое его слово, было интересно и грустно. У Барсова ещё не было в жизни женщины, которая вела бы себя по отношению к нему так, как Ева, с обожанием и готовностью слушаться.
Впрочем, подвёл он итог своим размышлениям, может быть, учительница Маша, за которую он заступился недавно, когда-нибудь оценит в нём скрытые достоинства?
Последняя мысль развеселила.
Попрощавшись с парой, он спустился во двор вместе с Алексеевым. Остановились у машины Барсова.
– Идеи есть? – спросил он.
– Похоже, надо браться за оружие, – пожал плечами капитан. – Странно, что враги начали с прокола, а слежка за Максимом Олеговичем – это чистый прокол.
– Возможно, демонстрация намерений. Посмотрим, что будет дальше. Тебя ещё не отправили в отставку?
– Пока нет. Завтра новый начальник ССО собирается представить план мероприятий на месяц вперёд и познакомит с новым командиром группы.
– Кто он?
– Не знаю, держат в секрете.
– Потом расскажешь, что вам готовят. – Барсов сел за руль. – Спасибо, что помог Максиму.
Алексеев улыбнулся:
– Этот пенсионер нравится мне всё больше. Палец ему в рот лучше не класть, он вполне способен справиться с любыми чевекистами самостоятельно.
– Дело серьёзней, чем ты себе представляешь, – покачал головой Барсов. – Мы наступили на мозоль не просто бандитам, а мировому гегемону, а эти господа не стерпят такого облома. Боюсь, нам придётся организовывать настоящий партизанский отряд по ликвидации последствий отстрела негодяев. Нас не зря бортанули, передав дело президентскому «Прикрытию». Он справедливо чует угрозу из-за рубежа. Не хватало ещё, чтобы и наши чекисты наехали на нас.
Барсов кивнул, поднял стекло и выехал со двора.
Из машины позвонил Гаранину:
– Владимир Силович, нужно обсудить одну проблему, у вас найдётся минутка?
– Слушаю.
– Не по телефону.
– Что случилось?
– За Калёновым обнаружена слежка. Алексеев выяснил, что это были следаки из ЧВК «Белая ночь». Слышали о такой?
– Подъезжай ко мне домой, – буркнул Гаранин после паузы, отключая связь.
– Хорошо, еду.
Барсов увеличил скорость, уловив в голосе полковника нотку озабоченности. Обычно уравновешенный начальник ССО Росгвардии не показывал подчинённым своих чувств, даже если они допускали просчёты и ошибки, поэтому изменение тона воспринималось как отклонение от нормы. Барсов уловил это, не включая интуицию.
Жил Гаранин в районе Гребного канала, на улице Крылатской, в старой девятиэтажке, стоявшей напротив Крылатского озера. Его трёхкомнатная квартира располагалась на втором этаже, и лифтом он не пользовался.
Барсов бывал здесь не раз, район ему нравился своей зеленью, тишиной и расположением: рядом, всего в паре сотен метров, начиналось озеро, к берегу которого спускался роскошный парк «Крылатские холмы».
Он начал искать место для парковки (машин во дворе дома хватало), и в этот момент позвонил сам Гаранин:
– Ты далеко?
– Подъезжаю.
– Я в парке, ставь машину у входа и подходи к спорткомплексу.