Я решила как-нибудь об этом спросить, а пока, оставив их продолжать беседу, отправилась смотреть библиотеку. А поглядеть здесь было на что. Должно быть, не только Себастьян де Россо, но и его предки ценили силу образования и науки. Иначе для чего они стали бы отводить под библиотеку такое большое помещение, оборудовать его добротными деревянными шкафами и заполнять их книгами? Здесь имелись и старые рукописные, и печатные, некоторые были совсем новенькие. Даже пахло от них по-особенному. Пальцы зачесались от жгучего желания полистать страницы.
Виенна злилась. На замок, где ей приходилось, как нищенке, второй день подряд ходить в одном и том же платье – хорошо еще, что постиранном! На герцога де Россо, который не торопился навестить ее и поговорить, как обещал ночью. А больше всего на Аларика, который так и не ответил согласием на ее идею обольстить и склонить наглую девку к супружеской измене, а ведь ключевая роль в этом деле отводилась именно наемнику. Просто зла на него не хватало!
Поборов желание бросить в спину уходящему мужчине одну из подушек, баронесса стиснула кулаки и отвернулась к окну. С кровати, на которой она лежала, разглядеть открывающийся из окна вид не получалось. Подняться бы на ноги… но если кто-нибудь войдет и увидит, что она уже может ходить самостоятельно…
Невольно вспомнилось лицо новоявленной жены Себастьяна. Робкий взгляд, хлопанье длинными ресничками, нежный голосок. Эдакая невинная пташечка. Вот только не так она проста, как хочет показаться. Притворяется паинькой, а дай слабину, мигом выпустит когти и оскалит зубы.
Приближалось время обеда, а к Виенне так никто и не пришел. Даже приставленная к баронессе горничная где-то прохлаждалась. Заявилась эта нахальная особа лишь через несколько долгих часов, в течение которых гостья успела забыться беспокойным дневным сном.
– Я принесла вам обед, госпожа, – проговорила негодяйка, звеня посудой.
– Но я собиралась пообедать в столовой, вместе с остальными! – возмутилась Виенна.
– Простите, но… – смутилась та. – Мне велели доставить еду в вашу комнату. Хозяйка не желает, чтобы вы трапезничали с членами семьи и другими гостями.
– Хозяйка?! Которая? Не новая ли?
– О нет! Госпожа Ортензия. Видимо, вы ей перечили, вот и…
– Поговори мне еще! Вон отсюда! – выкрикнула баронесса. – И пришли ко мне моего телохранителя!
Горничная мышкой юркнула за дверь, оставив поднос на прикроватном столике. Принесенные кушанья выглядели и пахли довольно соблазнительно, но от услышанного аппетит пропал. Мерзкая бабка! Не понравилось, видите ли, что Виенна ей в рот не заглядывала. Так ведь она тоже не из простых и не обязана пресмыкаться перед древней, как мумия, старушенцией, которой давно пора в могилу!
– Я им такое оскорбление с рук не спущу! – пробормотала себе под нос баронесса и стукнула по стене. Руке стало больно, а на душе ничуть не полегчало. Должно быть, если бы у злости существовал вкус, он был бы кислым с примесью горечи.
Аларик, будто почуяв, что гнев нанимательницы достиг предела, не заставил себя ждать. Вошел и встал у двери, сложив руки на широкой груди. Покосился на уставленный посудой поднос.
– Я, к вашему сведению, тоже собирался перекусить, – заметил он.
– Малость поголодать, говорят, полезно, – буркнула Виенна. – Что ты надумал? Как насчет того, чтобы обговорить оплату? Однако учти – авансов я не выдаю! Без них больше стимулов как следует постараться!
– Мои услуги стоят дорого, – заметил наемник.
– Если результат меня удовлетворит, я не поскуплюсь, – посулила баронесса.
– Может быть, вы все-таки одумаетесь? Вернетесь в столицу, заживете так, будто герцога де Россо не было в вашей жизни, и не станете вредить девочке, которая ни в чем перед вами не провинилась?
– Ни в чем?! Да меня еще никогда так не унижали! Ты что, в священнослужители решил податься, если вздумал учить меня всепрощению? Несусветные глупости! В жизни всегда нужно кусать первым, чтобы не укусили тебя!
– Не вы ли недавно что-то говорили о любви?
– Любовь! – фыркнула Виенна. – Любовь – та же война! Стоит зазеваться, и тебя уже сбросили с шахматной доски!
– Так все же война или игра?
– Какая разница? Тебе все равно не понять! Пока Себастьян не успел привязаться к девчонке, нужно от нее избавиться! Пусть он увидит, кого ввел в свой дом! А развод в наше время – не такая уж сложная процедура, особенно если под рукой есть опытный поверенный.
– Ваш обед стынет, – напомнил Аларик. Баронесса раздраженно мотнула головой, давая понять, что не собирается есть в одиночку, словно пленница в заточении. – Тогда я, с вашего позволения…
Виенна не успела ничего сказать, а наемник уже схватил с блюда жареную куриную ножку и с аппетитом вгрызся в сочное мясо.
– Мм, – промычал он, пережевывая. – Какая вкуснятина. Повариха тут не женщина, а чудо.
– Да как ты…
– Так ведь вам кусок в горло не лезет от расстройства! И поголодать чуток, сами только что сказали, здоровью на пользу. Не пропадать же добру! Я человек простой, не побрезгую…
Баронесса поморщилась. Мужлан! Ничего общего с Себастьяном де Россо, который с такой-то бабушкой и при таком-то титуле наверняка даже в детстве не мог позволить себе подобного поведения.
Почему он сейчас преспокойно обедает с навязанной супругой, другом-варваром и противной старухой вместо того, чтобы заглянуть и составить приятную компанию Виенне?.. Несправедливо! А еще хуже, что приходится наблюдать за тем, как ее обед поедает этот грубиян.
– Напрасно вы отказались, – заявил Аларик, покончив с курятиной. Потом без малейшего интереса окинул взглядом тарелку с овощами и зеленью и сунул в рот пару кусков сыра. – Что ж, а теперь я готов поговорить о цене.
Глава 16
Экскурсия по замку продолжалась в компании Яниса. Почему-то, когда мы были втроем, я смущалась меньше, чем когда оставалась наедине с герцогом. Мне все еще не верилось, что он мой супруг, а огромный замок стал моим домом. Казалось, что все окружающее – яркий, необычный, но, увы, всего лишь сон, который скоро закончится, я проснусь в своей комнатке в обители, а затем побегу рассказывать о приснившемся другим девушкам.
Но сон не заканчивался – все происходило наяву.
Время обеда подошло незаметно. Мы спустились в столовую, где за накрытым столом нас уже ждала Ортензия де Россо. Казалось, рядом с ней слуги даже дышать боялись.
– Нужно сказать баронессе… – начал герцог, но его бабушка лишь покачала головой.
– Я уже приказала доставить обед к ней в комнату.
– Но баронесса де Кастеллано – наша гостья…
– Я так решила, – твердо заявила Ортензия, заранее отметая все возможные аргументы. – Не желаю видеть эту особу за своим столом. Я ее в гости не приглашала и, насколько мне известно, ты, мой дорогой, тоже.
В словах пожилой женщины звучало презрение к Виенне, и я вспомнила все, что услышала от болтливой горничной, которая также не одобряла поведения баронессы.
– Может быть, в столице куда более свободные нравы, – продолжала Ортензия де Россо, – но у нас – другое дело. Здесь каждому известно, что, кем бы ты ни являлась, служанкой или титулованной дамой, итог один. Пав так низко, подняться уже не сможешь. Только упадешь еще ниже – если не в собственных глазах, так в чужих.
Я молчала, ощущая странную неловкость. Казалось, что хозяйка замка, говоря о другой, обращалась ко мне. Точно предупреждала. О том, что будет наблюдать за каждым моим шагом. О том, что не спустит мне ни единой ошибки.
А Себастьян? Он ведь наверняка если и не любил по-родственному, то уважал бабушку и понимал, что ее обвинения не беспочвенны. Герцогиня для него единственный родной по крови человек, поскольку родителей уже нет в живых, а со мной он впервые встретился накануне вечером. Потому – явственно читалось в словах Ортензии – в случае конфликта между нами или моего неподобающего поведения защищать герцог станет вовсе не меня. Пока у него не имелось никакого резона вставать на мою сторону, ведь наш брак существовал лишь на бумаге.
Кроме того, не было никакой гарантии, что я стану матерью наследника рода, чем смогу укрепить свои позиции и заслужить право носить фамилию де Россо.
Даже я, выросшая в изоляции, все хорошо понимала. Да, женщин в стране немного, и позволено им куда меньше, чем мужчинам, однако это не означает, что они не могут сосредоточить в своих руках немалую власть. Ведь есть же настоятельница обители. Я никогда не видела, чтобы она перед кем-нибудь склоняла голову. Что же касалось бабушки герцога, которая железной рукой вела хозяйство, а прислугу держала в ежовых рукавицах, то ее даже поверенный, судя по всему, побаивался.
– Кажется, у вас нет аппетита, – заметил, обратившись ко мне, северянин.
– Пропал, – призналась я, отодвинув тарелку.
– Не волнуйтесь из-за баронессы. Когда она поправится, тут же уедет. Правда, велика вероятность, что вы снова увидите ее в столице.
«Не хочу», – подумала я и сама не заметила, что произнесла эти слова вслух.
– Понимаю, – с мягкой улыбкой сказал Янис и наклонился ко мне. Промелькнула мысль, что следовало бы, наверное, остерегаться этого человека, ведь он колдун, пусть я пока и не видела его за созданием чего-то волшебного. Но он не казался мне страшным. – Видите ли, мужчины устроены… по-другому. Не так, как представительницы вашего пола. Они не могут полжизни ожидать встречи с той самой единственной, ни разу за все время не прикоснувшись к женщине, которая ею не является. Такое бывает только в книжках, в дешевых романах, в реальности же… все иначе.
– Но ведь есть женщины, которые соглашаются на… на отношения, – краснея от того, что обсуждаю такие вещи с мужчиной, тихо сказала я.
– Разумеется, – не стал отрицать хальфданец. – Но мы не знаем их чувств и мотивов. Возможно, в глубине души баронесса де Кастеллано мечтает оказаться на вашем месте.
– Почему? – не сдержалась я. – Ведь у нее… У нее есть свобода. Она еще молода, богата. Сама может распоряжаться собственной судьбой, дру