Однажды, спустя год после маминой гибели, отец позвал меня в свой кабинет. В обычное время мне бывать там было запрещено. Мне было пять и, взобравшись на красивый мягкий стул, я не могла достать до пола и сидела, болтая ногами в воздухе, и вертела головой.
— Сиди тихо, Ники, и ничего не трогай, — строго сказал папа и вышел из кабинета.
Через несколько минут он вернулся в сопровождении трех мальчиков постарше меня года на три — четыре. Я сразу смутилась и замерла на стуле. Желая стать невидимкой.
Пацаны были одеты как настоящие оборванцы и пахли так, словно спали на помойке. Я невольно поморщилась, и двое из них смутились и стали теребить свою одежду. Но третий посмотрел прямо на меня почти злобно и с вызовом своими большими серебристо-серыми глазами, и я сразу отвела взгляд. Несмотря на драную одежду и ужасный запах, он был самым красивым мальчиком, которого я видела. Он был чуть выше и шире в плечах двух остальных и держался прямо, явно не собираясь стесняться из-за того, что выглядел именно так.
— Итак, молодые люди, — раздался низкий и властный голос моего папы. — Я подобрал вас на улицах, привел в мой дом и готов вам дать новую нормальную жизнь. Вы больше никогда не будете нуждаться в еде или в тепле. У вас всегда будет крыша над головой и уверенность в завтрашнем дне. При одном условии. Вы будете верно и преданно служить моему дому. Это — моя единственная дочь Доминика. Один из вас со временем должен будет стать её Тенью. Вам понятен смысл моих слов?
Двое мальчиков кивнули, а сероглазый усмехнулся и спросил:
— Вы забрали нас с улицы, чтобы мы стали верными псами маленькой принцессы? — голос его был насмешливым.
— Тень — это больше, чем просто пес. Псы следуют указаниям хозяев, а Теням ради безопасности часто нужно принимать самостоятельные решения. И быть готовыми умереть, защищая. Вы должны будете не просто работать, тот из вас, который станет Тенью моей дочери, должен посвятить всю свою жизнь ей и полюбить, как собственную сестру. Вам это понятно?
Опять кивнули два мальчишки, а противный сероглазый, не сводя с меня глаз, спросил:
— Вы сказали, что Тенью будет один. А что будет с остальными? Вышвырните нас обратно, как мусор, на ту помойку, с которой подобрали?
— Нет, если вы согласитесь начать обучение. Прежде чем хотя бы претендовать на статус Тени для моей дочери, вам придется много и тяжело учиться. И вы будете жить в моем доме, рядом с Доминикой, так же, как если бы были братьями моей дочери. Вы должны по меньшей мере стать друзьями и единомышленниками. И в конечном итоге окончательный выбор Тени будет за Доминикой. Ведь вам предстоит проводить в будущем массу времени вместе. И, естественно, нужно, чтобы между моей дочерью и её Тенью было полное взаимопонимание. Те же, кто не будет избран, останутся в моем доме в службе безопасности. Работа всегда найдется для хорошо обученных и преданных людей. Так что выбирайте — вернуться, откуда пришли, или служить мне и моему Дому.
— Я готов служить, — шагнул вперед зеленоглазый лопоухий мальчишка, ставший впоследствии моей Тенью Ариманом.
— Я тоже, — не отстал от него рыжий и желтоглазый.
Сероглазый молчал дольше всех и изучал меня так, словно на мне был написан правильный ответ. Потом он поднял голову и посмотрел прямо в глаза моему отцу. Рискованный шаг в мире перевертышей — смотреть прямо в глаза сильнейшему самцу.
— Я тоже хочу попробовать. Только я не стану подтирать зад вашей маленькой испорченной принцессе! — с вызовом сказал он.
У меня от злости сжались кулачки, и я зарычала на этого наглеца. И пусть в мои пять лет это звучало почти комично! Я была в самой настоящей ярости!
— Моя дочь достаточно взрослая и самостоятельная, чтобы самой с этим справляться, — усмехнулся мой отец. — Но вам, молодой человек, следует научиться быть повежливей с дамами, если хотите остаться в этом доме.
Ноздри сероглазого дернулись, и он вспыхнул, но сумел погасить свой порыв.
— Я постараюсь, — кивнул он и опустил глаза.
— Ну, раз так, то я думаю, с новой жизнью вы должны получить и новые имена.
Сероглазый получил имя Римман.
Мальчишек поселили в комнате напротив моей. Ариман и Даниан — второй мальчик — с удовольствием общались со мной. Римман же все время держался отстраненно и холодно. На Аримана и Даниана он смотрел свысока и фыркал презрительно, когда они возились со мной.
Все изменилось в ту ночь, когда меня опять накрыло волной кошмаров. Я снова видела себя сидящей в заклинившем, перекошенном детском кресле в разбитом автомобиле, и плакала. И моя мамочка тихим голосом уговаривала меня успокоиться.
— Нас спасут, Ники, не плачь! Сейчас подоспеет помощь, и нас спасут, — мамин голос дрожал и прерывался.
Но шли минуты, машины проносились по трассе. Никто не останавливался и не подходил к нам. А голос мамы был все тише.
— Ники, детка, ты должна постараться выбраться… Ты у меня сильная… Постарайся, девочка моя… — каждый вдох давался маме все сложнее. — Мой телефон… он упал куда-то под сидение… Достань его… Ты должна позвонить папе…
Я, рыдая, стала выбираться из зажавших меня ремней. Перебравшись на переднее сидение, я стала шарить под сидением. Телефон нашёлся. Он был разбит. Я не знала, что мне делать дальше. Кричала, тормошила маму и умоляла сказать мне хоть что-то. Но мамочка не отвечала. Дрожа и всхлипывая, я свернулась клубочком на соседнем сидении и замерла. Я не знала, что мне делать во внешнем мире без мамы.
В машине не осталось никаких звуков, кроме оглушительного звука падающих капель. Капель крови моей мамы…
Я как всегда проснулась в рыданиях. Скрутившись в комочек, как тогда в машине, в такой большой постели я чувствовала себя бесконечно одинокой и покинутой, и слезы никак не заканчивались. Тихо скрипнула дверь, и в комнату проскользнул Римман.
— Эй, ты чего тут ноешь? — совсем нелюбезно спросил он.
На нем почему-то была куртка. А в руках он держал объемный рюкзак.
— Мне страшно, — неожиданно честно призналась я и громко всхлипнула. — Посиди со мной. Ну, пожалуйста!
Он нерешительно потоптался у двери, но потом бросил свой рюкзак, подошел и забрался в мою постель. Он больше не пах своей помойкой, а только новой одеждой, гелем для душа и немного собственным потом. Но мне нравился этот запах. Он был каким-то уютным и успокаивающим. Я подползла к нему под бок и прижалась к теплому телу. Мальчик напрягся и даже не дышал. Но потом выдохнул и осторожно обнял меня, словно боялся обжечься. Я заснула почти мгновенно.
Утром его не оказалось. Но следующей ночью он опять пришел.
— Ты как сегодня, принцесса Ника? — спросил мальчик с порога.
— Не называй меня принцессой. Я никакая не принцесса. Ты можешь посидеть со мной и сегодня?
Вздохнув и что-то пробормотав, он уселся рядом и уже уверенно обнял меня.
— Только давай засыпай побыстрее. Не буду же я с тобой сидеть всю ночь, — недовольно сказал он.
Но я знала, что он оставался почти до утра. Так же, как и каждую ночь после этого, и я больше не была одна…
— Доминика! Ника, проснись! — громкий окрик Гоблина буквально подбросил меня. — Мы на месте! Вы, девочки, продрыхли всю дорогу!
— Боже, ну и жуткая дыра! — раздался хриплый со сна голос Инны. — Ты вообще уверен, что мы в правильном месте?
— Абсолютно. Доминика, ты должна войти в этот бар и спросить Риммана. Так что выметайся из машины.
— Мы не можем оставить её в подобной дыре! — возмутилась Инна.
— Очень даже можем! И только посмей мне возразить! — рявкнул Гоблин. — Давай, Доминика, на выход. Заходишь и спрашиваешь. Думаю, это не сложно. И если тебе охренеть как повезет, то Риммана позовут для тебя раньше, чем поимеют всей толпой.
— Женя, заткнись! Ну зачем ты ей это говоришь? — закричала Инна.
— Затем, что это правда! Пусть не ждёт, что её встретят розами и шампанским.
— Спасибо за всё, — сказала я, выбираясь.
Инна хотела выйти за мной, но Гоблин заблокировал двери. Взвизгнули покрышки, и через минуту я стояла одна перед входом в мрачного вида бар под названием «Каракурт».
Глава 3
Бар располагался в плохо освещенном переулке. Перед входом выстроились байки в несколько рядов. Воняло какими-то отбросами, кислым пивом и блевотиной. Из приоткрытых дверей орал рок. Перед входом стояли несколько одетых в кожу парней и с явно плотоядным интересом рассматривали меня. У меня внутри все затряслось. Никогда в жизни раньше я не бывала в подобных местах и, будь моя воля, ни за что бы не оказалась. А когда один из парней свистнул и пошёл с похабной улыбочкой в мою сторону, то и вообще захотелось сорваться с места и бежать со всех ног. Но парень, шедший ко мне, был перевертышем, как и остальные. Так что в этот раз у меня не было ни единого шанса сбежать. Да я и не за этим сюда пришла.
— Посмотрите-ка, какая маленькая чистенькая киска пришла к нам, — он подошёл ко мне вплотную, и я ощутила острых запах пива и сигарет. — Что, домашней девочке захотелось много грязного, потного секса с реальными самцами? Так ты пришла в то самое место! — наклонившись к моему лицу, он втянул мой запах и заурчал довольно. — Пахнешь ты так сладко! Как и положено такой миленькой девочке. Жаль, что к утру ты будешь вонять, как любая из тех шлюх, что уже работают внутри. И почему сучки такие скоропортящиеся?
Он заржал, и его дружки поддержали его.
— Так что, киска, войдем внутрь, или позволишь нам отодрать тебя прямо тут у стены? — рыкнул он мне в лицо и схватил за подбородок, поворачивая лицо к свету. — А ты охрененно классная детка. Может, я пока оставлю тебя себе.
— Хрен тебе, Локи! Мы увидели девку одновременно, так что себе заграбастать не получится! — подал голос один из стоящих у входа.