— Пошёл ты, умник! — вяло огрызаюсь я. — Я тебе дал простое задание. Выследить по телефону этого мелкого засранца, укравшего у меня мою собственность. И не вижу никаких результатов уже четвертый день. Это до хрена трудное задание для тебя, Локи?
— Это бы не было нисколько трудным, если бы мальчишка хоть раз включил свой долбаный телефон, Римман! А так как этого до сих пор так и не произошло, то я решил проявить креативность мышления и с помощью взяток и связей раздобыл всю инфу о его семействе и о нём самом. Не буду вдаваться в детали о том, что его папаша отбил у парня его девушку и скоропостижно женился на ней. Дело в другом. Его отец вчера пришел в полицию с заявлением о пропаже сына, так как он не нашел его нигде, и никто из друзей понятия не имеет, куда он провалился.
— Не пойму, какая мне, на хрен, разница? — я резко сел, и от этого боль запульсировала в висках.
— А такая, что пока кое-кто шары заливает до полного отупения, я работаю. И именно поэтому именно я выяснил, что у их семейства есть некий объект недвижимости, где жил ныне покойный дед парня. Находится он в какой-то Богом забытой деревеньке почти в шестистах километрах отсюда. Я навел справки. Деревенька практически заброшена и находится в лесу. Думаю, там самое подходящее место спрятаться для парня в компании большой кошки. Как думаешь?
— Хочешь сказать, что… она путешествует с парнем в животном облике?
— Я не знаю, босс. Но мы с тобой выяснили, что именно в таком виде она села в его машину.
— Поехали!
Я резко поднялся, и меня шатнуло.
— Э-э-э нет, Римман! За руль хоть машины, хоть байка ты сесть не в состоянии.
— Правильно, поэтому поведешь ты.
— Но ни минутой раньше, чем ты примешь душ и переоденешься. Ладно перегар, но терпеть эту вонь я не собираюсь несколько часов в машине рядом с собой.
— Надо же, какой ты стал нежный! Забыл, как пахло в том месте, где мы впервые встретились?
— Не забыл, Римман. И никогда не забуду, как и то, благодаря кому я там больше не нахожусь, а может, и просто живу. Но к хорошему быстро привыкают, поэтому иди помойся, или я наплюю, что ты мой босс, и попрошу Малыша пригнать его понтовый пикап, и ты поедешь в багажнике.
— Расчувствовались все вы уже, распустил я вас, — пробурчал я и поплёлся в душ.
Всю дорогу до той долбаной деревни я пялился в окно и не мог спать. Терпеть не могу, когда не я за рулём. Хоть тысячу раз доверяю Локи, но ощущение, что не в моих руках контроль над ситуацией, заставляло меня медленно сходить с ума.
Наконец мы въехали по раздолбанной дороге в деревню, большинство домов в которой щерилось разбитыми окнами. Как только машина поравнялась с одним из дворов, оттуда как горох посыпался народ разного возраста, и все — с испуганными и мрачными лицами.
Локи со своей обворожительной улыбочкой поинтересовался наличием в деревне приезжих, на что нам, еще больше помрачнев, сообщили, что был приезжий, да весь вышел. То есть свалил несколько часов назад. И любезно указали дом, в котором он жил. Локи остался трепаться с местными, а я пошёл к дому на окраине. Без особого труда содрав старый ржавый замок, я вошёл в дом, и тут же легкие наполнились её запахом. Это было все равно, как если бы кто-то засадил мне тяжелым ботинком прямо в живот. Все тело натянулось струной, а в паху напряглось и потянуло тяжко и болезненно. Долбаная принцесса, пропади ты пропадом. Мой гребаный член теперь, как сраная собака Павлова, встает по стойке смирно, стоит уловить лишь намек на её присутствие!
Зарычав, я обошел комнату, внимательно всматриваясь в каждую деталь. Похоже, они сваливали в спешке, даже постель не заправлена, и несколько тряпок так и остались валяться. В баллоне недопитое молоко, какая-то жратва в кастрюльке. Ну да, у них тут была чертова деревенская идиллия! Желчь поднималась внутри, выжигая нутро.
Я подошёл, трясущейся рукой содрал простынь с кровати и поднёс к лицу. Рёв вырвался из меня, сотрясая старые потемневшие стены. Её запах, и его… В одной гребаной постели!
Кровавая пелена заполнила весь окружающий мир, разнося мои мозги ядерным взрывом. Она спала с этим смазливым тваренышем в одной постели! В одной долбаной постели!
Что она позволила ему? Целовать её чертовы мягкие губы, от одного вкуса которых мужик пьянеет? Ласкать свою нежную кожу, которая делает тебя зависимым с первого же прикосновения? Или даже раздвинуть её гладкие бедра, позволяя попробовать ему вкус, от которого я окончательно рехнулся?
Давясь рычанием, я обвел взглядом всю эту жалкую комнатушку, в которой они прожили наедине трое суток. И у каждой стены, даже на проклятом обеденном столе мне мерещились переплетенные в страстном объятии обнаженные потные тела. И одно из них было её телом.
Я с наслаждением представил, как медленно отрываю ублюдочному засранцу руки, которыми он прикасался к моей женщине. Как привяжу эту сучку к постели и буду тр*хать до тех пор, пока она не сможет даже сдвинуть свои ноги!
— Римман! — позвал меня Локи, вырывая из фантазий, полных крови и секса. Он вошёл и окинул быстрым взглядом все вокруг, останавливаясь на простыни в моих руках, которая уже была разодрана в клочья. — Ох, ты ж, мать твою! Босс! Босс, очнись! Это ведь еще ни хрена не значит. Ведь так?
Я ухмыльнулся. Локи, долбаный адвокат!
— Ты так думаешь? — чувствую, как мой рот кривится в жесткой судороге боли, но ничего не могу с этим поделать. — Они спали в одной гребаной койке. И она была совсем не в кошачьем облике. Что, на хрен, не так я понимаю?
Внутри бушевал стобалльный шторм, но снаружи меня как заморозило. Ники предала меня. И в этот раз не было её папаши, не было засранца Аримана с его интригами, не было ни одной долбаной причины, чтобы оправдать её. Она сама по своей воле ушла от меня к этому человеческому смазливому недомерку. Сбежала без объяснений, чтобы тут же забраться к нему в постель. Никто её не принуждал, она просто ушла, даже не сказав пары слов, забыв обо мне, как только переступила порог.
— Римман? — Локи стал рядом. — Куда мы дальше?
— А дальше мы домой. Она хотела получить этого мелкого засранца. Она его получила. А мне она больше на хрен не нужна. Вокруг и без неё полно шлюх. С этим перебоев, вроде, никогда не наблюдалось.
— Но ты ведь хотел найти Доминику?
— Хотел, перехотел. Её никто не принуждал к уходу. Зачем мне её искать? Тащить насильно обратно и заставлять спать с собой? Ради чего? Чтобы самоутвердиться? И знать, что она бы ни за что не вернулась сама и сбежит при первой же возможности? Н-е-е-т! Я больше в это не играю, Локи! У нас была сделка — она спит со мной, я её защищаю. Теперь сделке конец. Что с ней будет — больше не моя головная боль. Поехали домой.
— Римман, но ты же сам так не сможешь. Ты же рехнешься, мучая себя вопросом «почему»? — нахмурился Локи.
— Локи, ты мой чертов адвокат или уже успел как-то стать еще и хреновым психологом? Не глуми мне мозг! Хочешь и дальше оставаться моим другом — больше никогда имени её не произнесешь.
Домой мы возвращались в полной тишине, прямо как с похорон. Хотя похоронить кое-кого точно стоило. Одного тупого придурка, который решил, что счастье бывает и позволил уже второй раз выдрать себе сердце. Не просто, мать его, позволил, а сам улёгся на алтарь и подставился под нож, кайфуя от каждого движения, одурманенный призраком того, чего просто быть не могло.
Ну, есть хоть один плюс. Если тогда, одиннадцать лет назад этого наивного идиота во мне, без памяти влюбленного в маленькую принцессу, не добили, то теперь уже он точно сдох. Она сама сделала это не напрягаясь, изящно и абсолютно окончательно.
— Локи, я хочу, чтобы ты завтра же занялся продажей моего дома, — буркнул я.
— Римман, но ведь ты же любил его!
— Я что, девка, чтобы любить? Стены и стены. Надоели, хочу сменить на другие.
Локи мрачно покачал головой.
— Так нельзя.
— Будешь меня учить?
— Нет. Это бесполезно. Ты сам должен все понять.
— Ты даже не представляешь, сколько всего я понял за сегодня.
— Это не то…
— Заткнись, а?
Все дни следующей недели были похожи, как близнецы. Каждое утро я не помнил, что делал вечером и как добрался до постели. Ан нет. Где-то на третью ночь меня неожиданно привела в чувство пощечина. Совершенно голая, разъяренная и абсолютно незнакомая телка орала на меня, как резаная, что я хренов тупой придурок, и она — какой бы ни была — не позволит звать себя чужим именем в постели. Обозвав меня под конец долбанным импотентом, она собрала шмотки и свалила. А я отрубился, нисколько, впрочем, не расстроенный.
А в конце недели на пороге моего бара оказался тот, кого я увидеть не ожидал, наверное, больше всего на свете. Было еще рано, и я еще не успел накидаться до одурения, когда в зал, озираясь, вошел этот мелкий крысеныш, укравший у меня моё!
И оглядевшись, он уверенно пошёл ко мне. На его голове была повязка, лицо было бледным и даже нездорово-желтоватым, а под глазами круги. Короче, выглядел он весьма хреново, что не могло меня не порадовать.
Охрана не сочла его опасным и позволила подойти прямо к моему столику, где мы сидели с Локи. Отодвинув стул, ублюдыш сел напротив.
— Бухаете? — спросил он мрачно и нагло уставился прямо на меня.
— Парень, тебя, случайно, не долбанный Дункан, мать его, Маклауд зовут? — спросил Локи, напрягаясь явно в ожидании моей атаки. — Ты на хрен сюда приперся?
— Нужно Доминику найти, — просто ответил этот козел.
Я, не сдержавшись, просто расхохотался, сжимая кулаки, чтобы не вырвать ему глотку прямо сейчас.
— Что, тебя она тоже вышвырнула, как мусор? Ай, да принцесса! Не зря постилась столько лет. Зато теперь сорвалась во все тяжкие! И на кого она тебя променяла? — спросил я.