и пошла в ванную, чтобы ополоснуть заспанную физиономию, холодная вода значительно взбодрила. На кухне засвистел чайник- истеричка, и я поспешила к нему. Уже сидя с кружкой кофе перед компьютером, который я включила ненадолго, я вспомнила, что у меня отключен телефон.
Не успела я включить телефон, как оператор поспешил меня уведомить, что мне звонила подруга, один раз звонил Леха и пять раз Алекс. Так же от него пришло сообщение, в котором он интересовался, почему это я его не отвлекаю. Нормально, да? Мне не нравилась его назойливость. Быка за рога, да? Отвечать и перезванивать ему не стала. Набрала Леху. Он не ответил. Я пожала плечами и вернулась к компьютеру. Но не успела никуда зайти, как телефон разорвался лешкиной мелодией.
—Привет,— поздоровалась я.
—Привет, малыш,— ответил Леха как-то устало.— Проснулась?
—Ну, раз звоню…
—Да, логично,— усмехнулся он.— Лиль, мне надо тебе кое-что сказать,— мне почему-то не понравился тон, которым он говорил.
—Говори, раз надо,— сказала я и отвернулась от монитора.
—Лилька, ты классная, ты это знаешь?— начал Леха.
—Допустим,— подозрение о цели его разговора все больше формировалось.
—Давай расстанемся,— подтвердил он мои подозрения.
—Причина?— спросила я, чувствуя, как заполыхали щеки.
—Мы в тупике, Лиль,— вздохнув, ответил уже мой бывший Леха.— Наши отношения не развиваются. Не горит уже, Лиль, прости. Да и у тебя тоже, я же вижу. Ты злишься?
—У тебя кто-то есть?— задала я самый стандартный вопрос всех брошенных женщин.
—Какая разница, малыш? Нас уже нет, это главное.— ответил он.— Лиль…
—Нет, не злюсь. Да, не горит. Все?— меня немного трясло. Как бы там ни было, но со мной расставались и это было неприятно.
—Ты не против, если мы продолжим общаться?— осторожно спросил Леха.
—Нет, не против,— рявкнула я, но тут же взяла себя в руки.— Ты прав, Леш, все верно, нас уже, действительно, нет. Ладно, удачи, а я буду на свидание собираться.
—На свидание?— нотка ревности проскользнула в голосе бывшего.— Как-то быстро, не находишь?
—Как раз вовремя,— отрезала я и отключилась.
Телефон зазвонил снова. Я мельком глянула, это был Леха, отвечать не стала. «Врач сказал в морг, значит в морг». Насчет свидания я, конечно, погорячилась. Не хотела я сейчас ни на какое свидание, было грустно. Два года не два месяца, а он по телефону расстался. Хорошо еще не в смс. Стало себя жалко, и я заплакала. Телефон снова зазвонил, я не стала подходить, даже смотреть не стала, кто там. Мелодией были выделены только Леха и родители, остальные звонили одинаково. А разговаривать мне сейчас ни с кем не хотелось.
К семи вечера я все еще жалела себя, но уже не плакала, просто жалела. Согрела папе ужин и ушла к себе в комнату. Ровно в семь раздался звонок в дверь, даже не в домофон. Открывать пошел папа. Я услышала, что он с кем-то разговаривает, но выходить из комнаты не стала, зато вошли ко мне.
—Та-ак,— протянул знакомый голос.— Лилия Владимировна, можно узнать причину вашего демарша?
Я подняла голову и уставилась на заведующего хирургическим отделением. Он стоял суровым изваянием, держа в руках… горшок с аспарагусом. Я задержала взгляд на цветке, потом хмыкнула, еще раз и расхохоталась в полный голос. Алекс поднял одну бровь, прошел в комнату и поставил цветок на окно. Затем развернулся ко мне и сложил руки на груди.
—Мне долго вас ждать, Лилия Владимировна?— полюбопытствовал он.
—Александр Романович, я никуда не пойду,— я тяжко вздохнула.
—Лилия… Владимировна,— холодно произнес начальник, я подняла на него взгляд,— быстро пошла приводить себя в порядок!— неожиданно гаркнул он, и меня, как ветром сдуло из любимого кресла.
Начальник величественно прошествовал через комнату и занял это самое кресло, вольготно развалившись в нем. Я возмущенно уставилась на него. В мою комнату зашел папа и с любопытством посмотрел на меня, потом на Алекса.
—Что у вас тут происходит?— спросил он.
—Все хорошо, Владимир Львович,— вежливо ответил Алекс, и когда только отчество папы узнал?— Лиличка сейчас оденется, и мы пойдем погуляем.
—Да кто вам сказал, что я собираюсь с вами куда-то идти?!— я наконец отмерла.
—Могу понести, если идти не хочешь, как сейчас есть, так и понесу,— ответил заведующий, и я по глазам поняла, что так и сделает.
Подтверждая мои подозрения, он начал подниматься с кресла. Я поняла, что шутить Алекс не настроен. И я подумала, а почему бы и нет? Теперь я никому ничего не должна, так что можно и развлечься. Хоть отвлекусь.
—Выйдите хотя бы, чтобы я могла переодеться,— проворчала я.
—Выйти?— он с сомнением посмотрел на меня, потом бросил взгляд на папу, все еще стоящего рядом и встал.— Не напоите меня чаем, Владимир Львович?— папа с любопытством поглядел на Алекса, кивнул и увел моего заведующего на кухню.
Я опустилась обратно в кресло, обалдевая от своего начальника.
—Поспеши,— раздалось из кухни, и я быстро вскочила, направившись к шкафу.
Глава 3
Голова болела, голова болела сильно, голова просто раскалывалась. От одной только мысли, что надо открыть глаза, хотелось умереть. Сухость во рту намекала, что голова болит не просто так. Я застонала и зарылась глубже в подушку. Кто-то присел рядом и поцеловал меня в затылок.
—Ма-ам, я умираю,— пожаловалась я.— Принеси водички, пожалуйста, и не ругай до вечера, хорошо?
—Хорошо,— ответила мама почему-то мужским голосом.
Я напряглась, но из подушки не вылезла.
—Мам?
—Не-а,— голос остался мужским, значит, не показалось.— Вставай, котенок, я тебе лекарство принес.
—Алекс?— на всякий случай уточнила я.
—Нет, истукан бессердечный, змей хитропопый и наглая морда,— насмешливо ответил голос заведующего.
Я вынырнула из спасительной темноты подушки на свет и уставилась на бодрого и совершенно здорового заведующего, который держал стакан с шипящей в воде таблеткой. Он ехидно улыбался, глядя на меня сверху, а до меня начало доходить, что очевидно я не дома. Точней, дома, но не у себя. И самое неприятное, что подсказывала логика, что я дома у Алекса. Тут же обожгла другая мысль, и я заглянула под одеяло. Не сказать, что я была голая, но мое полупрозрачное нижнее белье мало, что скрывало.
—Да, белье у тебя очень эротичное,— все так же насмешливо сказал мой начальник.— Нет, у нас ничего не было. Меня трупы совершенно не интересуют. А то тело, что я принес сюда ночью, более всего напоминало труп. Давай похмеляйся и пошли лечить людей.
—А?— хрипло отозвалась я, все еще находясь в шоке.
—Стакан на,— весело захохотал заведующий.
Машинально выхлебала растворенную таблетку аспирина и поглубже закуталась в одеяло. Алекс достал небольшой пакет и кинул мне. Я заглянула туда и обнаружила какие-то страшные трусы и зубную щетку, все новое.
—Понимаю, мне тоже не нравится, но в ночном супер-маркете на твой размер было только это. Так что ноги в руки и в ванную, я пока завтрак приготовлю.
При слове- завтрак меня замутило, и я вскочила с постели, забыв о своем непрезентабельном виде. Выскочила из комнаты и заметалась взглядом по коридору. Кто-то оставил мне подсказку, включив в туалете свет и открыв дверь, этот кто-то хихикал за спиной. Залетела туда и долго обнималась с лучшим другом человека, белым и блестящим. Когда спазмы отпустили, я выползла из туалета и юркнула в ванную, где уже лежал тот самый пакетик. Все мысли и воспоминания я оставила на потом, сейчас я здоровалась со вторым лучшим другом человека- душем. Душ принял меня в свои ласковые объятья, и мы пообнимались какое-то время. Пока я наслаждалась чуть-теплыми струями, в ванную просунулась рука и кинула на раковину полотенце. Рука исчезла, и я перевела дух, отдав должное такту своего начальника. Интересно, как мне к нему теперь обращаться? И как я оказалась в состоянии трупа? Я помнила, что мы были в ресторане, потом в каком-то ночном клубе, потом пили в парке, вроде даже целовались. Помню, что рыдала у него на плече, жалуясь на свою жизнь. Точно! Мы пили за то, что меня бросили. Потом за то, что меня нашли… хм-м. Потом было что-то еще, но я этого уже толком не помню. А после я уже ничего не помню. Напоил змей хитропо… Еще раз хм-м, это он мне припомнил, как я его вчера называла? Офигеть! Это я вчера Алекса обзывала?
—Ты там не утонула? Мне зайти проверить?— крикнул начальник.
—Иду!— поспешно отозвалась я, ощущая себя уже гораздо лучше после душа, а вот таблетку надо повторить, она во мне не задержалась.
—Ускоряйся, через двадцать минут выходить,— «обрадовал» меня Алекс.
—А может я по приобретенному блату поболею сегодня?— скромно спросила я, выходя на кухню, где меня ждала кружка с чаем, еще один стакан с аспирином и йогурт.
—Не-а,— ответил Алекс, поднося ко рту немаленький такой бутерброд с ветчиной.— Я горю жаждой мести. Меня вчера пол вечера орошали слезами, потом услаждали слух матерными стишками, стоя на скамейке, потом оскорбляли и били, требовали поклясться, что кому-то не будет присвоен порядковый номер в моем списке побед, затем раздраконили и выпали в осадок бесчувственным телом. Думаешь, здорово, когда к тебе прижимается горячее женское тело, требует любить ее всю ночь, а пока ты ее целуешь, она совершенно бессовестно засыпает.
—А — а-м… Простите, Александр Романович,— я потупилась, было стыдно, даже за бесчувственное тело.
—Алекс меня больше устраивает. Можно Сашей. Мы вообще вчера еще перешли на «ты», решив, что выкать ты мне будешь только на работе.— он закончил завтрак и теперь выжидательно смотрел на меня.— Шевелись.
—Почему ты такой отвратительно здоровый?— хмуро спросила я, тут же пользуясь правом брудершафта, его я помню, кстати.
—Потому что я умный,— Алекс насмешливо смотрел на меня, а я давилась йогуртом.
Потом ополовинила чашку с чаем, опустошила стакан с аспирином и пошла искать расческу. Расческа нашлась в той комнате, где я провела ночь. На кухне начальник шумел водой и кружками. Наконец, вода замолчала, и он появился в дверях комнаты, сложив руки на груди. Я почувствовала себя неловко, особенно рядом с кроватью, на которой проспала с ним весь остаток ночи. Алекс наблюдал за мной все с той же насмешкой, мне стало совсем неловко, и я начала краснеть.