Рэйвен окончательно выходит из себя, одним рывком подхватывает Джака с земли и отправляет в полёт к ближайшему дереву. Клянусь, я слышала, как захрустел его позвоночник.
– Это правда, – едва шевелит языком Джак, распластавшись на земле в форме бесхребетного млекопитающего. – Ты сам рассказал мне. Я не… я не лгу тебе, Рэйвен. Ты… ты не помнишь… даже представить себе не можешь… как давно занимаешь свой пост. Как давно… находишься в Лимбе.
– Стой, – хватаю Рэйвена за футболку на груди и не знаю каким образом, но разворачиваю лицом к себе.
Вздрагиваю.
Вот он – облик самого Сатаны.
– Не лезь, – зловеще шипит мне в лицо и одёргивает руки. – Или твой щеночек будет следующим.
– Я знаю… знаю… – всхлипывает с земли Джак и с трудом приоткрывает тяжёлые веки. – Знаю… твоё прошлое имя, палач. Тебя звали… Алестер.
– Алестер – имя бывшего палача! – ледяной смешок Рэйвена вызывает мурашки по коже.
– Верно, – слабо кивает Джак. – Но ты и есть… бывший, настоящий и будущий палач Лимба, Рэйвен. У твоей работы нет никакого срока, как ты думаешь. Как и нет, не было и не будет никакого сменщика для тебя. Лимб никогда тебя не отпустит. Это твоё клеймо, Рэйвен. Твоё проклятие. Твой замкнутый круг.
Глава 18
Холод… Безумный, дикий, всепоглощающий, пробирает до самых косточек. Зубы клацают даже у Лори. У меня так и вовсе челюсть уже не закрывается – всё, отморожена. А жалкие слова, которые ещё удаётся из себя выдавливать, кажется, повисают в воздухе, обрастают хрупкой корочкой льда и рассыпаются вдребезги, ударяясь о бетонный пол недостроенного торгового центра, в который привёл нас Рэйвен.
Мы в одном из секторов фантомов, где уже нет души. Отряд из мирного города забрал новенького заблудшего, а этот сектор ещё на какое-то время останется материализацией некого небольшого американского городка, каких полно в Лимбе. До завтрашнего вечера – точно останется. Но уже завтра утром никого из нас здесь не будет. А что касается фантомов – этими ребятами, как ни странно, здесь и не пахнет. По крайней мере, до тех пор, пока кто-нибудь не особо разумный не применит материализацию. Но Рэйвен заранее предупредил о последствиях, так что думаю, среди нас такого неразумного не найдётся. Да и холод такой, что мозг вообще думать не способен.
И да, пока что Рэйвен никого не убил.
– У меня есть доказательства, – заверил его Джак несколькими часами ранее, после того, как Рэйвен откровенно рассмеялся ему в лицо, после заявления о каком-то не существующем сроке работы палачом и о том, что даже Ворону водят за нос. – Настоящие доказательства. Я покажу тебе.
– Показывай. Чего ждёшь? Обнимашек? Ну?!
– Дай слово, что не тронешь меня, тогда покажу.
– Что? Слово?.. Я, тебе? Всё. Время вышло.
– Я пришёл в Лимб, чтобы служить тебе! – даже с некой обидой закричал Джак. – Пришёл по твоей воле!
– По моей воле можешь проваливать. Лори…
– Ладно, – сколько улыбнулся Джак. – Но если отправишь меня на перерождение, помни, что я знаю о тебе очень много интересного.
И вот после этого Рэйвен, скрипя зубами, решил временно не расчленять Джака и с миной кислее некуда потащил нас к ближайшему окну, в сектор, где можно хотя бы крышу над головой найти, а не сгибать спину от нагрянувшего шквалистого ветра где-нибудь посреди тропического леса. И этим ближайшим сектором стал сектор фантомов – вторым после деревни Кловелли, но на закономерный вопрос «Почему бы нам не вернуться туда?», Рэйвен наградил меня взглядом «Заткнись и иди», нашёл для нас вот это недостроенное под торговый центр здание и велел обустраиваться на ночь.
Шоу, разумеется, пошёл с нами. И не изменил своего решения даже после того, как Рэйвен сообщил, что ему уже давно пора оплатить счёт за выпивку в одном из секторов торговцев душами, и даже душа пустого отлично для этого сгодится.
Теперь Шоу сидит в темноте у противоположной стены и всё ещё пытается контролировать дрожь в теле, что совершенно бесполезно при такой-то температуре. А вот Джак на стоны не скупится.
– Это было твоё решение, – отрывками говорю ему я. – Сам себя пришил, так что не жалуйся.
– Правильно. Привыкай, – тёмный силуэт Рэйвена вырастает перед размытым от холода взглядом. – Таких ночей у тебя ещё будет оооочень много. – Разворачивается и бросает к моим обнажённым ногам какой-то свёрток.
Одежда?
– А разве я не до самого чистого сектора должна идти в таком виде? – с хрустом замёрзшей шеи поднимаю голову и тут же опускаю, потому что Рэйвен уже сидит передо мной и, кажется, единственный здесь не дрожит.
– Мне понадобилась моя куртка, – говорит невозмутимо и протягивает руку.
– Я с-сама, – вытаскиваю руки из рукавов и швыряю куртку в него.
– Оденься, – велит, кивая вниз.
– Где ты их взял? Мы же в секторе фантомов.
– Нашёл. Оденься, сказал.
– Поздно проявлять заботу.
– Это не забота, – блестящие в темноте глаза прожигают насквозь. – Просто мне понадобилась моя крутка.
Ну, да. Как же.
Подбираю с земли одежду и одеваюсь так быстро, как только могу, а это значит – минут двадцать.
– Почему она вообще в одном нижнем белье разгуливала? – Шоу умеет говорить не вовремя и не то, что следует.
– Могу и тебя раздеть, – скрипучим голосом отвечает ему Рэйвен, но продолжает смотреть лишь на меня.
– Это опять случилось? Катари! У тебя опять был приступ? Ответь мне, Катари.
– Не хочу, – цежу сквозь зубы, и Шоу смолкает на тяжёлом вздохе.
– Тебе что, совсем не холодно? – смотрю на Рэйвена.
– Прохладно немного.
Ну надо же. Даже куртку на меху для меня нашёл.
Обязательно скажу спасибо перед тем, как он начнёт вышибать из меня всё дерьмо.
Поднимается на ноги и принимается за старое, то есть, нарезает круги по бетонному полу с видом безумного учёного, и время от времени говорит сам с собой.
Откидываюсь затылком на стену и делаю судорожный вдох.
Одежда вообще не спасает ситуацию, а до рассвета ещё терпеть и терпеть.
«Блэйз», – имя, что непрошено врывается в голову, и я вновь начинаю прокручивать в памяти то, что видела. То, как он выглядел. То, что говорил.
Блэйз.
Кто же ты такой? Неужели… неужели ты был тем единственным, кого я любила при своей неудачной во всех отношениях жизни? Неужели так любила, что готова была позволить увезти меня далеко-далеко, лишь бы мать не нашла, лишь бы отчим не вышиб из него весь дух, лишь бы сводный брат, этот мерзавец, прекратил меня домогаться и шантажировать?
Ради него я даже была готова отказаться от успешной карьеры.
Что же с нами стало, Блэйз?
Кто допустил всё это?
И почему… почему я ничего не чувствую думая о тебе? Ничего кроме вакуумной пустоты в сердце.
– Итак! – голос Рэйвена заставляет вздрогнуть, и я приоткрываю тяжёлые веки. – Я устал ждать. Так что Дрыщ с перьями в волосах сейчас расскажет, откуда на самом деле знает о Лимбе больше, чем ему было выделено, а также о том, какая крыса ему шепнула имя бывшего палача. Кто тебе сказал? Ну?!
– Не трогай его! – хриплю севшим голосом, но Джак ещё до моих слов успевает вжаться в стену и выставить перед собой дрожащие ладони, как будто это способно стать для волчицы непреодолимым препятствием.
– Я должен её материализовать! – лунный свет озаряет лицо Джака, и я замечаю, с какой уверенностью он смотрит на палача. – Но это не так-то просто. Мне нужно время, чтобы собраться, у меня мозг от холода сжимается!
Рэйвен выдерживает мучительно долгую паузу, приседает перед Джаком и тяжело глядит ему в лицо.
– Кто тебя всему научил? – спрашивает пугающе тихо.
– Ты, – без сомнений отвечает Джак.
– Ложь.
– Правда! Это был ты, Рэйвен. Точнее… это были твои записи.
Вижу, как лицо палача хмурится.
– Записи?
– Да, – Джак слегка воодушевляется новому тону Рэйвена и выпрямляет спину. – И как только этот холод прекратит уничтожать мой мозг, я материализую тебе доказательство. Существенное.
Рэйвен медленно выдыхает, выпуская изо рта большое облако пара, скребёт пальцами затылок, размышляя, и вновь смотрит на Джака:
– Слушаю. Очень внимательно. И только от того, что ты скажешь, зависит, будет сегодня у Лори поздний ужин, или нет.
– А эти двое? – Джак кивает на меня с Шоу.
– Уже не жильцы.
– Ладно, – пожимает плечами Джак, Шоу фыркает, а я лишь судорожно вздыхаю своей беспросветной участи.
– Ты пришёл ко мне около семи лет назад, – начинает рассказывать Джак, но Рэйвен его тут же перебивает:
– КТО к тебе пришёл?!
– Я же просил…
– Нет, повтори!
– Ты. Ты, Рэйвен! Семь лет назад. Тогда ты ещё был другим.
– Семь лет в мире живых, это почти восемьдесят лет в Лимбе, чтоб ты понимал, – глухо усмехается Рэйвен. – Я тогда ещё даже палачом не был. Так – мелкой сошкой вроде тебя. Новеньким чмом.
– Новеньким чмом ты был лет пятьсот назад, а то и больше, точно не знаю, – губы Джака трогает невесёлая улыбка. – И ты уже ничего не помнишь о том времени. Сейчас ты – Рэйвен, который якобы в награду за свою работу был избавлен от регулярного ночного кошмара о собственной смерти, ведь согласись, странно было бы видеть, как ты умираешь в другой эпохе. А тебя и устраивает. Наверное, много спишь, пользуясь такой возможностью?
– То есть, – Рэйвен даже не пытается сдерживать глумливые смешки, – хочешь сказать, что это – не моё тело. Вот всё это, – яростно тычет себе в грудь, – не моё?!.. Тебя головой там, что ли часто били?
– Это твоё тело, – кивает Джак. – Уже твоё. Стало твоим, как только от предыдущего пришлось избавиться. В прошлый раз тебя звали Алестер – палач, чей срок выслуги перед Лимбом близился к завершению. Твой пятый срок.
На этот раз Рэйвен не комментирует новое заявление, просто смотрит на Джака заторможённым взглядом, сконфуженно улыбается и ждёт продолжения.
– Мне было пятнадцать, – вздыхает Джак. – Моя семья… в общем, моей семье было плевать на жизнь выродка, которого они породили на свет. Я был их грушей для битья и шнырём в ближайший магазин за выпивкой. Я даже просил тебя прикончить их, но ты сказал, что всему своё время и мне просто нужно подождать ещё немного. И знаешь, ты был прав. Все они сдохли. Нажрались до такой кондиции, что даже бычки от сигарет тушить перестали; просто вырубились, когда дом уже трещал в огне. А я… я выбрался на улицу и наблюдал за тем, как смерть забирает их на тот свет.