Джак не находит что ответить. Отворачивает голову и с мрачным видом пялится на Лори, которая глаз с него не спускает.
– Только посмотрите на него, – усмехается Шоу, – даже перья в волосы засунул – Вороне поклоняется. Не стыдно за то, что натворил? Или думал, ожить ещё получится?
Отвожу взгляд, потому что и ко мне заявление Шоу в какой-то мере относится, вот только сам Шоу вряд ли это понял.
– Не получится, – сухо бросает Джак. – Верёвка была крепкой, а стройка заброшенной.
И тишина.
– Почему Алестер, или как его там, просто не оставил летопись в Лимбе? Разве так не было проще? – хмурясь, интересуется Шоу глядя на меня. И Шоу, судя по всему, решил, что мы с ним снова друзья, после того, как он практически отвёл меня в «клетку» палача.
– Лимб бы уничтожил её, – отвечает ему Джак. – А в мире живых ей ничто не угрожало.
Тут меня озаряет мысль:
– Как он вообще попал туда? В мир живых.
Джак обхватывает колени руками и слабо пожимает плечами:
– Проводник окно открыл.
– Окно в мир живых? – сомнительно усмехаюсь.
– Проводники на это не способны, не мели пурги, – Шоу фыркает следом.
Гнусавая улыбочка растягивается на губах Джака, и он смотрит на меня весёлым взглядом:
– Это вы так думаете, тупицы. Вы все. Заблудшие, которые ни черта не знают о Лимбе. Заблудшие, которые видят его лишь поверхностно, а его тайны, его умыслы, его философия понятны немногим.
– Больной фанатик, – выплёвывает Шоу, а я решаю не отвечать на заявление ещё одного сумасшедшего. А Рэйвен ошибается: из них с Джаком могли бы получиться отличные друзья-психопаты.
– И сколько длится срок? – спрашиваю о том, что, по сути, вообще меня интересовать не должно и тут же добавляю: – Забудь. Плевать на Рэйвена.
– Куда он вообще ушёл? – Шоу смотрит на дверь, за неимением больших способностей. – Катари, ты его чувствуешь?
– Нет.
И надеюсь, больше никогда не почувствую.
– Так может… это…
Стреляю в Шоу тяжёлым взглядом, и тот поджимает губы, не договорив. Опускает плечи и тупит взгляд.
– Сбежать думаешь? – решаю договорить за него, не жалея колкости в голосе. – Не выйдет. Да и есть ли смысл? Он найдёт нас, где бы мы ни спрятались. Теперь мы все –его пленники. Не надо было идти за мной.
– Я должен был тебе объя…
– Я не хочу это обсуждать, – прикрываю глаза и откидываюсь затылком на стену.
Шоу ещё может попытаться, а у меня выбор не велик: либо умереть от рук Рэйвена, либо позволить анафеме, что ищет меня, поглотить мою душу. И я даже не знаю, что из этого лучше.
Слышу шаги. Это Шоу поднялся с пола и теперь выискивает что-то по углам пустой бетонной коробки.
– Что ты собрался делать? – хмуро смотрю ему в спину.
– Найду что-нибудь и просто вырублю этого палача!
– А, понятно… но мне кажется, ты кое о ком забыл. – Лори уже стоит позади Шоу и вовсю скалит зубы, а два жёлтых глаза горят в нетерпении хорошенько наказать за непослушание, да и просто за саму идею оглушить палача.
Шоу замирает, демонстрирует, что безоружен и медленно пятится к стене.
– Псина недоразвитая.
Лори угрожающе рычит.
– Она тебя и слышит отлично, – сообщаю я Шоу. – Лори, ты же знаешь что мы – ничто и никто против твоего безумного хозяина. Успокойся.
Удивительно, но Лори слушается, пятится назад, опускает морду на передние лапы и будто с пониманием смотрит на меня.
«Не такая уж и недоразвитая», – отмечаю про себя и перевожу вопросительный взгляд на Джака:
– Что насчёт неё?
– Понятия не имею, – нехотя отвечает. – В летописи, ни о какой волчице сказано не было. Да и энергия у неё странная. Было написало только имя – «Лори».
– Ты и энергию её чувствуешь?
– Ага. Только чёрт пойми что эта за смесь гремучая такая.
Вздыхаю, потирая лоб. Мне бы со своей недо-жизнью разобраться пока ещё время есть, а я опять в чужие дела лезу.
Снаружи раздаются голоса и ритмичный грохот, словно…
– Кочевники, – не без труда поднимаюсь с пола и смотрю в сторону единственного в помещении окна.
– Мародёры пришли город обворовывать, – Шоу осторожно выглядывает на улицу. – И они нас чувствуют.
– Как и мы их, – ступаю ближе и одним выражением лица пытаюсь уговорить Лори рычать потише.
– Подумаешь, – цинично фыркает Джак. – Не путники ведь.
– Эти с клетками, – Шоу смотрит в окно. – Одинокие души тоже с собой прихватывают. На продажу.
– Мы не одинокие души, – посмеивается Джак. – И с нами палач.
– Палача тут как раз-таки и нет, – смиряю его взглядом. – Так что сиди тихо.
– Десять торговцев. – И вдруг взгляд Шоу вспыхивает. – Катари! Мы можем пойти с ними. У них есть проводник! А клетки заняты, сама взгляни.
– Рэйвен найдёт вас, идиоты! – насмехается Джак. – И одного из вас пришьёт на месте, а вторую чуть позже, но смысла это не меняет.
Рычание Лори становится громче и лишь подтверждает его слова, так что я ъотрицательно качаю головой:
– Это лишено смысла. По крайней мере – для меня. Но ты, Шоу…
– Я не оставлю тебя, Катари!
Внезапно рычание Лори стихает, а следом снаружи раздаётся громкий, напыщенный, осточертевший мне до невозможности голос Рэйвена:
– Эй, там, наверху! Щеночек! Спускайся, карета прибыла!
Во все глаза смотрю на Шоу:
– Нет.
– Он хочет расплатиться моей душой, – взгляд Шоу блуждает по сторонам, а руки зарываются в волосы.
И что-то во мне уже вовсю кричит «Давай, Катари, позволь Рэйвену отдать душу этого предателя на растерзание торговцам», а сердце щемит, не могу опуститься так низко, не могу бросить человека, который был мне другом. Которого Я считала другом, даже если сам Шоу считал иначе!
Уже через минуту, дрожа с ног до головы и стуча зубами, стою лицом к лицу с Рэйвеном и требую, именно – требую у него изменить своё решение и отправить кочевников куда подальше.
– Не знаю, что ты там услышала, анафема, – вкрадчиво шепчет Рэйвен. – Но в маршруте изменений не было. Впереди – чистый сектор, и я не намерен тащить в него твоих щеночков.
Кочевники переминаются с ноги на ногу, потирают руки от холода и то и дело подгоняют Рэйвена. А клетки их может и наполнены хламом и двумя бедолагами, которым не повезло, но для Шоу в них точно место найдётся.
– Я расскажу им кто ты! – шиплю угрожающе. – Расскажу кочевникам, с кем они идут на сделку!
Рэйвен смотрит на Шоу и Джака за моей спиной, затем бросает весёлый взгляд на группу кочевников, взмахивает рукой и усмехается:
– Прикиньте, девочка считает меня палачом Лимба!
Сволочь.
Кочевники заливаются дружным хохотом, а Рэйвен довольно смотрит на меня:
– Ещё попытка?
– Шоу тоже слишком много знает.
– И поверят ему точно так же, как и тебе, птичка. Я и сам-то в это ещё не верю. – Холодные пальцы Рэйвена касаются моего подбородка и мягко поднимают лицо к лунному свету. – Сдался тебе этот предатель…
– Я не могу с ним так поступить. Просто не могу! – слёзы жгут глаза. – Когда-то он был единственным, что давало мне точку опоры в этом проклятом Лимбе, но разве такому, как ты понять?
Лицо Рэйвена черствеет, и он бросает на Шоу холодный взгляд:
– Не стыдно, щеночек? Смотри, как она за тебя заступается.
– Катари, прекрати! – в десятый раз рычит Шоу, выглядя так, будто вот-вот рискнёт всем, что у него осталось и сделает то, что в одну секунду отправит его на перерождение.
– Не отдавай его, – с мольбой смотрю на Рэйвена. – Просто отпусти.
– Катари! Не позорь меня!
– Правильно, Катари, – Рэйвен нежно поглаживает меня по щеке. – Не позорь пустого ещё больше. Он ведь так любит тебя. – Проводит костяшками пальцев по моей скуле и с фальшивой нежностью улыбается: – Последняя попытка?
Дрожу. Пытаюсь сглотнуть горький комок в горле, – не выходит.
Смотрю то на кочевников, то на Шоу, то на Рэйвена.
Идей не осталось. Как и ни одной причины, по которой палач может пощадить Шоу. Время уходит, отсчитывает последние секунды, а у меня в запасе ничего против Рэйвена. Я абсолютно безоружна. Как и всегда.
Лори втискивается между нашими телами и бьёт хвостом по моим ногам. Смотрит в глаза, и первая горячая слезинка скатывается по моей замёрзшей щеке, падая на блестящую чёрную шерсть волчицы.
– У нас так-то времени в обрез! – орёт кочевник показавшийся из-за клеток. – Ещё три вылазки завтра, а я всего лишь проводник и никак не лошадь!
Смотрю на зевающего проводника.
Смотрю на сжимающего кулаки Шоу.
Смотрю на Рэйвена застывшего в ожидании моей последней попытки переубедить его.
Смотрю на волчицу, и говорю самые безумные, самые глупые и лишённые смысла слова за всё моё существование в Лимбе.
– Лори. Ужин.
Волчица срывается с места, скрипя когтями по асфальту, в прыжке бросается на сонного проводника, валит его на лопатки и со звуком захлопывающегося капкана вгрызается зубами в шею.
Глава 19
– Ну и кто из вас двоих скажет мне, что это сейчас было? – Рэйвен злобно щурит глаза и смотрит на нас с Лори по очереди.
– Это он сейчас к волку обращается, или я чего-то не понимаю? – протягивает Шоу за моей спиной.
– Походу да, – тупым голосом отвечает Джак.
– Ну? – чёрные глазёнки впиваются в самые недра души, и я тяжело сглатываю.
Хочу отвернуться, но не могу, что-то держит, будто гипноз: жуткий, неправильный. Смотрю на Рэйвена с ненавистью, а у самой ладони потеют и сердце ёкает.
– Я… я не думала, что она… что Лори это сделает.
– Я тоже! Представь себе! – Рэйвен разводит руки в стороны.
Смотрю на кровавое месиво, что оставила после своей трапезы Лори и ещё раз тяжело сглатываю.
Кочевники наперебой сыплют проклятия, кто-то ещё пытается соскрести с земли то, что осталось от их проводника и молится владыке регенерации. Кто-то проклинает волчицу, кто-то проклинает меня, а кто-то уже готов пуститься во все тяжкие и, понятия не имея, кто такой Рэйвен вцепиться ему в глотку просто за то, что ОН привёл их караван сюда.