Лори довольно облизывается, пытаясь вымыть перепачканную в крови морду и ведёт себя так, будто вообще не при делах. Ну конечно. Она и не при делах, она всего лишь волк, а вот я только что перенесла дату своей смерти на несколько дней раньше.
– Объяснить не хочешь? – Рэйвен распрямляет плечи, складывает руки на широкой груди и смиряет Лори возмущённо-требовательным взглядом. – Что с тобой не так, девочка? С каких пор ты выполняешь ещё чьи-то команды? Разве не я твой папочка?
Боже…
Джак позади посмеивается, видимо только-только начиная понимать истинную сущность неадекватного палача, но резко давится смехом и переводит его в кашель, стоит Рэйвену одарить взглядом и его.
– Это из-за того куска мяса, да? – Волчица на вопрос «папочки» лишь жалобно поскуливает. – Из-за того, что она отдала его тебе? Я что, не кормлю тебя?! Во вражеский стан переметнулась? Как ты вообще теперь моё доверие собираешься возвращать?!
– Не ори на неё.
– О, да! Да, давай, птичка, закрепляй свой авторитет! Не хочешь спросить, что она хочет на завтрак?
– Да что в этом такого? – неуверенно смотрю на Ворону. – Она… она просто привыкла ко мне… наверное.
Взгляд Рэйвена обжигает:
– Она? К анафеме?.. Ты сейчас серьёзно? Лори презирает вас не меньше моего, с чего бы ей к тебе привыкать?
– Это она тебе сказала? – фыркаю, и глаза Рэйвена сужаются ещё больше.
– Что делать-то теперь?! – возмущение кочевников растёт. – Эй, ты, проводник! Кто будет за это отвечать? Ты, твоя больная псина, или эта чокнутая, что натравила больную псину на нашего проводника?! Где нам другого искать? И кто покроет расходы?!
На медленном выдохе Рэйвен нехотя поворачивает голову к ним:
– Я сейчас занят немного.
Крики кочевников усиливаются. Кто-то предлагает требовать в оплату меня, кто-то предлагает просто перебить нас всех к чёртовой матери, а проводника заставить бесплатно вкалывать на них до скончания веков. А кто-то… достаёт из-за пояса штанов пистолет и с криком «Завалю на хрен», целится прямо Рэйвену в голову.
Рэйвен одаривает кочевника раздражённым взглядом и даже моргнуть не успевает, как оружие в руках заблудшего превращается в…
– Что это?!
– Что за чёрт?!
– Отдай… Верни мой пистолет!
– Подгузник?! – орут кочевники, пятясь к клеткам. – Или что это ещё такое?
– Подумал, пригодится, – ухмыляется Рэйвен.
– Да пошёл ты на…
– Лори, – Рэйвен кивает в бок, и волчица с рычанием бросается в сторону заблудшего и замирает в полуметре от его ног. От ног, у которых медленно расползается лужа, а перед штанов покрывается тёмными пятнами.
– Сказал же: пригодится, – пожимает плечами Рэйвен и вновь впивается взглядом в меня.
– Я не знаю, что ещё тебе сказать! – всплескиваю руками и отвожу взгляд к жемчужно-серому предрассветному небу, где солнце уже вытягивает первые лучи над сектором, прогоняя сурово холодную ночь.
Слушаю, как продолжают возню и споры кочевники, чувствую, как сразу несколько пар глаз сверлят дыры в моей голове, и мысленно отказываюсь продолжать этот разговор. Разве должна?.. Мне больше нечего сказать. Я понятия не имею, почему Лори меня послушала. Даже больше – была уверена, что ничего подобного не может произойти. Но…
Не знаю.
Всё, что могу – тяжело вздыхать, выпуская на свободу последние облачка пара и верить в то, что всё это… ВСЁ ЭТО, как можно скорее закончится. Устала. Боже, как я устала…
Уже собираюсь попросить Рэйвена поскорее найти этот чистый сектор, чтобы в первую очередь навеки избавить себя от его присутствия, но замолкаю и с приоткрытым ртом смотрю в лицо палача и пытаюсь понять, что стало причиной тому, как он теперь выглядит.
Рэйвен глядит вдаль, где каменные джунгли города высятся плотным рядом, а лучи восходящего солнца бликами играют в зеркальных окнах. Лицо палача хмурится всё больше, играя желваками на напряжённых скулах, а взгляд… ох, недобрый взгляд. Страшный.
Палач так резко делает разворот на девяносто градусов, что я вздрагиваю от неожиданности. Сморит вдаль и будто сжимается тугой пружиной, медленно приседая к земле и опуская ладонь на участок гладкого асфальта.
– Псих как-то. Гляди что делает! – комментируют его действия кочевники, а мне вот уже не до смеха.
– Что происходит? – свешиваю руки по швам и сжимаю кулаки. Бросаю взгляд на Джака, который тоже у нас тут продвинутый, хоть и новенький, но тот лишь поджимает губы и трясёт головой, понятия не имея, что происходит.
– Лори, – странный голос, чего-то опасающийся, а мышцы лица так напряжены, что махом накидывают Рэйвену лет десять. – Иди ко мне, девочка. Не отходи, поняла?
– Что происходит? – повторяю громче. Кожа от предчувствия чего-то жуткого становится гусиной, и даже солнечные лучи отогревающие деревянное тело больше не кажутся такими уж тёплыми.
Выпрямившись, Рэйвен делает разворот в другую сторону, медленно… очень медленно вдыхает, до упора наполняя грудь кислородом, и сжимает кулаки с такой силой, что вены жгутами вздуваются на открытых участках рук.
– Рэйвен? – Это уже совсем не смешно. Видеть самого палача Лимба в таком образе, что может быть хуже? Что может означать ещё большую беду?
– Что-то не так, – голос Шоу звучит над ухом.
– Ты не можешь этого чувствовать, – говорю, не спуская глаз с Рэйвена.
– Чувствовать не могу, – Шоу обхватывает пальцами моё предплечье и разворачивает к себе. – Но я не глухой.
Замираю. Не дышу. Слушаю.
Сердце гулко стучит в груди и вдруг останавливается.
Слышу. Слышу его – шум воды.
– Плавать все умеют? – голос Рэйвена, как залп пушечного выстрела даёт команду к атаке. И мы – не атакующая сторона.
Будто все существующие в Лимбе люки отдраиваются в одну секунду, и на сектор падает тень, поглощающая белеющее небо в грязной ржаво-зелёной воде.
– Мать честная… – единственное, что произносит кто-то из кочевников и становится неправильно тихо. Тишина предвещающая страшное. Тишина, которая хватает за волосы, чтобы с замиранием дыхания и широко распахнутыми глазами заставить нас смотреть на ТО, что уже через несколько мгновений смоет этот сектор, похоронит тела заблудших в пучине грязной воды, а души отправит на перерождение.
Вода… Ты вновь пришла за мной.
– БЕЖИИИМ!!! – кочевники, как пули проносятся перед глазами, оставляя за собой лишь призрачные хвосты. Клетки с грохотом ударяют по асфальту, а запертые в них пленники слёзно молят о помощи.
– Быстрей! Быстрей!!! – кричит им Шоу, лязгая стальными засовами. – Выбирайтесь! Ну же!
– Мдаа… – Джак опускается на землю, свешивает руки с колен и со смиреной задумчивостью смотрит на разрастающиеся грязной зеленью стены из воды, пожирающие небо беспросветным куполом, а мы – жалкие букашки, уже под ним, пойманные в ловушку, ждущие пока дверка захлопнется.
– Останови это! – Шоу пытается докричаться до застывшего Рэйвена. – Ты можешь! Останови всю это чертовщину, палач!
– Не могу, – слабо качает головой тот. – Слишком… много. Активная материя из всех соседних секторов. Из десятка секторов.
– Тогда найди нам окно!!!
– Не могу, – плечи палача содрогаются в беззвучном смешке. – Все окна в этом секторе уничтожены.
Я перехватываю его взгляд за секунду до того, как земля содрогается от обрушившихся на неё тяжёлых стен. Взгляд, который не колит и не режет. Дьявольские огоньки в нём погасли, а в холодной чёрной бездне отражается лишь моё бледное, застывшее в немом ужасе лицо.
Воронкой бурлящего потока меня закручивает на месте, толкает в грязную глотку стихийного монстра, сжимает тело и бешеным маятником кидает из стороны в сторону. Свет меркнет перед глазами, всё становится безумной каруселью, которую никому не под силу остановить. Ледяная вода раскалённой сталью въедается в кожу, загоняет спицы под ноги, обжигает горло, калечит тело, ударяя им о городские строения. Время утрачивает смысл, теряет ход в пучине боли и безысходности. Не знаю: кислород закончился так быстро, или я просто не успела сделать вдох… потому что слишком долго смотрела в Его глаза. Целые секунды, которые веками отпечатались в памяти. Секунды, которые были отведены мне для задержки дыхания, я потратила на заблудшего, которого презираю всем своим прокажённым сердцем. И он тоже здесь… Где-то здесь посреди поглощённого водой сектора, барахтается в собственной бесполезности, растоптанной гордости и давится чувством унижения.
Стихия схватила за глотку самого палача.
О, Рэйвен этого не забудет.
Воронка вращается медленней, течение успокаивается. Сектор до небес поглощён водой, крыши домов тёмными прямоугольниками проносятся под моим телом. Пытаюсь плыть. Развожу руками и готова кричать от боли: кости и суставы стонут, пульсируют в агонии после ночных холодов, а вода ледяными пальцами скручивает их и дробит на осколки. Всю меня. Всё, что я есть. Всё, чем мне уже никогда не стать.
Всё моё существование стало водой. Такой же грязной и беспросветной, отдающей ржавчиной и отпечатками самой смерти. Даже в Лимбе она вновь нашла меня. Тянет на дно, превращая призрачный свет наверху в далёкое марево. Смотрю на него так долго, сколько позволяют тяжелеющие веки и лёгкие до отказа набитые водой. Пока на фоне мутного полота не появляется тень охваченная ярким золотистым сиянием. Как лучик солнца, пробившийся сквозь брешь в чёрной грозовой туче.
Астральная проекция Рэйвена.
Это зрелище настолько прекрасно, что даже вода расступается ему навстречу. Прокладывает длинный бурлящий коридор для стремительно приближающегося ко мне лучика света. Такого яркого, что даже через полуприкрытые веки могу его чувствовать, видеть, упиваться им. И злиться. Злиться! Потому что даже в последние секунды перед перерождением, Рэйвен не смог оставить меня в покое!
Что-то задевает меня, толкает в спину, и я волчком закручиваюсь вокруг себя. Большое тёмное пятно проплывает мимо, неловко барахтаясь четырьмя длинными лапами. Чёрная шерсть будто в танце развивается под водой и мне хочется усмехнуться тому, что сейчас Лори напоминает безобидного пушистого щенка. Как и хочется плакать, потому что ещё недавно этот «щенок» признал во мне кого-то большего, чем прокажённую душу, а я в ответ ничем не могу ей помочь.