И вот около недели назад, в поисках укрытия, Алек и Эллисон приехали в этот небольшой, но шумный городок, в надежде укрыться здесь от преследователей и, если никто так и не явится за их душами, возможно, обосноваться надолго.
Алеку здесь нравилось, в отличие от его сестры. Вчера, например, в баре, что находится в шаговой доступности от квартирки, которую они сняли, Алек познакомился с очень милой рыжеволосой девушкой. Мика — так её звали. Весь вечер они проговорили, смеялись, пили пиво. Алек попросил у неё номер телефона и обязательно собирался позвонить, как только всё уляжется. Мика ему понравилась. Даже очень. Необычная девушка. И красота у неё необычная, нестандартная, не та, что навязана обществом.
Он обязательно ей позвонит.
— Прости, — промямлила Эллисон, сменив гнев на милость. — Прости, Алек. Знаю, я — дрянь. Неблагодарная и разбалованная дрянь. Ну хочешь… ударь меня!
— Совсем дура? — усмехнулся Алек, сворачивая на центральную улицу.
Эллисон шумно вздохнула:
— Прости, что втянула тебя во всё это.
— Кого ж ещё, если не меня? — ответил вздохом Алек.
Эллисон благодарно улыбнулась. Как же она могла раньше не ценить этого парня?.. Ведь Алек — всё, что у неё есть. Кому ещё она нужна, кроме него?
— А где та безделушка? — взгляд Эллисон упал на пустое запястье брата.
— Какая? — Алек следил за дорогой.
— Та, что ты пару дней назад в ломбарде выкупил. Когда мы моё барахло сдавали. Ну, браслет тот… тот, корявенький такой. Что? Чего смотришь? Ладно, не корявенький, мне он просто не понравился.
Алек ещё утром заметил пропажу. Скорее всего, потерял где-то по пути с бара. Или же в самом баре оставил. Не так уж этот браслет и важен, обычная побрякушка привлёкшая внимание и продававшаяся совсем недорого. Гравировка спиралеобразного солнца казалось необычной. А он потерял его не успев приобрести. Вот же ж… Хотя… если задуматься, может оно и к лучшему? Чем не повод пораньше позвонить той милой девушке?
— Можешь помолчать минуту? — спросил он у Эллисон, пробегаясь пальцами по дисплею мобильного: «Мика».
— Это ещё зачем? Кому звонить собрался? — Эллисон подозрительно сощурилась. — Не тому ли рыжику с бара? Эй, Алек! Перекрёсток! Не зевай!
— Вижу, — Алек не мог скрыть улыбки, набирая девушке, что так ему понравилась.
Раздались гудки. Одновременно с ними громкий крик Эллисон:
— ТОРМОЗИ!!! АЛЕК!!!
Авария на перекрёстке.
Алек вдавил в пол педаль тормоза, но грузовик продолжал мчаться навстречу неизбежному столкновению с красной BMW.
— АЛЕК!!! АЛЕК!!! ТОРМОЗИ!!!
— НЕ МОГУ!!! ТОРМОЗА ОТКАЗАЛИ!
— АЛЕК!
Яркий свет. Визг резины. Мощный удар в боковину красного автомобиля.
И здравствуй, Лимб.
Глава 38
Мика-2 остановилась на светофоре шумного перекрёстка. Она по-прежнему сжимала телефон в ладони и бросала короткие слегка разочарованные взгляды на дисплей.
Фотосалон находится на соседней улице — я это помню. Видимо, сейчас Мика-2 направляется именно туда.
Находясь за её спиной, буквально в нескольких шагах от своей фантомной копии, я больше не могла сдерживать эмоции и сохранять видимость беспечного человека. Меня бросало то в жар, то в холод. Мысли сверлили дыры в черепной коробке отдавая острой болью по всем телу. Тоненький голосок продолжал соблазнять иллюзией реального мира, так что хотелось подчиниться порыву и с силой зажать уши руками — только это не поможет.
Во рту пересохло. Я пританцовывала месте, просто чтобы прикрыть нелепым танцем дрожь в коленках — прохожие глядели на меня с недоумением. Мне было всё равно.
Я думала о себе. И о Тайлере. О настоящем Тайлере. Чувствует ли он сейчас тоже, что и я? Как он, впервые за двадцать два года, там — сидя верхом на мотоцикле?.. Ведь я даже не поинтересовалась, не забыл ли он что такое водить. Наверное, забыл… Или нет…
Светофор дал зелёный, и Мика-2 шагнула на проезжую часть. А потом… А потом…
А потом…
Лучше бы я этого не видела.
Машины остановились. Но не весь транспорт.
Я замерла на обочине, не дыша, не моргая, наблюдая за тем, как в Мику-2 на всей скорости врезается чёрный мотоцикл с черноволосым пассажиром без шлема на борту. Как моё тело подлетает над землёй, вращается и с глухим ударом черепа об асфальт, принимает лежачее положение. Мотоцикл с пассажиром, с громким визгом металла трущегося об асфальт тянется к центру перекрёстка и почти сразу попадает под колёса красного BMW.
Визг шин, череда ударов. Тайлера отбрасывает от капота автомобиля и ударяет об асфальт. Он замирает в неестественной позе, недалеко от тела рыжеволосой девушки, минутой ранее сбитой его мотоциклом.
Люди кричат и выбегают из машин, склоняются над телами и звонят в неотложку.
А я не помню, как делала шаги. Как ступила на проезжую часть и как остановилась между умирающими фантомами меня и Тайлера.
Звуки в голове отключены — сплошной писк. Не понимаю, дышу, или нет; в лёгких тупая боль, в ногах слабость.
Глаза Мики-2 закрыты. Глаза Тайлера смотрят в небо. И звучит песня. Та самая песня. Та самая, которую пела я. Та самая, которую вчера просил спеть для него Тайлер. Та самая, которую я любила. Та самая — гимн моей смерти.
Рядом с головой Тайлера лежит мой телефон, из него и звучит эта композиция, дисплей горит — входящий вызов от неизвестного номера.
Глаза Тайлера закрываются. Музыка стихает. Дисплей тухнет и раздаётся новый удар от столкновения автомобилей: огромный белый грузовик врезается и подминает под себя красное BMW.
Крики. Паника.
Чьи-то холодные руки хватают меня за запястье и тащат за собой на тротуар. Но я могу смотреть только на себя, без сознания лежащую на асфальте и на обездвиженного Тайлера лежащего рядом.
Связь?..
Связь, о которой говорили Фокс и Омега?..
Связь, которая связала нас с Тайлером серебреной пуповиной. Связь, которая привела проводника в мой сектор. Связь, которая сблизила нас и свела в огромном Лимбе в одном из множеств одинаковых фрагментов. Связь, которая и сейчас не отпускает нас друг от друга.
Связь жертвы и её убийцы.
Повернула голову и увидела над собой мертвенно-бледное лицо проводника. Огромные глаза полные ужаса и сожаления. Губы побледнели и дрожат, кадык болезненно дёргается.
— Мика…
— Это ты. Ты меня убил.
Глава 39
И когда все повернутся к тебе спиной,
Почувствуешь, что значит ползти из последних сил.
Когда потеряешь всё, что у тебя было…
А всё что останется — лишь горечь вины.
И только ненавистный голос в голове,
Шепотом кричит, что мир тебя оставил,
Вычеркнул твоё имя, без шанса начать заново[2].
— Расступитесь! Дайте дорогу! Ну же!
— Парень. Без сознания. Пульс?
— …
— Пульс?!
— Есть. Слабый.
— Носилки для байкера! Осторожно… Раз, два… Взяли!
— У девушки травма головы. Большая потеря крови. Пульс слабый. Носилки, быстро!
— Где спасатели?
— Вытаскивают парня из грузовика. Девушка вылетела через лобовое стекло — летальный исход. С красным автомобилем — не ясно. Но…
— Вряд ли в нём есть уцелевшие.
— Верно.
— Разойтись! Взяли!
Вспышки фотокамер — репортёры понаехали одновременно с машинами скорой помощи. Шум, гам… запах жжёной резины. Запах крови.
Земля трясётся, с фасадов зданий сыплется кирпичная крошка, стёкла лопаются, как мыльные пузыри, асфальт покрывается трещинами…
Ллюди-фантомы ничего не замечают.
— Мика!
Гул в ушах нарастает. Что такое дышать? Я не помню. Грудь сдавливает стальным обручем. Сильнее и сильнее. Сильнее и сильнее…
— Мика!
Голос в голове:
«Уничтожить здесь всё. Не смотреть. Не смотреть. Уничтожить город. Уничтожить фантомов. Уничтожить иллюзию жизни. Не смотреть».
— Мика!!!
Горький привкус во рту. По щекам сбегают капельки кислоты — больно.
Холод снаружи кусает кожу. Кипящая лава разливается внутри — больно.
— МИКА!!!
Голос.
Голос Тайлера. Кричит. Зовёт меня. Трясёт за плечи.
«Не трогай. Не прикасайся».
Город рушится. Земля разевает пасти, проглатывая людей-фантомов, которые по-прежнему ничего не замечают.
— Прекрати! Мика!!!
Синие глаза. Боль. Отчаянье. Сожаление.
Страх.
Тайлер боится?
Кого? Чего?
— Прекрати. Ты убьёшь себя! Как Алек! Прекрати!!! Пожалуйста…
Тайлер…
Мой убийца. Он… Он самый.
Напившийся идиот!
Он погубил нас всех.
Кто был в грузовике? Алек с Эллисон?
— Мика!!!
Закрыть глаза. Ничего не видеть.
Умереть и переродиться — выход? Нет.
Злость? Ярость? Обида? Нет.
Пустота.
Раз.
Два.
Три.
И всё прошло.
Вода в океане была ледяная. Ноги сводили судороги. Руки немели. Мозг замораживался — я буквально слышала, как он болезненно сокращается, сжимается, становится меньше. Хватала ртом воздух и из последних сил гребла к берегу, не давая Тайлеру и малейшей возможности помочь мне в этом.
Проклятые звёзды подмигивали с иссиня-чёрного неба, точно насмехаясь над моей никчёмностью. А я плыла, но создавалось ощущение, что с каждым взмахом рук цель становится всё дальше.
Вердикта врачей никто дожидаться не стал. Точнее… не было уже врачей, не было нас лежащих на асфальте, не было половины зевак столпившихся над пострадавшими в аварии — я всех уничтожила. Не специально, нет. Просто голосок в голове наконец нашёл выход и я поддалась искушению. Искушению выплеснуть свою ярость на то, что меня окружает. А не на Тайлера. Нет. Ему я так и не сказала ни слова.
Окно было всё там же — рядом с городским сквером. Тайлер силой волок меня к нему, пока я сражалась с собственным бессилием и голосом в голове. Пока я принимала факт о том, что парень, с которым за последние несколько дней поразительным образом сблизилась, оказался причиной моей смерти.