— Неверно, — Дайер щелкнула пальцами. — Я изучила древние практики, способные обернуть вероятности не в вашу пользу.
— Это как? — голос академика дрогнул.
— Вы шагаете по Староборисовскому Тракту и верите в то, что опасность вам не грозит. Ведь постоялый двор «Вильня», где идут строительные работы, расположен на бульваре Троелунья. И тут — бац! С фасада Церкви Дремлющих летит обломок горгульи. Череп автора «Занимательной паровой физики» проломлен, мозги забрызгали мостовую. Внуки грызутся за авторские права и банковские счета. А вас нет. Потому что я так решила.
Гримлиэль рассмеялся.
— Крыть нечем, — вырвалось у Илорна.
Академик побледнел, вскочил с места, разбрасывая пергаментные свитки, и торопливо покинул читальню.
Илорн и Гримлиэль дружно хохотали.
Служитель неодобрительно наблюдал за этим зрелищем из-за своей кафедры.
Молл Дайер равнодушно погрузилась в чтение книги, раскрытой примерно на середине.
Когда Илорн успокоился, то задумчиво произнес:
— А ведь Джосера не хватает. Он лучше всех разбирается в вопросе.
— Да, — согласился Гримлиэль. — Но мы его прячем от жнецов. Каким-то образом твари пронюхали, кто именно причастен к открытию Двери.
— Они на такое способны? — удивился Илорн.
— Еще как, — фыркнула Дайер. — Ты, верно, недооцениваешь наших врагов, Илорн. Что тебе известно о жнецах?
— Немногое, — признался гильдмастер. — Я читал о резне, которую они устроили на кораблях Демиургов во время Отката.
— У них собственная звездная империя, — перебила волшебница. — Ничем не уступающая Дверной Сети.
— И даже превосходящая нас, — добавил Гримлиэль. — Чужаки сумели захватить колонии в нескольких галактиках. Предтечам такое не под силу.
— Раньше было не под силу, — возразил Нге. — Что они могут сейчас…
В комнату снова влетел Драмос Невейский.
Ученый размахивал свернутым манускриптом и вопил что-то невразумительное.
Разговор пришлось прервать на самом интересном месте.
— Нашел! — академик подбежал к Гримлиэлю и сунул ему в руки сверток. — Вот оно!
Маг непроизвольно взял манускрипт. Серый, ничем не примечательный. Правда, в отличие от других пустышек, материал не походил на пергамент или папирус. Гримлиэль безошибочно определил животкань — забытую технологию, разработанную жителями Старой Земли.
— Животкань? — удивился Илорн.
— Она самая, — кивнул Драмос Невейский. — Мне сказали, в библиотеке хранится всего пять таких свитков.
По животкани никто не писал чернилами, на ней не делались оттиски. Сведения, содержащиеся в подобных свитках, были внедрены в материал еще на заре эпох, когда люди умели переносить информацию по незримым, эфемерным каналам. Свиток обладал внутренней памятью, а выводить тексты и изображения на поверхность следовало простыми касаниями.
Гримлиэль развернул свиток.
Животкань тотчас превратилась в тонкий и жесткий квадрат, готовый принимать запросы обладателя. Поверхность казалась угольно-черной и совершенно непроницаемой.
— Что здесь? — владыка провел кончиками пальцев по квадрату, словно смахивая крошки со столешницы. Свиток подернулся рябью и засветился молочно-белым внутренним светом.
— Сами посмотрите, — предложил академик. — Вы же владеете тер.
— Я много чем владею, — усмехнулся Гримлиэль.
И прикоснулся к свитку.
В центре квадрата высветилась черная надпись. Илорн со своего места не мог прочесть заголовок труда, но видел, как брови магистра поползли вверх.
— Это не тер, — тихо произнес Гримлиэль. — Вы что-то перепутали, уважаемый.
— Неужели? — опешил ученый. — Мне сказали, что тер. В картотеке служителей этот свиток значится как «Принципы закрытия вечных Дверей, изложенные в пересказе со слов Карины Никоновой».
— Карина Никонова, — на лице Молл Дайер проступил неподдельный интерес. — Разве это не…
— Завея, — опередил волшебницу Нге. — Ее истинное имя.
— Мне казалось, оно никому не известно, — ввернул Илорн.
— Заблуждение, — пожал плечами мастер ножей. — Нынешние поколения забыли про Завею, это верно. Даже службы в ее церквях перестали справлять. Но магистры нашей Гильдии бережно хранят память об истинном имени богини.
— Оно обладает силой? — поинтересовалась Дайер.
— Кто знает, — пожал плечами Нге. — Мы разбираемся в рунах. Привычная магия — не наш удел.
Гримлиэль поднял руку, призывая собравшихся к молчанию. Владыка читал свиток, перелистывая иллюзорные страницы легкими прикосновениями.
— Что это за язык? — не выдержал Драмос.
— Наречие Триумвирата, — буркнул Гримлиэль, не отрываясь от чтения. — То самое, на котором разговаривали строители Тшуммеха.
— Свиток привезен с Пацифиды? — догадался Илорн.
— Не факт, — покачал головой владыка. — Видишь ли, друг мой, в Триумвирате разговаривали на языке самой Завеи. То есть — на старобелорусском.
— Праязык, — восхитилась Дайер. — Основа всей магии.
— Именно, — Гримлиэль резко выпрямился. — Друзья, нам надлежит немедленно отправиться в Тшуммех. Пересказ может иметь ряд неточностей, но я питаю определенные надежды на успех.
— Разве нам не понадобятся каменщики? — спросил Илорн, откладывая свою книгу.
— Нам никто не понадобится, — ответил владыка. — Если способ рабочий, мы прямо сейчас закроем Дверь. И выпроводим жнецов из нашего мира.
— Я с вами, — глаза академика горели. — Именно я обнаружил манускрипт, помните?
— Конечно, — отмахнулся Гримлиэль. — Это ваше право, академик.
— Нам стоит позвать Вячеслава, — заметил Нге.
— Так займитесь этим, магистр. Встречаемся через час в представительстве нашей Гильдии.
— Час? — в голосе Драмоса послышалось беспокойство.
— Сущие пустяки для паровых экипажей, верно? — не сдержалась Дайер.
Ученый исподлобья посмотрел на волшебницу, но промолчал. Столичное представительство Гильдии располагалось в нескольких кварталах от библиотеки.
— Ладно, — сжалился Гримлиэль. — Идем все вместе на Академическую Пристань. Оттуда по канатке домчимся за полчаса.
До Пристани они решили прогуляться неспешным шагом — магистру Нге требовалось время, чтобы связаться с Вячеславом. Хозяин Дверей куда-то запропастился, и его исчезновение не предвещало ничего хорошего.
Идти пришлось через лабиринт узких улочек с приткнувшимися на каждом углу антикварными лавками, частными алхимическими лабораториями и картографическими мастерскими. Сама Пристань была речной и примыкала к зашитому в гранит Трору — реке, давшей название самому могучему городу Запада. «Крепость в устье Трора» — так название столицы переводилось дословно. Река брала свое начало в каменных теснинах Ливонского Хребта и впадала в Бухту Радости.
Речная Пристань была одним из самых загаженных мест города. Тут непрерывно пыхтели пароходные трубы, из стоков сбрасывалась всякая дрянь, а к остановкам подъезжали механические дилижансы. Имелась и причальная мачта с браннерами, которые протяжно стонали, не желая подолгу дышать скопившимся смогом.
Рядом с причальной мачтой располагалась невысокая башня, переоборудованная под станцию магической канатной дороги. Именно туда и направилась компания, возглавляемая Гримлиэлем.
Крыша станции была плоской, ее окружал каменный парапет.
Утро выдалось прохладным, ветреным. Илорн, привыкший к теплому климату Троеморья, зябко поежился.
Тросы начали слегка подрагивать.
Со стороны императорского дворца к Пристани мчалась капсула.
Глава 5. Складывающаяся реальность
Ветер прижимал блеклую траву к земле, хлопал полами одежды и запускал песчаные ручейки меж пологих холмов. Шорох и вой слились воедино, вросли в душу корнями однообразия.
По пустоши брели трое.
Мужчина и юная девушка носили серые балахоны, скрадывающие движения и силуэты. Оба шагали мягко, по-звериному. Странники не спешили, общались между собой скупо, отрывистыми фразами. Нижняя часть лица девушки была замотана шарфом. Путники были воинами, хотя с первого взгляда никто и не взялся бы судить, каким оружием они привыкли пользоваться.
Третьим шел зверь.
Косматая белая тварь на четырех мускулистых лапах. Нечто, напоминающее то ли медведя, то ли тигра. С приоткрытой пастью, усеянной рядами бритвенно острых клыков. Тварь была поистине огромной — ее холка достигала груди мужчины. Люди на фоне зверя казались слабыми и ничтожными…
Роковое заблуждение.
По бескрайней пустоши лимба размеренно шагали мастера ножей — представители одной из самых влиятельных и опасных Гильдий Преддверья. Бойцы, которых в лимбе никто не ожидал встретить.
Собственно, ожидать было некому.
На сотни тысяч километров окрест.
Ольгерд, а это был именно он, поднялся на вершину ближайшего холма и застыл нерушимой статуей на фоне тусклых небес.
Пустошь не имела границ.
Во все стороны тянулись цепочки холмов, склоны которых покрывала жухлая трава. Ни дорог, ни лесов и рек, ни человеческих жилищ. В лимбе не селились. Тут не строили замков и укреплений, не закладывали городов, не растили рожь и картопль. Тут вообще ничего не происходило.
Ни жарко, ни холодно.
Ни светло, ни пасмурно.
Вообще — никак.
Тяжелее всего было привыкнуть к отсутствию горизонта. На нормальной планете всегда есть горизонт. Горы, леса, поля — всё скрывается за линией искривления поверхности. Миры имеют шарообразную форму, чаще всего — сплюснутую в полярных зонах.
Лимб — иное.
Местное пространство тянулось в бесконечность, открывая взору сумасшедшие перспективы. Без ограничений.
Потому что лимб не был планетой.
Никто толком не понимал, что это такое.
— Если верить Ивену, мы на месте, — буркнул Ольгерд.
— Координаты совпадают? — Навсикая встала рядом со своим учителем. Голова девушки едва доставала Знающему до плеча.
— Более или менее, — признал мастер. — Нужно искать здание. Или гору с пещерой. Не в холме же