— А если и рождаются, — добавила Навсикая, — мы их тут же находим и тащим в Гильдию.
— Да.
— Неужели за всю историю Ножей не встречались отступники? Те, кто не хотел защищать Храмы, но обладали определенными амбициями?
— Встречались, — кивнул посредник. — Полтысячи лет назад мастер по имени Шор Джаруб отказался от присяги и попробовал создать армию мастеров для захвата власти в Улкундаре. Вербовал обычных крестьян и ремесленников. Ковал для них рунные ножи, тренировал по нашим канонам.
— У них же нет дара, — фыркнула Навсикая.
— Поэтому он делал ставку на численность войска и рунную гравировку. Не самая худшая стратегия, если честно.
— Что с ним произошло?
— Пал, сражаясь с Внутренним Кругом.
— Вот оно что.
— Для таких целей и создан Внутренний Круг, — голос Коэна стал твердым. — Лучшие из Знающих — последний бастион на пути Посторонних, жнецов и ренегатов. Если кто-то применяет искусство террас со злыми намерениями, братья устраняют проблему.
— Ольгерд работал на тебя, — заметил Навсикая. — И пришел в Гильдию с Посторонним внутри. Почему его не устранили?
— Не смогли.
Навсикая допила отвар и подошла к камину, чтобы пошевелить кочергой угли. Скоро на террасах потеплеет, так что дрова лучше экономить.
Девушка с удовольствием поселилась в келье, некогда принадлежавшей Ольгерду. Поначалу Навсикая думала, что ей будет больно. Вернувшись из Предельных Чертогов, она сразу последовала за Коэном в Трордор. Не хотелось встречаться с Мерт.
Внутри — опустошение.
Казалось, с Океана налетел смерч, расшвырял уютный мирок Навсикаи, оставив после себя тоску и щемящее одиночество. Наверное, стоило повидаться с Брином. Коэн знал, где обретается брат, и не исключал повторного сбора экипажа «Мемфиса». Сейчас, после расставания с Ольгердом, Навсикая жалела о своих откровениях и хотела бы всё вернуть на места. Но было уже поздно — Ольгерд отправился на другой конец Галактики. Брин — единственный человек в мире, ради которого еще стоило жить. Но встретиться с братом она еще успеет. Главное сейчас — разобраться в себе и спасти этот самый мир.
Навсикая прислушалась к собственным чувствам.
Вот она — келья Ольгерда.
Вместо боли в груди поднималось ощущение уюта и сопричастности к судьбе дорогого ей человека. Быть может, настанет день, когда удастся перерасти и это.
— Мы здесь, — Навсикая повернулась к посреднику. — Что дальше?
Они толком не успели обсудить план действий.
— Тшуммех нам не закрыть, — Коэн тянул отвар маленькими глотками. — Однажды эту задачу решил Сол Динмарк, но он за пределами Дверной Сети. Архивариусы не знают, что делать. Вэй не вступит в битву — она отвечает за сохранность Безымянного Скита. Остается лишь один вариант. Ты вышвырнешь жнецов из Преддверья.
— Что? — Навсикая едва не выронила кочергу.
— Перекрой им все измерения. Заставь убраться из этого мира. Или убей всех, до кого сумеешь дотянуться.
— Я — не Демиург.
Коэн пожал плечами:
— Тогда люди Преддверья погибнут.
Девушка приблизилась к окну.
В пятнадцати локтях от кельи вилась тропа, связывающая тренировочные и жилые террасы. Еще выше располагались владения Внутреннего Круга.
— Поверь в свою силу, — прозвучал за спиной голос Коэна. — Ты выросла, многому научилась. Умеешь творить руны, недоступные пониманию остальных. Видишь грядущее…
Коэн умолк.
И Навсикая вдруг поняла, что волшебник впервые за долгие годы надеется на кого-то другого. Не на себя.
— Знаешь, — прошептала девушка, и ее слова вплелись в песню ветра, — это ведь не похоже на путешествие рлока по ментальным угодьям или на то, что Ольгерд испытал на Нирване. Я вижу сны, они обрывочны. Много неопределенности. Иногда знание приходит во время медитации. Такими вещами я научилась управлять. Что бы мне не явилось, это приходится обдумывать и взвешивать.
— Трактовать, — Коэн подобрал более точное определение.
— Верно, — девушка проводила взглядом птицу, летящую в сторону северных нагорий. — Поэтому мне сложно быть уверенной в чем-либо. Так или иначе, мне кажется… я видела в своих снах, как мы побеждаем. Я знаю, что мы сделали. Точнее, что нам предстоит сделать.
— Завтра соберется Внутренний Круг, — посредник поднялся, намереваясь уйти. — Это всё, что я хотел сказать. Они выслушают тебя. И, если сочтут стратегию дельной, будут ее придерживаться.
— Этого недостаточно, — Навсикая покачала головой.
Коэн удивленно посмотрел на девушку:
— Что еще можно требовать от братьев?
— Я должна стать одной из них, — уверенно заявила Навсикая. — Примите меня во Внутренний Круг.
— Ты не пройдешь испытание, — возразил Коэн.
Девушка грустно улыбнулась:
— Пройду. У меня нет иного выбора.
Глава 4. Содружество
С незапамятных времен было известно, что ближайшие к Галактическому Ядру области Рукавов заселены плотно, и лезть туда с прогрессорской деятельностью не стоит. Поэтому Демиурги, выстраивая Сеть, расширяли свою империю к полюсам и периферии Млечного Пути. В ту пору Администраторы придерживались стратегии дистанцирования. По умолчанию считалось, что вероятность встретить у Ядра агрессивно настроенную сверхрасу чрезвычайно высока. Проблема в том, что жнецы и тандрадианцы обитали преимущественно на окраинах, а Посторонние колонизировали Магеллановы Облака. И беженцы со Старой Земли устремились в центр. У них просто не оставалось выбора.
Внутренние области Галактики прекрасно обходились без человека на протяжении миллионов лет. Тут зарождались, гибли и переходили на новые уровни развития тысячи, если не десятки тысяч культур. Формировались и разваливались империи, торговые союзы, федеративные образования. Строились циклопические астроинженерные структуры. Осваивались червоточины, создавались инфосети с зоной покрытия в сотни кубических парсеков. Тут встречались молодые и старые расы, кочевые культуры, развившиеся до невообразимых масштабов искусственные интеллекты и существа, полностью утратившие интерес к окружающей действительности. Рукав Лебедя был слишком тесен для экспансии, но с человечеством никто не собирался воевать. Здесь предпочитали договариваться.
Когда Администраторы и отколовшиеся от них общности начали осваивать ничейные пространства, они первым делом приступили к созданию боеспособного флота. Чем больше удалялись друг от друга человеческие культуры, тем интенсивнее становилась гонка вооружений. Все помнили негативный опыт столкновения с магелланцами и жнецами, поэтому не ждали ничего хорошего от братьев по разуму. Одновременно создавались экспедиционные корпуса для дальней разведки и контакта с иными высокоразвитыми цивилизациями. Люди отправляли в потенциально обитаемые системы роботизированные исследовательские корабли, способные разделяться на сотни тысяч автономных станций наблюдения. Слежка за соседями приобрела параноидальный характер. Никого не интересовал обмен знаниями — только военный потенциал, степень исходящей угрозы, сильные и слабые места. Иномирян рассматривали в первую очередь как будущих соперников, а уж затем — как торговых партнеров.
Ситуация изменилась после того, как в контакт с одной из торговых империй землян вступили пришельцы, умеющие передавать разум по наследству. Эти существа называли себя непрерывным потоком и никогда не умирали до конца. Дети получали в дар личности своих родителей, ассимилировались с ними, изменяли себя, продолжали развиваться, обогатившись обширным опытом и знаниями. Всё это напоминало концепцию ноосферы с поправкой на клановость и невозможность «переселиться» в представителя чужого рода. Торговцы сдружились с потоком, обменялись рядом технологий и основали культуру смешанного типа — нечто, принципиально отличающееся от всего, к чему привыкли земляне. Аналогичные сообщества начали складываться и в других уголках Рукава Лебедя. В итоге около двух тысяч лет назад появилось Содружество.
— История такова, — сказал Динмарк, когда звездолет вновь погрузился в лимб для решающего перегона. — Рукав был охвачен взаимным недоверием, а земные колонии слишком быстро развивались. По мнению старых культур, достигших своего потолка, разумеется. Ни люди, ни чужие не стремились к вражде. У нас за плечами — Большой Откат. У них — выжженные релятивистскими снарядами планеты и взорванные чудовищным оружием звезды. Все ошибаются. Но те, кто выжил, сделали правильные выводы из уроков прошлого.
— Не забывай про историю, — напомнил Ольгерд.
— Ах, да, — Сол Динмарк неотрывно наблюдал за непроглядной космической тьмой, которая снова вросла в купольную поверхность центральной рубки. — Четыре изначальных расы выбрали в качестве нейтральной территории для переговоров рассеянное звездное скопление. Точнее — оранжевый карлик под названием Стрентон, вокруг которого по стабильным орбитам движется шесть планет. Третий мир системы оказался землеподобным. Туда прибыли делегации шотгардских торговцев, непрерывного потока, облачных странников и кауру. Одни переговорщики могли жить в кислородной атмосфере третьей планеты, другие развили механизмы адаптации к любым внешним условиям. Переговоры растянулись на период, примерно равный трем земным месяцам. Так и возникло Содружество, которое сейчас включает около сотни цивилизаций.
— В моем мире, — заметил Ольгерд, — все союзы носят временный характер. Допустим, если надо пойти войной на соседний континент. Есть торговые соглашения, но и там участники имеют свой интерес. Как такое возможно? Сотня отличающихся друг от друга рас. Их же ничего не связывает.
— Напротив, — возразил Динмарк. — У них есть кое-что общее. Желание развиваться и забыть о потенциальной угрозе со стороны соседей. Тяга к масштабным проектам, которые невозможно реализовать усилиями одной культуры. И… все они научились путешествовать через лимб.
— Все? — опешил мастер.
— Не сразу, — пояснил Динмарк. — Некоторые получили технологию подпространственной деформации по обмену.