– Может, ты и прав. – Ева вышла на пешеходный переход, встала в середине и повернулась к нему. Машины проезжали ее насквозь, и призрачное тело размазывалось в свете фар. Лукавый вздрагивал каждый раз, когда автомобили задевали Еву. Виски горячо пульсировали.
– Уйди оттуда, – сказал он.
– Что?
– Уходи оттуда! – Лукавый повысил голос. Прохожие смотрели то на него, то на дорогу, перешептываясь между собой.
Головой он понимал, что Ева или мертва, или лежит где-то в коме, но сердце отказывалось его слушать. Он побежал к переходу, схватил ее за руку и оттащил на островок безопасности. Мимо, сигналя, пронеслась машина. Ветер подхватил отборный мат, донесшийся из приоткрытого окна, и унес эффектом Доплера.
– Зачем? Они мне не навредили бы.
– Мое глупое сердце, – отдышавшись, Лукавый легонько постучал себя по груди, – отказывается верить, что ты мертва. Ты выглядишь как живая. Я даже смог взять тебя за руку. Не делай передо мной так.
– Ладно, – Ева легкомысленно пожала плечами, – уже зеленый, пойдем, – и двинулась по пешеходному переходу.
Лукавый пошел за ней. От пережитых эмоций его потряхивало.
34
Лукавый открыл дверь и пропустил Еву внутрь, хотя в этом и не было необходимости. Обнялся с Джульеттой – теперь это стало традицией – и прошел в кухню. Мама оставила записку: «Буду поздно, поехала к тете Гале. В холодильнике ждет суп с фрикадельками, обязательно поешь!».
– Твоя мама очень заботливая, – заметила Ева.
– Зачем читаешь чужие записки?
– Извини, я не специально. – Она села на стул напротив него.
Лукавый поужинал в молчании.
– Ты так смешно ешь, – прыснула Ева. – Как маленький ребенок. С каждой ложкой улыбаешься все шире.
– Нет на свете ничего более классного, чем домашняя еда, – ответил Лукавый, убирая столовые приборы в посудомойку. Бросив в специальное отделение химическую таблетку, он запустил программу.
– Ты не включишь новости? Там может быть что-то полезное… – предложила Ева.
– Кто в наше время смотрит телевизор?
– Мой папа любил смотреть. Смеялся над всеми этими шоу, рассказывал о постановках мне и маме, – она щелкнула пальцами. – Может, поищешь информацию обо мне в интернете?
– Пойдем.
Они прошли в его комнату. Пока Ева сидела на полу и играла с собакой, Лукавый открыл браузер.
– Ты ведь Ева Новикова? Давай начнем с соцсетей. В какой школе училась?
– В двадцать пятой, кажется.
– Да? Это ведь и моя школа, – они переглянулись. Ева почесала Джульетту за ушком, подошла к Лукавому и облокотилась на стол, заглядывая в экран.
Они потратили немало времени, чтобы найти ее профиль. Список казался бесконечным.
– Я и не знала, что на свете так много моих тезок! – воскликнула Ева. – А вдруг мы так и не найдем мой профиль? Что, если он удален или там нет фотографий?
– У тебя-то? – фыркнул Лукавый. – У тебя должны быть фотки.
– Почему ты так думаешь?
– Посмотри на себя: вылитая фотомодель, – пояснил он, не отрывая взгляда от монитора.
– Правда? – Ева покрутилась, подошла к зеркалу в коридоре и огорченно выдохнула. – Я себя не вижу… Но раз ты так говоришь, то, наверное, стоит поверить.
– Вот. Нашел. – Лукавый повернулся к ней с победоносным видом.
Ева сидела за столом, чуть склонив голову и подперев ее рукой. Пальцы кокетливо спутывали волосы. Улыбаясь, Ева смотрела в сторону. Лукавый щелкнул на фотографию, увеличил ее. Одетая в ту же одежду, что и сейчас, Ева держала молочный коктейль. На стакане виднелась эмблема клуба.
– Что-нибудь вспомнила? – спросил Лукавый.
Ева прищурилась, долго разглядывала монитор, а потом вздохнула.
– Нет.
Лукавый посмотрел информацию об изменении аватара. Под именем и фамилией значилась дата: 17 февраля, 18:25.
– Ты обновила фотографию в день аварии, – сказал Лукавый. – Этот день что-то значит для тебя?
– Не знаю.
Он пригляделся к стакану в руке Евы. Эмблема смазалась, но после увеличения надпись удалось прочесть: «Манго».
– Помнишь что-нибудь об этом клубе?
– Там должно было произойти что-то важное. Ой… – Ева приложила руку к груди.
– Что такое?
– Будто сердце забилось чаще… – Она покраснела. – Я должна была встретиться там с тем, кто мне очень нравился. Точно! Это то самое чувство, я уверена!
– Ты все это вспомнила только благодаря эмблеме? – уточнил Лукавый. – Как к тебе в голову приходят воспоминания?
– Понятия не имею, – Ева покачала головой. – М-м-м… Помнишь, как перещелкиваются слайды в «Пауэр поинте»? Как-то так я и вспоминаю эти моменты. Вспышка в мыслях – и БАМ! – воскликнула она, расставив руки. Лукавый вздрогнул. – Ты ведь все равно не понял?
– Не-а.
– А на моей страничке есть мой домашний адрес? Есть ли у меня друзья? Может, можно связаться с ними? – Ева снова облокотилась на стол, уперлась подбородком в сцепленные пальцы и ненавязчиво состроила Лукавому глазки.
– Ладно, поищем. Это уже не так сложно, как найти твою страницу среди сотен тезок.
Лукавый составил список людей и адресов их профилей во «ВКонтакте», чтобы обзвонить их или написать сообщения. Только он открыл первое диалоговое окно, как в комнату вошла мать.
– Сынок, ты ничего не хочешь мне сказать?
– А? – Лукавый повернулся к ней, вернувшись в реальность. Его волосы торчали в разные стороны, глаза широко раскрылись, шапка лежала на компьютерном столе.
– Мне звонила твоя классная руководительница. Говорит, что ты прогуливаешь.
– Ма, я же у тебя отпросился! Отпросился. – Он отвернулся к монитору.
– Сынок, ты ведь ничем плохим не занимаешься? – мать села рядом, обеспокоенно глядя на него. Джульетта приподняла голову и тихо заскулила.
– Я не хотел тебе этого говорить, но школа меня не привлекает, – проговорил Лукавый так, будто раскрывал секрет.
– Чем ты занимаешься, сынок?
– Я работаю, мам. Просто зарабатываю на жизнь.
– Зачем? – Она всплеснула руками. – Разве мы с отцом даем тебе недостаточно денег?
– Я не могу вечно сидеть у вас на шее. К тому же у меня есть свои причины, чтобы начать работать.
– Какие?
Лукавый повернулся на кресле на колесиках.
– Тебе не кажется несправедливым, что я потрачу целый год, вместо того чтобы доучиться и сдать экзамены за упущенные четыре месяца? – Лукавый нахмурился.
– Мы с папой хотели как лучше…
– Я понимаю, мам. Не волнуйся, я сдам экзамены. Но я не хочу тратить время на то, что уже проходил год назад. Доверься мне, окей? Всего разок.
Мама поцеловала сына в лоб и ласково погладила по затылку.
– Хорошо. Делай, как считаешь нужным. Только не связывайся с дурными компаниями, ладно?
– Без проблем, ма.
Между делами Лукавый вспоминал о брате и его посланиях с того света.
«Пока она рядом, нужно воспользоваться шансом и все выяснить».
– Ева, – окликнул Лукавый. Она обернулась. – Ты случайно не знаешь… – он пожевал губу, подбирая слова, – не знаешь, почему призрак может, м-м-м, застрять в предмете?
– Как это?
– Ну, вот мой брат поселился в мобильнике. Слышала что-нибудь про такое?
Ева скрестила руки на груди и задумчиво посмотрела на Лукавого.
– Ты имеешь в виду личные вещи погибших?
– Вроде того. Не уверен.
– Сама я такого никогда не видела, но когда-то давно читала об этом. Согласно той статье, неупокоенные души привязываются к какому-то важному для них предмету или просто к чему-то знакомому, чтобы не потерять связи с родными людьми.
Лукавый ощутил жуткие мурашки, ползущие по телу, и потер плечи, пытаясь отогнать наваждение.
– Но у меня нет никакого предмета, связанного с тобой, – тихо возразил он. – Как же ты тогда ко мне «привязалась»?
– Из всего бывают исключения. Видимо, я особенная.
Лукавый отвел взгляд и улыбнулся.
«Это уж точно. Особенная».
35
Освободившись от дел, Лукавый собирался позвонить Софье, но Ева остановила его.
– Посмотри на часы, – сказала она.
– Блин, я и не заметил… – Он потянулся до хруста, прижался щекой к столу. Время близилось к часу ночи, он хотел спать, но внутри сжался комок нервов. – У меня бессонница.
– У меня тоже была бессонница. – Ева погладила Лукавого по голове, но он не почувствовал. – Мама запретила мне пить кофе и заменила его травяными настойками. Она не знала, что у меня любовная бессонница. – Она по-детски хихикнула.
– И такое бывает? – Лукавый повернул голову, не отрывая ее от стола. – И каково это – влюбиться?
– Ты никогда не любил?
– Мне нравилась одна девушка, а потом я попал в аварию. Теперь она встречается с моим лучшим другом, а я ничего о ней не помню. Даже о симпатии к ней я узнал от Вика и мамы. Не думаю, что у меня были к ней сильные чувства.
– А у меня, наверное, были сильные. Ночами я лежала с закрытыми глазами, представляла нашу встречу, проговаривала диалоги… Думала, что скажу ему на следующий день, как увижу в школе, а когда видела в реальной жизни – пряталась или отводила взгляд. Наверное, он не знал о моем существовании.
– Ты помнишь, как он выглядел или как его звали? – спросил Лукавый.
– Нет. В этой ячейке памяти у меня пусто. Зато теперь меня окрыляет легкое чувство неоконченной фантазии. – Ева мечтательно вздохнула, посмотрела на него: – Ты уже на человека непохож. Ложись спать.
– Останешься? Не хочу, чтобы мне приснился коридор коматозников…
– Я буду рядом, – пообещала Ева.
Лукавый на минуту закрыл глаза, подумав, что скоро переберется на кровать, и уснул.
Лукавый проснулся из-за музыки любимой группы. Он очутился в машине и завертел головой. За рулем сидел Дэн.
– Ты жив? – изумился Лукавый.
– Что за вопросы, дурик? – Брат кинул на него беглый взгляд. – Конечно же, я жив. И я везу тебя домой, к родителям. Ты так скоро сопьешься до того, что перестанешь меня узнавать.