– Я же тебе противен? – удивился Вик.
– Я такого не говорила, – ответила она и повернулась к сцене. Все ее внимание приковала любимая группа.
Когда концерт подходил к концу, Вик схватил Алину за руку и стремительно куда-то повел. Они выбежали от толпы на свежий воздух. Он тут же оттянул ее как можно дальше от общего потока людей. Концерт завершился бурными аплодисментами, криками и визгом.
– Ты чего? – спросила Тихая, отдышавшись.
– Никогда на концертах не была? Задавят, если вовремя не убежишь, – сказал Вик. – Идем со мной.
Окольными путями Вик провел ее за кулисы. В помещении сидели музыканты и раздавали автографы. Не успела Тихая удивиться, как Вик вручил ей маркер, листок бумаги и несколько тысяч наличными.
– Зачем?
– Купишь себе одежду, они на ней распишутся. Будет что вспомнить. Иди. – Вик подтолкнул ее к очереди.
Когда подошла ее очередь, у Алины задрожали колени. Получение автографа, фотография с кумирами и покупка футболок – все казалось сном. Тихая пришла в себя на свежем воздухе, сжимая полученные ценности.
– Допей минералку. – Вик усадил ее на скамейку, заботливо прижал бутылку к губам. Тихая сделала несколько глотков. – Ну как? Довольна?
– А когда вышлют фотографии? – шепотом спросила Тихая.
– Они их выложат на официальном сайте, а еще в группе во «ВКонтакте». Я тебе пришлю ссылки.
– Я не смогу с тобой расплатиться. Это же сколько денег ты на меня потратил…
– Забудь о деньгах, глупая! Деньги – всего лишь бумажки. Если ты счастлива, я тоже счастлив. Об остальном можешь не думать, отрывайся.
Вик сел рядом. Тихая прислонилась головой к его плечу.
– Хочешь сказать, что ты меня вот так запросто купил? Всего лишь узнав про мою любимую группу?
– Звучит не очень романтично, не считаешь? – хмыкнул он.
– А ты романтик?
– Не знаю, что и сказать.
– У меня еще не было парня-романтика.
– А кто у тебя был?
– Да так… Один все время рассказывал про растения, другой – про водку. Можно сказать, что никого.
– Мне не нравится быть «каким-то парнем». Я хочу быть особенным! – Вик обнял Тихую и прижался щекой к ее голове. – Я тоже девчонок менял, когда надоедали. В свою защиту скажу, что они сами на меня вешались, сами предлагали встречаться. А я им не отказывал.
– И как же ты хочешь стать для меня особенным, говоря такие вещи? – Тихая отстранилась от него. – Я на тебя не вешалась.
– Поэтому ты мне и понравилась. Ты можешь сказать мне, что тебе что-то не нравится, обматерить или побить, а я все равно буду сходить по тебе с ума. Я хотел бы, чтобы ты всегда была такой: непохожей на других.
– Умеешь же говорить, когда хочешь. – Тихая забрала у него бутылку с минералкой и допила ее. – Подумаю над твоим предложением. То, что я тебя поцеловала, еще не значит, что буду твоей.
– Я еще никогда никого не добивался, поэтому буду не против поиграть в эту игру чуть дольше, – ответил Вик с хитрой улыбкой.
До утра Вик катал Тихую по городу, всячески нарушая ПДД. Она высовывала руку в открытое окно. Ночной воздух охлаждал голову и легкие. Стоило Тихой закрыть глаза, как она снова уносилась в тот момент в концертном зале, когда они с Виком целовались под оглушающее пение любимой группы. Алина скрывала эмоции под несколькими слоями безразличия. Ее броня рухнула, стоило парню появиться в ее жизни в нужный момент.
– Почему не хочешь домой? – спросил Вик.
– Меня там никто не ждет. Покатай до восьми, школа откроется.
– Ты после такой ночи учиться собралась?
– Выпью кофе и проснусь. Не впервой.
– Хочешь, поедем ко мне? У меня широкая удобная кровать. – Вик подмигнул ей.
– Эй, я не собираюсь с тобой спать. Хотя ты, конечно, рассчитываешь на что-то после такого слива денег, да?
– Нет.
– Врешь.
– Любой парень рассчитывает на что-то, но это не значит, что я отброшу приличия и накинусь на тебя. Я готов подождать пару лет, пока тебе не исполнится восемнадцать.
– Ага-а-а. – Тихая саркастично ухмыльнулась. – Пока на тебя новая девочка не повесится и ты не сбежишь, скажем, завтра?
– Ой, – Вик ударил ладонью по гудку, пробудив дремлющие окрестности, – не будет никаких новых девочек. Мне нужна ты. Лучше поспи, пока есть время. Кресло опускается.
Тихая кивнула, настроила кресло и закрыла глаза.
– Я доверяю тебе свою жизнь. Не влети куда-нибудь и не буди меня до восьми, – велела она. – И не вздумай лапать меня или фоткать, пока буду спать.
– Да за кого ты меня принимаешь? – нервно засмеялся Вик, но Тихая уже заснула.
Он снял пиджак и укрыл ее.
Протез
72
Мать подвезла Костю в школу на машине на полчаса раньше. Он шел медленно: тело неприятно ломило от каждого неосторожного шага. Швы затягивались небыстро и болезненно.
– Левицкий! – к Косте подскочил Стас. – Да ты у нас герой!
– Что? – Костя повесил рюкзак на крючок.
– Мы теперь все-все о тебе знаем. Не нужно было это скрывать, – продолжал Стас. Он похлопал его по плечу. Костя поморщился.
– Да что такое? О чем ты?
– Не видел ролик еще? Ща. – Стас зашел в закрытую группу класса, включил видео и показал его Косте.
Кто-то снял нападение Вадима на Лукавого. Камер у кафе с черного входа не было – Ян Михайлович обещал разобраться с этим, – поэтому Костя сильно удивился, увидев хороший ракурс.
«Почему они не позвонили в полицию, а снимали этот беспредел?» – подумал он. Его драка с Вадимом казалась ненастоящей.
– Там ведь Белы´х? Ты же его защищал? – спросил Стас.
– Почему тебя это интересует?
Кто-то захлопал в ладоши. Одноклассники осыпали его аплодисментами, стоило Косте обернуться.
– Вот теперь мы гордимся старостой, – заявила Лера.
Весь день к нему подходили ученики из разных классов, от мала до велика. О нем говорили учителя, хвалили, обещали дать все пропущенные материалы. В актовом зале директор произнес речь о будущем золотом медалисте, вызвал Костю на сцену и наградил его медалью за мужество, которую на уроках труда специально для Левицкого сделали первоклашки. Костя уже едва стоял на ногах к концу дня от переизбытка впечатлений. Он хотел, чтобы все люди исчезли и он остался в тишине, но в груди зарождалась приятная гордость.
– Кто это? Какая красавица! – перешептывались ученики у окон, когда Костя шел к выходу из школы. Он достал мобильник и уткнулся в него. Остановившись на крыльце, набрал номер.
Поблизости заиграла знакомая мелодия. Костя поднял голову и увидел Ярославу, стоящую у школьных ворот. Она улыбнулась ему и махнула рукой. Костя подошел к ней, крепко обнял.
– Ты что здесь забыла? – спросил он.
– Хочу проследить, чтобы ты добрался до дома целым и невредимым, – сказала она.
Пока они шли к воротам, сзади доносились восхищенные и завистливые возгласы учеников.
– Не оборачивайся, а то весь эффект пропадет, – усмехнулась Ярослава. – Пусть сплетничают.
Вечером Косте позвонил Лукавый. Он сказал, что в полиции к делу приобщили запись, которую Косте переслал Стас, и успокоил его обещанием, что Вадима «теперь точно прижмут».
– И хорошо. Он слишком долго всех изводил, – сказал Костя, поправляя челку. Она обвисла, и он хотел сменить стрижку. – Не хочешь вернуться в школу?
– Нет, у меня есть неотложные дела. Школа… У меня чувство, будто я уже окончил ее, но меня несправедливо оставили на второй год, – признался Лукавый.
– Как там Ева? Я больше не вижу ее.
– Передает тебе привет. Слушай, насчет аварии…
– Не пора ли забыть об этом? Уже столько времени прошло. – Костя вслушивался в тишину и, когда она начала его пугать, добавил: – Ты еще здесь?
– Да. – Лукавый кашлянул. – Думаю, как бы тебе объяснить, почему не могу отказаться от расследования. Даже если никто из вас меня не поддержит, я сам узнаю правду.
– Слушай, твое рвение плохо кончится. – Костя сжал подвернувшийся под руку карандаш, перевернул его и начал постукивать резинкой по столу. – Если до сих пор не выявили виновного, значит, там что-то нечисто. А где нечисто, там криминал. Ты можешь нарваться на серьезных людей. Прошу, одумайся.
– Знаешь что, Костя, – Лукавый хохотнул, – ты слишком много паришься из-за фигни. Я же не втягиваю тебя в свои дела. Не переживай так.
Костя услышал, как хлопнула входная дверь.
– Мама пришла. Прости, что так внезапно заканчиваю разговор. Мы еще поговорим об этом.
– Да норм, не переживай.
– Я тебе позже перезвоню, а то сейчас начнутся крики… Пока. – Костя положил мобильник, выключил на нем звук и спрятал в ящик стола.
После его выписки мать приходила домой пораньше, готовила отвратительную еду и пытала ею своих детей. Костя и Алена дружно отказывались есть, она психовала и уходила в спальню. Тогда Костя готовил что-то съедобное.
– Привет, мам, – сказал он.
– Это Алене. – Она протянула ему пакет. – Помнишь, что скоро концерт?
– Какой концерт?
– В музыкальной школе. Тебе и так дали поблажку и разрешили не выступать вместе со всеми на Рождество. Так что это будет твой сольный концерт, и ты выступишь, хочешь ты того или нет.
– Это шутка? – Костя едва не уронил пакет.
– Нет.
– Я едва хожу, какой, к черту, концерт?! – Он вдруг почувствовал, как закипает. Кулаки непроизвольно сжались, лицо покраснело, зашевелились желваки. – Ты совсем из ума выжила?!
Он снова кричал, и не на кого-нибудь, а на мать. На человека с безоговорочным авторитетом в семье.
– Как ты смеешь на меня кричать? – заорала она, раздраженно отшвырнув мешающую обувь ногой. – Ты пойдешь на этот концерт! Точка! Это… не… обсуждается!
– Я тебе такой концерт устрою, на всю жизнь запомнится, дорогая мамочка! – Костя развернулся, встретился взглядом с испуганной сестрой, зашел в свою комнату и позволил себе хлопнуть дверью.