С момента, как он подал заявление, прошла неделя. О ходе расследования ему никто не сообщал, а когда Лукавый звонил сам, говорили, что не могут разглашать подобную информацию. Он пытался добиться ответа, но тщетно.
«Неудивительно, – мрачно думал он, вынося мусор, – его отец прокурор. Так я ничего не добьюсь».
Лукавый кинул мешок в бак, развернулся и увидел черную машину с тонированными стеклами.
Из автомобиля выскочило трое громил. Накинув ему на голову мешок, они затащили его внутрь. Лукавый не сопротивлялся. Машина долго куда-то ехала, затормозила, и только тогда с него сняли мешок.
– Я решил лично сделать тебе предложение, Лукас, – начал Степан Викторович, покуривая сигару. Он сидел рядом с Лукавым на заднем сиденье. – Поскольку знаю тебя и твоих родителей, хочу прояснить недопонимание. Вик – парень глупый, с детства проказничает и влипает в неприятности. Я это признаю, этот факт никто не оспорит. Но ты тоже хорош – написал заявление на своего лучшего друга.
– Из-за него погиб мой брат, а еще он убил мою девушку, – ответил Лукавый, пожалев, что произнес это вслух.
– Пока ты лежал в коме, мы замели следы, успокоили всех, кого надо. Семьи пострадавших получили компенсацию. – Степан Викторович потушил сигару. – Лукас, ты ведь парень умный. Виктор извинился перед тобой. Прости его и забудь обо всем, что слышал и видел.
– А если я не хочу? Нет, не так. Я не забуду об этом. Потому что невозможно забыть убийство.
Степан Викторович вздохнул, закатывая глаза.
– Видишь ли… если ты не понимаешь намеков, скажу тебе прямо: сила не на твоей стороне. Мой мальчик учится в престижном вузе, его репутация не пострадает, а ты даже школу не окончил. Подумай, что или кого ты можешь потерять, если будешь и дальше нарываться. Мое слово против твоего – как думаешь, кто победит?
Лукавый поджал губы, не сводя с него взгляда.
– Судя по твоему молчанию, ты еще способен принимать правильные решения. Считай нашу встречу дружеским предостережением. Мы отвезем тебя обратно к дому. Ты ведь все понял, Лукас? Не заставляй меня снова прибегать к помощи безмозглых бойцов.
Лукавый кивнул. От осознания, что это не Вик нанял Вадима, ему стало немного легче.
Степан Викторович похлопал Лукавого по спине и грубо потрепал по волосам. Ему вновь натянули мешок на голову, и оставшееся время он вслушивался в ретропесни, доносящиеся из автомагнитолы.
Он вышел из машины у дома. Пока Лукавый шел к подъезду, автомобиль развернулся и выехал на дорогу. Лукавый кинул напряженный взгляд на след от шин и почувствовал, как в нем закипает злость.
«Дружеское предостережение, значит», – он набрал код на домофоне и зашел в подъезд.
85
Лукавый позвонил в дверь. Изнутри донесся цокот когтей по линолеуму. Ему открыл Малыш. Джульетта приветственно гавкнула и завиляла хвостом.
– Привет, малышня. – Лукавый пожал Павлику руку, сел на корточки и погладил собаку. Та облизала ему лицо и ладони.
– Не ожидал тебя увидеть, – признался Малыш.
– Соскучился по Джульетте, вот и пришел. – Лукавый скинул обувь, повесил куртку в прихожей и прошел в комнату.
Павлик показал ему свою кровать в углу. Лукавый заметил футляр со скрипкой и кивнул в его сторону.
– Играть начал?
– Да. Это целая история! Мне Костя отдал скрипку, когда ушел с концерта. Представляешь?
– Ого… с концерта ушел? – Лукавый присвистнул.
– Да. А еще он очень хороший учитель.
– Сыграй-ка мне что-нибудь.
– Легко! – Малыш соскользнул с кровати, достал скрипку и заиграл.
Мелодия была Лукавому незнакома, но он уловил в ней грусть. Вместо веселого он слышал печальное и думал о Еве, прислонившись спиной к стене. Когда Павлик закончил, он похлопал в ладоши.
– Молодец! В музыкалку ходишь?
– Да. Меня туда записали после того, как я выступил на концерте вместо Кости. Мне сказали, что мой случай настолько интересен, что я буду обучаться бесплатно до самого выпуска! Интересно, давно ли он это планировал? – Павлик улыбнулся, убрал скрипку и посмотрел на Лукавого: – Хочешь во что-нибудь поиграть?
– Давай перекинемся в «дурака»?
– Я не умею. Родители часто играли, а мне не разрешали. Говорили, чтобы я читал книги, а не увлекался азартными играми. – Малыш протянул Лукавому коробку с картами.
– Ну, пока никто не знает, ничего страшного. К тому же мы не будем играть на деньги, а просто хорошо проведем время.
Они выставляли друг друга «дураками», а за окном вовсю валил снег. Перед уходом Лукавый долго обнимался с Джульеттой.
– Ну все, все! Как будто в последний раз ее видишь! – сказал Павлик. – Скоро мама придет, я должен ей поесть приготовить…
– Понял намек, отчаливаю. – Лукавый отдал ему честь, развернулся и ушел.
Протез
86
Дни в школе тянулись бесконечно. Костя едва досиживал до звонка с последнего урока. С матерью они помирились, и теперь она не сваливала на него все заботы. Она раньше возвращалась домой, занималась им и Аленой. И только плиту матери никто не доверил – большинство проголосовало за то, чтобы готовил Костя.
Сбежав по ступенькам школы, он достал мобильник и выбрал контакт: «Моя девушка».
– Ты уже освободился? – бойкий голос Ярославы поднял ему настроение.
– Да. А ты?
– Пока нет, много гостей. Даже разговаривать сейчас долго не могу. Встретимся?
– Конечно. Во сколько заканчиваешь?
– Сегодня – около десяти, будет банкет.
– Хорошо. Слушай… тебе Лукавый не звонил?
– Нет.
– А Тихой он не звонил, не знаешь?
– Она взяла отпуск и не ходит в кафе. Кость, что происходит?
– Да просто волнуюсь за него, он куда-то пропал. Ладно, не буду тебя больше отвлекать. Никуда одна не уходи вечером, если я опоздаю!
– Хорошо, пупсик. – Ярослава рассмеялась. Щеки Кости стремительно зарделись.
«Вот же», – счастливо подумал он, пролистал книгу вызовов и выбрал номер Лукавого. Тот долго не отвечал, но Костя звонил до последнего.
– Ну чего? Я сплю! – сонно возмутился друг.
– Я хочу с тобой поговорить. Ты дома?
– Ну не на улице же! Приходи. Не удивляйся, если я буду спать. – Лукавый отключился.
Костю впустила мать Лукавого, тепло с ним поздоровалась и расспросила, как дела у его матери.
– Знаете, я никак не могу поверить, что вы нашли общий язык с моей мамой, – признался он.
– Хорошая драка и женщин сплотить может, – пошутила она.
Костя поморщился. Он слышал от Лукавого историю о том, как их матери подрались из-за него, и мысленно извинился перед женщиной.
– Я пойду, он меня, наверное, заждался.
Комната Лукаса утопала во мраке. Шторы были крепко задернуты, не работала ни одна лампа. Лукавый сидел на кровати, глядя на дверь. Косте показалось, что он его не увидел.
– Эй, привет. – Левицкий помахал перед лицом друга. Тот моргнул и перевел на него отсутствующий взгляд. – Ты здесь в Голлума играешь, что ли? Чего все закрыл?
Костя подошел к окну, взялся за шторы.
– Если ты их откроешь, я откушу тебе палец, – пошутил Лукавый.
– Ты странно себя ведешь в последнее время. Расскажи мне, что случилось, – попросил Костя.
– Ничего. Жизнь перевернулась, а так все нормально.
– Что значит «жизнь перевернулась»? Объясни нормально.
Лукавый жестом подозвал его, сам сел в кресло, вытянул ноги на кровать. Дождавшись, пока Костя сядет, он начал:
– Все как всегда: хорошая девочка встретила плохого мальчика. Хорошая девочка влюбилась в плохого мальчика. Хорошая девочка погибла из-за плохого мальчика. Плохой мальчик слишком поздно понял, что влюблен в хорошую девочку.
– Ты это… о Еве говоришь? – Костя неловко почесал висок. Лукавый кивнул. – И почему твой мир перевернулся? Кстати, где она?
– Она ушла. Совсем. Пуф. – Лукавый разжал ладони. – Я больше никогда ее не увижу.
– Не знаю, что сказать…
– Тут нечего говорить.
– Поэтому ты заперся дома и никуда не выходишь? – спросил Костя, когда пауза затянулась.
– Я ходил в полицию. Написал заявление, принес им доказательства. – Лукавый фыркнул. – А папаша Вика его отмазал! Снова! Сказал мне молчать и не высовываться, если не хочу, чтобы кто-нибудь пострадал.
Костя прочистил горло.
– Вот что я тебе скажу: выползай из норы и возвращайся в школу. Я тебе помогу. Когда в голову лезут печальные мысли, нужно делать все, чтобы отвлечься от них.
– А если я не хочу? – Лукавый взглянул на него без интереса. – Не хочу делать то же, что делают все. И я сейчас не о депрессии, а о решении проблемы.
– Что ты имеешь в виду?
– Ну, знаешь, люди любят сваливать все на судьбу. Так легче. Зачем решать проблему, если можно заниматься ерундой и забыть о ней? Почему-то никто не думает, что нерешенная проблема ведет к усугублению этой самой проблемы.
Костя промолчал.
– Даже ты не знаешь, что на это ответить.
– Как мне тебе помочь? – спросил Костя.
Лукавый улыбнулся, но его брови остались нахмуренными.
– Мне уже ничто не поможет. Никто не поможет. Я сам справлюсь, окей? А ты иди к Ярославе, не трать на меня свое время. – Он пихнул друга в плечо, выпроваживая его из комнаты.
– Так нельзя. Нельзя гнить в одиночестве, страдать и делать вид, что весь мир тебя не понимает! – Костя повернулся, упрямо встал звездочкой в проеме. Лукавый толкал его, но быстро выдохся.
На столе в емкости с обезболивающим лежало две таблетки.
– Ты все еще принимаешь лекарство? Я думал, что у тебя просто болела голова! – Костя заволновался, и Лукавому удалось вывести его в коридор.
– Тише! Не хочу, чтобы мама беспокоилась. – Он огляделся и, убедившись, что они не потревожили мать, добавил: – Я не пил много обезболивающих. Просто один раз запнулся и упал, половину пришлось выкинуть. Я жуткий чистоплюй.
– Ага, – протянул Костя. В комнате Лукавого вещи были разбросаны по полу и всем возможным поверхностям, – конечно. Тебе точно не нужна моя помощь?