ьной. Не думаю, что надо продолжать. Не торопиться? В смысле? Куда не торопиться? А, рассказывать, не торопясь. Хорошо… Не нервничая, спокойно, отстраненно…
Да, попробую объяснить. Не волнуюсь. Когда я говорю, что от человека веет холодом, я имею в виду… Во-первых, такие люди по-настоящему не слышат, что я говорю, – то есть не вникают в слова собеседника. Слушать слушают, но слова будто отскакивают от них, как от стены. Понимаете, о чем я? Во-вторых… Ну вот, когда так неожиданно просят объяснить, не знаешь… А, вспомнила! Они ни за что не признают своих ошибок. Могут сделать что-то неправильно, но никогда не возьмут на себя ответственность. Даже когда очевидно, что виноваты, будут утверждать, что чисты, и перекладывать вину на другого. На тебя. И это просто сводит с ума. Их настойчивость и упрямство заставляют сомневаться в их нормальности. Но страшнее всего отношение к женщинам как к неодушевленным предметам. Словно куклу, переставляют тебя с места на место по своему желанию, а не сделаешь, как хотят, – уничтожают словом и взглядом. Пытка, какой не придумали и в тюрьме. Для них все это легко, потому что они ничего не чувствуют, а ты медленно сходишь с ума… Они всегда выбирают молодых, только девушек восемнадцати-девятнадцати лет, только таких…
Почему вы так на меня смотрите? О ком я говорю? Да о ком я могу говорить… Никого конкретно в виду не имею. Просто пытаюсь объяснить, что для меня значит это выражение. О явлении в целом. Да, именно, просто общее рассуждение на тему. Нет-нет, что вы… Ко мне лично это не имеет никакого отношения. Просто отвлеченное наблюдение. Немного пофантазировала. Богатое воображение – я же не случайно стала писать стихи. У меня и интуиция развита, вижу людей насквозь. И способность к эмпатии.
Муж? Мой муж? Почему вы спрашиваете? Я за него переживаю. Он был слишком сильно привязан к девочке. К Епин. Не знала, что так бывает. Мне казалось, он не хочет ребенка, но он очень изменился, когда она родилась… Уже говорила?..
Моя девочка… Ей тогда не исполнилось и года… Сейчас было бы три… Или уже четыре?.. Одежда и обувь, купленные тогда… Нам не пришлось одевать ее во все это… Детская до сих пор осталась нетронутой. Муж категорически против. Одно время заперся там и практически не выходил. Я очень за него переживаю. Очень. С тех пор у него все валится из рук. Раньше он был безупречен в любом деле. Все считали, муж добьется в жизни большого успеха, но уже несколько лет ничто его не интересует. Не знаю, до каких пор он будет ломать себе жизнь, мне неспокойно и очень его жаль. Что, если он не сможет остановиться, что, если все будет только хуже?.. Разумеется, я за него переживаю. Как бы я могла не переживать?
Понимаю ли я его? Конечно, понимаю. А почему вы спрашиваете? Если не я, то кто его поймет? Прекрасно понимаю. Он сказал, больше не стоит заводить детей, и я полностью с ним согласна. Пусть его родители даже не мечтают о внуках. Можно родить другого, говорите? Ха! Не дождетесь.
Я нашла спасение в поэзии, но у мужа нет даже желания выбраться. Он перестал ходить с нами в церковь. Вы пойдете в церковь в это воскресенье? Обещаете? Не можете пообещать… Таких людей, как муж, я… Мне очень жаль людей, которые не способны покаяться и получить прощение. Потому что мне это удалось. С тех пор как я стала читать, учить наизусть, писать сама, мне становилось все спокойнее, я перестала ощущать внутреннюю пустоту. Можно сказать, действительно узрела Господа. Я поняла, что это Он послал мне ту женщину с зубным протезом, ту поэтессу. А моя Епин… Признаться, то, что произошло с малышкой, впервые заставило меня усомниться. Потому что я не сразу разглядела, что и это было Его деянием. Но теперь я знаю. Знаю, что все случившееся было Его волей. Осознала беспомощность и ничтожность перед всемогуществом Его. И, открывшись перед Ним в немощи своей, испытала радость смирения и готовности принять все Им даруемые милости и испытания, включая смерть. Вам знакома эта радость? Восторг воспевания ее в стихах? Для меня поэзия – слово Божие, а слово Божие – поэзия. В последнее время многие просят прислать стихи в церковные издания, и я не могу отказать, хотя и нелегко исполнить каждую просьбу. Лишь бы внести свой скромный вклад в восхваление Господа нашего и Его огромной любви к нам. Я пишу, пытаясь выразить Ему ответную любовь и вечную благодарность… Подождите минутку, пожалуйста, я хочу помолиться.
Благодарю Тебя, Господи Боже наш, о всех благодеяниях Твоих…
Ну вот, после молитвы всегда лучше. И голова теперь меньше болит. Да, давно мучают сильные головные боли. Иногда не могу из-за этого заснуть, приходится пить лекарства. Но молитва помогает даже в самых тяжелых случаях – обратишься к Господу, и сон приходит в конце концов. Нет, каждый день снотворное не принимаю. Не волнуйтесь, я в полном порядке. Проблемы не у меня – у мужа. Я очень хотела бы, чтобы он пришел к вам на консультацию, но думаю, он ни за что не согласится. Будет и дальше заниматься саморазрушением. Теперь я в этом уверена. Однажды, когда молилась ночью, Господь поведал мне об этом так явственно, словно передал письменное послание. Поведал, что душа мужа затерялась в долине смертной тени. Я прочту вам стихотворение, которое написала в ту ночь, когда Господь говорил со мной.
Разбитый череп зайца.
Гной на трупе льва.
Возликуй! Благодать. Благодать. Благодать!
Серый пепел Солнца.
Земные лед и тьма.
Восхваляй! Благодать. Благодать. Благодать!
Вы ведь понимаете смысл? Понимаете, почему тут превозносится благодать Божия, даже если голова разбита и тело начало разлагаться, даже если солнце исчезло и земля покрылась ледяной корой? Смысл в том, что для человека ничто не имеет настоящего значения, кроме хвалы и поклонения Господу и мольбы к Нему о спасении. Больше от нас ничего не требуется. Мы лишь оболочка, которую Он наполняет. Я искупила свои грехи, о, слава Тебе, Господь милосердный, но знаете, доктор, искупление – это не раз и навсегда. Оно необходимо снова и снова. Я буду молиться, чтобы Он и вас простил. Жизнь без Его прощения – жизнь проклятая. Как вечное горение в аду, когда невозможно остановиться, невозможно даже умереть. И тело, и душа должны прочувствовать эту страшную истину.
Доктор, я буду молиться за вас. Буду молиться каждый день…
Саркома, 2017
После завершения конференции мы зашли поужинать в местный ресторанчик, где подавали самгёпсаль. Столы сдвинули в одну длинную поляну, и участники конференции расселись по обе стороны. Я сидела ближе к середине, опираясь о стену. Как только официанты принесли приборы и заказ, началось шумное застолье. Я вытерла руки влажным полотенцем. Один из коллег принялся поджаривать свинину на настольном гриле.
На противоположной стене висел телевизор, шли вечерние новости. В тот момент, когда я смешивала соус для мяса, сквозь общий гомон ясно донесся голос диктора. Я взглянула на экран. По овальному ледяному треку мчался конькобежец. С трагической интонацией диктор сообщал, что из-за остеогенной саркомы плечевой кости скончался известный спортсмен, чемпион по шорт-треку. Заболевание обнаружили случайно, когда спортсмен травмировал локоть. Остеосаркому часто называют просто раком костей…
Саркома. Я уже когда-то слышала об этом заболевании. Когда и где? Я принялась рыться в памяти. Внезапно наступила тишина, и когда я огляделась, оказалось, что все за столом на меня смотрят – профессор, сидевший наискосок от меня, задал какой-то вопрос и ожидал ответа. Коллега рядом подсказал: спрашивают, что буду пить. Настало время общего тоста. Я протянула стаканчик для сочжу, профессор его наполнил. Зазвенели бокалы и стаканы, все выпили. Из-за профессора мои мысли обратились к приближающейся защите диссертации, и именно тогда ядовитой змеей вползло воспоминание. Библиотека. Таон.
Это было в середине ноября прошлого года. Мы столкнулись у камер хранения на первом этаже Национальной библиотеки. Таон заметила меня первой и заговорила со мной. Сама бы я ни за что ее не узнала. Мы не виделись десять лет с тех пор, как случайно встретились на лестнице рядом с библиотекой университета. Но даже для такого приличного срока изменения во внешности Таон шокировали. Короткие волосы с химической завивкой, очки, расплывшаяся фигура. На ней были яркая фиолетовая куртка и черные брюки; дутая объемная куртка выглядела огромной. На ногах кроссовки, из-за чего казалось, что Таон стала ниже ростом. Кто-нибудь мог подумать, что она на три-четыре года старше меня, но, присмотревшись, можно было заметить, что ее лицо без макияжа по-юному свежо и румяно. Если бы не наша первая встреча на лестнице, возможно, я сразу узнала бы Таон. В школе она была похожа на деревенскую девицу, а сейчас превратилась в женщину с такой же заурядной внешностью – если бы не воспоминание о Таон в желтом платье, клином рассекающее этот временной промежуток, я совершенно спокойно отнеслась бы к превращению.
Почему Таон заговорила тогда о саркоме? Я тщетно пыталась воскресить в памяти наш разговор. Я не помнила, чтобы она была больна, и тем не менее в голове ясно звучал голос Таон, произносивший слово «саркома». Как наяву я видела ее мрачное лицо в тот момент. Возможно, она рассказывала о ком-то другом?
Люди за столом пили и веселились все громче, перекрикивая даже включенный на полный звук телевизор. Затем кто-то из гостей его выключил, пожаловавшись на шум, но тише не стало. Я больше не могла сосредоточиться и оставила попытки вспомнить. Лишь в метро по дороге домой я смогла восстановить все подробности встречи с Таон.
В тот день я рассчитывала найти и отксерить кое-какие материалы, необходимые для диссертации. Положив сумку в камеру хранения и дойдя до входа в зал, я вдруг поняла, что забыла кошелек. Я вернулась и стала рыться в сумке, но его там не было. Вероятно, оставила дома. Расстроенная, я на всякий случай решила проверить и карманы пальто.