ичные деньги. Гагик тут же, на месте, умерщвлял жертву, вырезал у неё почки, печень, яичники, лёгкие, селезёнку, глаза — всё, что требовалось клиентам «Медикон-плюса», и уезжал обратно в Киржач, а зловещие «доктора» упаковывали выпотрошенный труп в полиэтиленовый мешок и относили в подвал. Там они вынимали из пола доски и зарывали тело. Доски потом аккуратно ставили на свои места.
Хозяйка, подпаиваемая снотворным, целыми днями пребывала в расслабленном полудремотном состоянии, много спала и не замечала того, что творили жильцы под самым её носом. Зато её собака, жившая во дворе — большая тёмно-серая овчарка, — каждый раз встречала «докторов» ворчанием, а когда те относили очередной труп в подвал, выла на всю округу. В конце концов «доктора» её отравили. Старуха была безутешна. По её просьбе любезные эскулапы похоронили Трезора в лесу, под берёзой, насыпав холмик на этом месте. Екатерина Алексеевна каждую неделю приходила туда и клала на холмик свежую косточку в память о своём любимце.
У «докторов» по поводу трупов не раз возникали споры. Лёва доказывал, что лучше их зарывать в лесу. Жора не соглашался, говоря, что в лесу их найдут грибники или охотники, которые имеют привычку брать с собой собак. Лучше всего, по его мнению, закапывать трупы в подвале, где их уж точно никто не найдёт. Хозяйка заходит туда редко. Тем более в мешках трупы не пахнут. «Докторам» рано или поздно придётся отсюда уматывать, они уже и срок назначили для отъезда — начало осени, а тогда они устроят в доме хороший пожар. Всё сгорит дотла, от здания останутся руины и никому и в голову не придёт что-то искать на этом месте. Лёва, хоть и продолжал сомневаться, всё-таки согласился с приятелем. Зарывать трупы в подвале было намного удобнее, чем тащить их в лес, рискуя быть замеченными.
Сейчас, когда в дом нагрянули неожиданные гости, Лёва вспомнил о своих сомнениях.
— Я как чувствовал, подведёт нас этот подвал, — шептал он, оглядываясь на дверь. — В лесу зарывать надо было!
— Ничего пока не случилось, что ты волнуешься, — Жора подошёл к шкафчику, где хранились шприцы, упаковки с таблетками и ампулы.
— Тебе просто лень тащить трупы в лес, — бурчал Лёва.
«Кролик» пришёл в себя окончательно. Лёвины удары не угомонили его, он продолжал мычать и постепенно выбирался из шкафа.
Жорина игла впилась ему в артерию на шее, и он задрожал. Его большое раскрасневшееся лицо напряглось. Глаза, казалось, вот-вот выкатятся из орбит…
Жора с ухмылкой потрепал его по небритому подбородку.
— Ничего, сейчас поспишь пару часиков, и всё кончится.
Ещё сегодня утром бедняга мирно сидел на берегу озера и варил ушицу в котелке, когда к нему подошли двое незнакомцев. Судя по одежде и экипировке, они тоже были рыболовами. Улыбаясь, они начали интересоваться, какой здесь клёв, и вдруг заломили ему руки. Мужчина опомниться не успел, как ему в шею вонзился шприц.
По документам, которые у него нашли, звался он Нефёдовым Степаном Николаевичем. Работал на стройке экскаваторщиком. «Доктора» отконвоировали бессмысленно мотавшего головой Нефёдова поближе к дому и, дождавшись, когда Екатерина Алексеевна после обеда ляжет спать, привели его в свою комнату, связали скотчем и запихнули в шкаф. Затем по радиотелефону созвонились с Гагиком. Тот ответил, что подъедет, как всегда, к полуночи. После этого «доктора» с сознанием хорошо сделанного дела пообедали сами и улеглись спать.
— Гагик может задержаться, — сказал Жора, глядя на дождь за окном. — А то и совсем не приехать. Видишь, как поливает?
— Приедет, — уверенно ответил Лёва. — Гагик точен как часы, к тому же им позарез нужны почки. Примчится как миленький!
После укола кровь отлила от лица экскаваторщика. Он глубоко дышал, сопел, а потом вдруг шевельнулся всем телом. Из распахнувшейся дверцы вытянулась его нога. «Доктора» согнули её в колене и затолкали обратно в шкаф. Прикрыли дверцу.
— Сколько кубиков было в шприце? — спросил Лёва.
— Два. До полуночи должен продрыхнуть.
Засовывая пистолет в карман, Лёва подошёл к двери и прислушался.
— Старуха заснёт через полчаса. Надо воспользоваться моментом, пока эти двое пьют чай!
Жора кивнул, соглашаясь. Он взял горящую свечу и вышел на лестницу. Напарник последовал за ним.
Глава 4
Вытирая мокрое от пота лицо, Хлопенков пил уже вторую чашку.
— Как я и думал, окно осталось открытым, — сказал Жора, подсаживаясь к столу. — Подоконник весь залило.
— Раму хорошо бы закрыть на верхние шпингалеты, — сказала хозяйка.
— Я так и сделал, — заверил её «доктор».
Лёва заглянул в чайник для заварки.
— Тут уже пусто, надо свежего заварить.
— Ладно, не суетись, — проурчал Хлопенков, поглощая варенье.
— Ничего, это минутное дело.
Заваривая чай, Лёва незаметно бросил туда снотворных таблеток.
Екатерина Алексеевна, видя, что приезжие и в самом деле голодны, принесла хлеба и колбасы. Хлопенков набросился на угощение с жадностью и через пять минут они с Оксаной выпили по третьей чашке чаю. «Доктора» многозначительно переглядывались.
— Что-то меня в сон клонит, — сказала хозяйка, зевая. — Сегодня спала после обеда, а всё равно не выспалась.
— И отправляйтесь спать, — с ласковой улыбкой ответил Лёва — «Илья Сергеевич». — А мы с Вячеславом Дмитриевичем проследим, чтобы всё было в порядке.
— Но если доски будут из пола вынимать, то я должна присутствовать. Шуточное ли дело. Их ведь надо потом на место ставить…
— Ерунда, — Хлопенков поморщился. — Поставлю в лучшем виде.
— И с чего это вашему Елисеевичу взбрело на ум зарывать свои вещи у меня в подвале? — ворчала хозяйка.
— Значит, несподручно было брать их с собой, — ответил зек, тоже зевнув. — Вот и зарыл. Что тут особенно?
— Ложитесь, Екатерина Алексеевна, — уговаривал Лёва, — не нарушайте режим.
— Нет уж, — упорствовала хозяйка. — Лягу только когда провожу их.
Оксана все это время молчала, стыдливо пряча глаза. Бесцеремонное вторжение её любовника в чужой дом ей не нравилось, и теперь она чувствовала себя неловко.
Хлопенков доел бутерброд, допил чай и, отдуваясь, откинулся на спинку стула. Вытер рукой сальные губы.
— Вещички буду искать я один, — и он посмотрел на «докторов», давая понять, что эти слова относятся главным образом к ним. — В подвал не суйтесь.
— Как это — не суйтесь? — воскликнула возмущённая Екатерина Алексеевна. — Вы тут не у себя дома!
Жора сделал примиряющий жест.
— Не заходить, так не заходить, — сказал он и обернулся к гостю. — Только вы уж копайте там аккуратно, после себя оставьте всё как было.
— Я же сказал — всё будет в ажуре, — заверил зек.
— Я в этом почему-то очень сомневаюсь, — сурово сдвинув брови, сказала хозяйка.
Лёва наклонился к уху напарника.
— Выпил две чашки, — шепнул он. — Значит, ещё минут двадцать…
— Зря беспокоитесь, — убеждал хозяйку Хлопенков. — Я доски на место поставлю. Всё нормально будет, зря вы это.
— Я вот что подумал, — продолжал шептать Лёва. — Может, сдадим Гагику не две почки, а шесть, включая ихние? — И он показал глазами на приезжих.
Жора чуть заметно усмехнулся.
— А что, идея…
Хлопенков, загремев стулом, встал из-за стола.
— Ладно, я пошёл в подвал. За мной не ходите, я знаю, где это. Был тут. Только скажите, где у вас лопата? И ломик желательно.
— Лопата там же, в подвале, — сказала хозяйка.
Зек вышел в коридор. Остальные продолжали пить чай молча. Собственно, пила только Оксана. Екатерина Алексеевна боролась со сном, а «медики» делали вид, что пьют.
Грохот ливня приутих. За окнами, сквозь завесу поредевшего дождя, проступили чёрные очертания сосен. В тишине стало слышно, как во двор въехала ещё одна машина.
Услышав шуршанье шин, Екатерина Алексеевна встала и подошла к окну.
— Ну вот, так я и знала! Роман всё-таки приехал!
Побледневшие «доктора» тоже подошли к окну.
— Нет, вроде не он, — пробормотала хозяйка.
Глава 5
Во двор въехала забрызганная грязью «Нива» и остановилась невдалеке от «Рэйндж-Ровера».
В гостиную на шум голосов вернулся Хлопенков.
— Это не менты, — хрипнул он, всматриваясь в полумрак за окном.
Из «Нивы» вылез высокий статный мужчина в дождевике и первым делом подошёл к джипу. Заглянул в его кабину.
— Ваш знакомый? — спросил Лёва у Хлопенкова.
— Какой, на хрен, знакомый! — Зек пристально наблюдал за приезжим. — Кто это? Чего ему тут надо?
— Что-то я не вижу отсюда его лица, — сказала Екатерина Алексеевна. — Может, кто-то из друзей Романа?…
Незнакомец направился к дому. Хозяйка взяла свечу и вышла в прихожую. Хлопенков и «доктора» поспешили за ней.
— Кто там? — спросила хозяйка.
— Милиция! Старший оперуполномоченный районного отдела внутренних дел майор Рогов! — откликнулись из-за двери официальным тоном. — Можете посмотреть мои документы!
Екатерина Алексеевна открыла дверь.
Анатолий Михайлович, назвавшийся «майором Роговым», решительным шагом вошёл в полутемную прихожую. Хозяйка даже не стала смотреть протянутые ей красные корочки, отступила к стене. Полковник смерил зека цепким взглядом, потом посмотрел на «докторов».
— Вы кто такие?
— Мы медицинские работники, проводим здесь отпуск, — проговорил, запинаясь, Жора.
— Документы предъявите.
— Д-документы есть, наверху лежат…
— А вы кто? — повернулся «Рогов» к Екатерине Алексеевне.
— Хозяйка.
— Очень хорошо, — полковник снял с себя плащ и передал ей. — У меня есть дело к этому гражданину, — он кивнул на Хлопенкова. — Я знал, что он приедет сюда.
— Знали? — Зек поспешно отступил в гостиную. — Откуда это вы знали?
— Вы пока задержаны до выяснения всех обстоятельств, — сказал ему Анатолий Михайлович. — А вас, товарищи, — он повернулся к хозяйке и «докторам», — я попрошу быть понятыми при задержании и обыске этого субъекта.