Наконец, еще одно потенциально очень опасное попадание 380-мм снаряда даже не было замечено в ходе боя. Этот снаряд прошел под водой около 30 м, поразив правый борт в 8,5 м под ватерлинией чуть выше скулового киля, оставив дыру диаметром около полуметра. Движение в воде погасило его скорость, которой хватило на то, чтобы пробить обшивку две переборки по 9,5 мм, и пройти 3,7 м внутри корабля под углом 45 гр. к диаметральной плоскости. В конце концов снаряд уткнулся головной частью в главную ПТП во внутреннем (пустом) отсеке ПТЗ, выщербив в ней небольшую вмятину. Попадание обнаружилось только при осмотре корабля в доке в Розайте. Германский снаряд находился в хорошем состоянии, его взрыватель оставался на месте, но баллистический наконечник был содран при прохождении обшивки и переборок. Если бы взрыватель сработал, "Принс оф Уэлс" мог получить крайне неприятные повреждения, поскольку за переборкой располагалось отделение дизель-генераторов. Но и при непробитии в это помещение начала поступать вода и нефть из пробитой и затопленной ПТЗ. В остальном воздействие этого снаряда на боевые возможности оказалось минимальным, лишь незначительно снизив скорость и вызвав утечку топлива с соответствующим падением дальности.
Тем не менее, счастливо избежавший смерти Лич оказался в чрезвычайно неприятном положении. Его корабль, не потерявший своих оборонительных свойств и скорости, остался практически беззащитным перед 16 пушками главного калибра противника - против двух своих. Выход из боя, совершенно логичный и вполне одобренный старшим начальником "на месте", контр-адмиралом Уэйк-Уокером, все же послужил основанием для служебного расследования. Обвиненному в "недостаточной активности" Личу могла грозить отставка, если бы не решительная защита его (и обвиненного в том же сомнительном "грехе" Уэйк-Уокера) со стороны командующего Флотом метрополии.
Часто высказывается прямо противоположная мысль, что недостаточно активным оказался Льютенс. Некоторые наши современники считают, что немцам следовало бы добить "Принс оф Уэлс" и вернуться домой. Такое мнение очень напоминает предложение адмиралу Рожественскому "броситься" на японцев в первые минуты Цусимского боя. Поврежденный в носовой части германский линкор имел в этот момент примерно такую же скорость, как "англичанин". Даже если бы "Бисмарк" сразу лег на курс преследования, ему пришлось бы долго вести огонь из двух передних башен, идя против волны и ветра в условиях северной Атлантики. Возможные попадания на остром курсовом угле с кормы были бы для "Принс оф Уэлс" не слишком опасны; во всяком случае, он сохранил бы ход. При бое на отходе вооруженные торпедами 2 английских тяжелых крейсера более чем уравновешивали возможную помощь со стороны "Принца Ойгена". Так что даже чисто боевые шансы германского отряда представляются достаточно сомнительными. Далее, на "Бисмарке" не знали, насколько сильно поврежден корабль противника и почему он вышел из боя. Но гораздо большее значение имеют оперативные и стратегические соображения. Льютенс не имел никакого представления о расположении и составе британских морских сил. В любой момент и с любой из трех сторон горизонта (кроме, пожалуй, северо- запада, где находилась Гренландия и льды) он мог ожидать появления кораблей противника. В частности, они могли находиться на пути его отхода. Не менее важно то задание, которое получил немецкий адмирал. Уничтожение конвоев могло принести гораздо больший политический и материальный эффект, чем повреждение второго британского линейного корабля.
Подстегнутый резкой радиограммой из Адмиралтейства, Уэйк-Уокер сосредоточил оба своих крейсера и "Принс" в одну колонну, намереваясь при удобном случае вновь вступить в бой. Желание это все же не было слишком активным, и когда "Бисмарк" повернул на англичан, прикрывая отход "Ойгена", они предпочли уклониться, причем "Принс оф Уэлс" не дал ни одного залпа. Сомкнутое построение несло в себе риск потерять противника, что и произошло в условиях очень плохой видимости рано утром 25 мая. Все попытки восстановления контакта оказались безуспешными. между тем запас топлива на "Принсе" уменьшился до критических пределов, и после очередного донесения о состоянии дел находившийся на "Кинг Джордж V" Тови отдал Личу приказ идти в базу.
После заправки топливом в Исландии "Принс оф Уэлс" отправился в Розайт для ремонта и доводки башенных механизмов. (В походе шарнирные лотки в башне "Y" заклинивались еще два раза!) В своем донесении о бое кэптен Лич отметил ряд существенных недостатков конструкции линкора, в частности необходимость улучшить вентиляцию отсеков котельных отделений вспомогательных машин, в которых в ходе сражения температура повысилась до 49°С. Он указал также на полную беззащитность от осколков помещений управления радарами, директоров вспомогательного калибра и большинства электро- и сигнальных коммуникаций. Отмечалось также заливание башни "А" и высокая пожароопасность деревянных шлюпок (известная уже сотню лет). Часть боевого опыта учли в ходе ремонта, но некоторые работы так и не провели. В частности, вентиляция котельных отделений осталась неудовлетворительной, что сказалось в ходе японской воздушной атаки в декабре 1941 г.
Вернемся, однако, в Атлантику, где преследование "Бисмарка" продолжал "систершип" "Принса". Еще вечером 22 мая 1941 года "Кинг Джордж V" под флагом командующего флотом Метрополии адмирала Тови вместе с авианосцем "Викториес", крейсерами "Орора", "Галатея", "Кения" и "Хермайони" и 7 эсминцами вышел из Скапа-Флоу. Утром следующего дня к отряду присоединился линейный крейсер "Рипалс" и 3 эсминца, шедших из Клайда, и то, что в данный момент можно было считать "главными силами британского флота в отечественных водах", взяло курс на северо-восток, в проход между Исландией и Фарерскими островами. Только после 8 вечера на флагмане была перехвачена одна из радиограмм с "Норфолка", из которой следовало, что "Бисмарк" находится в Датском проливе. Положение своих сил вполне удовлетворяло Тови, который только немного изменил курс на северо-запад, чтобы вовремя перехватить противника.
Последовавшие после гибели "Худа" противоречивые сообщения запутали дело. Теперь отряд Тови являлся основной силой, способной уничтожить германский рейдер, и командующий флотом взял курс на прямой перехват "Бисмарка". Рано утром 24 мая "Кинг Джордж V" и другие корабли следовали следовали юго-западным курсом примерно параллельно противнику, с которым рассчитывали выйти на дистанцию видимости около 9 утра следующих суток. Около 4-00 Тови отделил "Викториес" и 4 крейсера для атаки германского линкора. По мнению командира авианосца его летчики, не только не имевшие никакого боевого опыта , но и не летавшие над открытым морем, могли вернуться обратно с дистанции не более 100 миль. В последующих вылетах им удалось добиться единственного попадания, пришедшегося в бортовую броню "Бисмарка". Сама торпеда не нанесла практически никаких повреждений, однако силой взрыва выбило или расшатало временные заделки на пробоинах от снарядов "Принс оф Уэлс". "Бисмарк" вновь был вынужден сбавить ход.
После потери контакта отрядом Уэйк-Уокера Тови совершил в общем-то вполне простительную ошибку. Он продолжал идти прежним юго-западным курсом и пересек направление движения "Бисмарка" и "Ойгена" далеко впереди. Утром 25 мая главные силы флота Метрополии лишились одного корабля: "Рипалс", запасы топлива на котором подошли к опасному пределу, отделился и взял курс на Канаду. Незадолго до полудня Тови изменил курс на северо- восток, полагая что Бисмарк возвращается домой через Фарерский пролив. Почти весь день он двигался практически в прямо противоположном направлении по отношению к курсу противника, удаляясь от него все более и более. Только в 6 вечера комфлотом понял, что "Бисмарк" направляется во Францию, и изменил курс на юго-восток. Только в 10-30 следующего числа от летающей лодки "Каталина" Берегового Командования (которую пилотировал американский летчик) поступил долгожданный рапорт о восстановлении контакта с противником. Тови теперь мог оценить положение, которое выглядело очень сомнительным - "Бисмарк" находился далеко впереди, а топливо на британских кораблях стремительно расходовалось. Правда, в 6 вечера того же, 26-го мая "Кинг Джордж V" получил важнейшее подкрепление. К отряду присоединился линейный корабль "Родни", занявший место в строю позади флагмана. Теперь, по крайней мере, можно было не опасаться за исход боя с поврежденным "немцем". Оставалось только вступить в этот бой, для чего необходимо было любой ценой снизить скорость противника.
Единственным пригодным для этого средством оказались торпедоносцы авианосца "Арк Ройял", входившего вместе с "Ринауном" в состав соединения "Н". Этот отряд вышел из Гибралтара и вечером 26 мая был на дальности, позволявшей нанести воздушный удар. 15 "Суордфишей" атаковали в наступающей темноте и добились двух попаданий. Одна из торпед, попавшая в броневой пояс в средней части корпуса линкора, не нанесла существенных повреждений. Однако другая нашла уязвимую точку. Взрыв в корме вывел из строя рулевую машину, и, что самое главное, заклинил рули в положении 15 градусов на левый борт.
Германский линкор оказался в очень тяжелом положении. Попытки управляться с помощью машин показали, что корабль не может идти против волны, и ему пришлось повернуть на курс 340 (северо-северо- запад), практически навстречу англичанам. Получив об этом сообщение от поддерживавшего контакт "Шеффилда", Тови вначале просто не поверил ему, но затем повернул прямо на юг, на пересечку нового курса врага. Теперь бой становился не только реальным, но практически неизбежным. Британский отряд даже уменьшил скорость, не желая вступать в ночную схватку, и Тови приказал атаковать "Бисмарк" эсминцам "Зулу", "Маори", "Коссак" и "Сикх". Точные результаты ночных действий эскадренных миноносцев так и остались неизвестными, но сколь-нибудь серьезных дополнительных повреждений германский линкор не получил.
Рано утром 27 мая отряд Тови вновь увеличил скорость. Условия предстоящего сражения в общем благоприятствовали англичанам. Шестибальный ветер, дувший с северо-востока и мешавший не имевшему управления "Бисмарку", сочетался с хорошей видимостью, не препятствующей своевременному обнаружению противника. Тови решил сблизиться с германским линкором с западного направления, используя преимущества утреннего освещения и хода волн. Кроме того, общее расположение сил не дало бы возможности "Бисмарку" использовать дымзавесу. Единственным недостатком западного направления было то, что стрельбе англичан мешал бы дым из собственных труб (что и наблюдалось на практике). Что касается тактики боя, то в 7 утра Тови передал сигналом на "Родни", что тот может маневрировать самостоятельно. Атака разделенными силами затруднила бы немцам ведение огня: им либо пришлось бы переносить его с одной цели на другую, либо разделить между обоими британскими линкорами.