Джейсон снова начал манипулировать клавишами, поворачивая изображение острова в виде пятиконечной звезды, и то приближал, то отдалял его вместе с созданной им моделью корпораций. А затем вдруг удивленно присвистнул.
— Поразительно! — воскликнул юноша. — Эта модель… она образует правильной формы крест в самой верхней части Утопии!
— Крест тамплиеров, — пробормотал Пейнтер, глядя на символ, который он так тщательно изучал всего несколько дней тому назад. Символ «Гильдии».
И все прежние его сомнения тотчас испарились.
Ганты и есть «Гильдия».
А команда Грея слепо направляется прямо к этой их новой цитадели.
ГЛАВА 21
3 июля, 01 час 20 минут,
стандартное время Персидского залива
Дубай, ОАЭ
Грей провел своих людей по длинному причалу, проходившему через центр большой морской гавани. Полная луна и сверкание городских огней превращали ночь в день. Из ночного клуба, расположенного на самом берегу, доносились звуки джаза. С моря дул легкий бриз; он слегка охлаждал жар ночи и приносил с собой запах океанской соли с привкусом дизельного топлива.
У самого окончания рукотворного острова Палм-Джумейра находилась небольшая бухточка. Там, в этом уединенном месте, куда редко заглядывали люди, их должен был встретить эскорт.
По левую сторону от Грея, километра на два к берегу, простирался гигантский «ствол» острова в виде искусственного пальмового дерева. Он сверкал в ночи огоньками гостиниц и резиденций; проходившая посередине восьмиполосная автомагистраль делила его на две части. С берега было трудно оценить величие и размах этого сооружения. Каждая из «пальмовых ветвей» достигала мили в длину, на ней выстроились вдоль берега виллы и особняки. А по правую руку от него, у входа в огромную гавань, протянулся полумесяцем волнорез длиной в добрых семь миль; на нем располагались отели, площадки для гольфа и аквапарки. В стадии проектирования находились еще два подобных «дерева», одно больше другого; самое крупное должно было в семь раз превышать по площади Палм-Джумейру.
Одного из товарищей Грея тоже ошеломило это зрелище.
— Думаю, размер все же имеет значение, — сказал Ковальски, пожирая взглядом огромную яхту, застывшую у причала. На корме у нее стоял вертолет, и это при том, что яхта была не самой большой из всех, что можно здесь увидеть. — Кто-то компенсирует недостаток кое-чего… ну, вы меня поняли.
Сейхан поравнялась с ним.
— Мы все прекрасно поняли, что ты имеешь в виду, Ковальски. Поэтому никто из нас и не комментирует эти твои огромные и вонючие сигары, которые ты все время сосешь.
Он вынул окурок изо рта и сердито уставился на нее.
— На что намекаешь?
Она лишь пожала плечами.
Такер наклонился и отстегнул с Каина поводок. Пес, почуяв свободу, весело затрусил вперед — хвост задран вверх, нос жадно втягивает незнакомые запахи. В Дубае, этом не самом дружественном для собак городе, его все время выгуливали на поводке, но здесь, в столь поздний час, на просторе безлюдного причала, никто не станет жаловаться и выражать свое неудовольствие.
Проводник его шагал следом, целиком погруженный в свои мысли.
Грей тоже шел за Каином. Число пустующих якорных мест росло по мере того, как они приближались к концу причала, оставляя позади сияние и блеск роскошного города. Впереди в темных водах танцевала луна, ей уже не надо было соревноваться с отражением ослепительно сверкающих городских башен и увеселительных заведений. И бриз навевал все больше прохлады. Здесь, глядя в открытое море, над которым ярко мерцали звезды, слыша отдаленный крик муэдзина, призывающего на молитву, начинало казаться, что ты перенесся куда-то совсем в другое время — в Средневековье, в эпоху Али-Бабы и затерявшихся в пустыне царств. Несмотря на всю роскошь, избыточность и экстравагантность Дубая, через щелки этого города все же просачивался свет древнего мира, некий дрожащий мираж славных столетий прошлого.
— Уже заждались вас, давно пора, — донесся откуда-то из тени якорной стоянки голос. Единственным свидетельством, что там находится человек, был горящий кончик сигары. Но вот человек шагнул в круг света, отбрасываемого фонарем. На нем были черные шорты-бермуды, резиновые шлепанцы и расстегнутая белая рубашка.
Грей осмотрелся, проверяя, пришел ли этот человек один. А у Каина, похоже, таких сомнений не возникло. Он радостно бросился к незнакомцу, тепло приветствовал его, подпрыгивая на задних лапах.
— Отстань, Каин, — предупредил пса Такер.
— Да ничего, я не возражаю. — Мужчина наклонился и потрепал собаку по загривку. — Напомнил о моей старой собаке по кличке Элвис. Тоже пастушья, только немецкая. А этот мальчик у вас кто?
— Каин — бельгийская пастушья овчарка, — ответил Такер. — Малинуа.
— Гм. Боевой пес, я так понимаю.
— Верно. Армейский. Но сейчас в отставке.
— Если не секрет, в каком чине был Каин перед увольнением?
— Майор.
Ковальски покосился на Такера.
— Что? Майор Каин? Выходит, он старше по званию своего хозяина?
Грей знал, что ничего странного в том нет. Собаки, состоящие на военной службе, всегда превосходили по чину своего хозяина, а потому телесные наказания полностью исключались. Да Такер никогда и не обидел бы верного своего напарника.
Выпрямившись, мужчина протянул Грею руку.
— Джек. Джек Киркленд.
Пирс представил ему всех остальных членов команды.
Проводник их оказался высоким парнем, свыше шести футов росту, волосы черные, с проседью. Судя по шрамам, тянущимся по бедру, в прошлом он тоже успел повоевать. И еще его отличала какая-то мальчишеская беззаботная грация в сочетании с мужественностью — это не преминула отметить даже Сейхан.
Грей никогда еще не видел, чтобы эту девушку так привлекал мужчина. Он услышал, как она захихикала в ответ на какую-то шутку Киркленда. Ведь Сейхан прежде никогда не хихикала. Это его даже слегка оскорбило. А затем он удивился своей же реакции. Джеку понадобилось всего несколько минут, чтобы очаровать всю его команду.
Или почти всю.
Ковальски пожал ему руку.
— Чего курим?
Джек покосился на сигару в пальцах.
— Кубинские. «Еl Presidente».
— Ого… — Ковальски разочарованно уставился на свой окурок.
— На борту «Призрака» у меня их целая коробка. — Джек мотнул головой в сторону якорного причала. — Так что не стану возражать, если у одной из них вдруг вырастут ножки и она удерет к кому-то другому.
И Джек направился вниз, к мосткам.
Ковальски словно к месту прирос.
— Этот парень начинает меня доставать.
Грей покачал головой.
Ну вот, теряю людей.
Сейхан подошла к Грею, погладила его по плечу и тихо шепнула:
— Вау!..
Что ж, мужчину можно было охарактеризовать и этим коротким словцом.
Грей вздохнул и последовал за Джеком. Неудивительно, что Пейнтеру так не хотелось привлекать к делу этого парня. Будь я на месте Пейнтера, я бы этого Джека и на тысячу миль к Лизе не подпустил.
Еще слава богу, что на пальце у этого парня обручальное кольцо.
— Ну, вот она, моя красавица, — остановившись, сказал Джек. — Моя новая гордость и радость. «Призрак».
Грей ничего не видел, кроме темной воды.
И тогда Джек вдруг спрыгнул с причала вниз — как всем показалось, в воду. Но приземлился он на твердой поверхности. Только тут Грей смог в полной мере оценить судно, которое слегка покачивалось под весом Киркленда. Даже сейчас на фоне темной воды разглядеть его было практически невозможно.
Основная часть корпуса этого подводного судна находилась ниже уровня воды. Над ее поверхностью возвышался лишь люк конической формы, напоминающий башню, и часть верхней палубы. Контуры судна было трудно различить по одной причине: сооружение это полностью сливалось с водой, потому как было сделано, похоже, из стекла.
Джек потопал ногой по прозрачной поверхности.
— Корпус сделан из нового боросиликатного полимера, прочного как сталь и одновременно обладающего низким индексом рефракции; просто идеально для подводных наблюдений. Причем чем глубже ты погружаешься, тем прочнее становится это стекло. Ну, до определенных пределов, разумеется. И сегодня лично я не собираюсь испытывать этот предел.
— Теперь понимаю, почему ее назвали «Призраком», — сказала Сейхан.
— Это моя новая любовь; оснащена всеми прибамбасами, о которых только может мечтать мужчина, — с гордостью произнес Джек. — Гидролокатор последней модели, оборудование для связи, цифровая система управления — джойстик вместо штурвала, электронный контроль плавучести, подача сжатого воздуха. Но что меня особенно заводит — так это ее сексуальные изгибы. Сконструировал ее по образу и подобию старой мини-субмарины модели Х-1. Изящная, быстрая, соблазнительная.
Услышав это сравнение, Ковальски хмыкнул.
— Может, тебя оставить с ней наедине?
— А ты все еще хочешь мою сигару? — тут же нашелся Джек.
Ковальски опустил голову.
— Прости. Не прав. Неприлично оскорблять девушку при ее парне. Она сексуальна. Да, очень даже сексуальна.
— Ну вот, другое дело, — оживился Джек и заулыбался во весь рот. — Добро пожаловать на борт. Сейчас всех разместим. Конечно, стремно близко подходить к Утопии, но опять же, кто не рискует, тот не пьет шампанского, верно?
Игнорируя все эти шутки, Грей мрачно всматривался в горизонт. Ему было не до шуток; он знал, чувствовал, что Аманде сейчас приходится совсем не сладко.
01 час 30 минут
Следующая схватка пронзила болью все ее тело.
Аманда рыдала, слезы градом катились по раскрасневшемуся лицу. От пота сорочка липла к телу. Страшную боль они пытались притупить эпидуральной анестезией[19], но снять ее целиком не получалось.
— Расширилась на восемь сантиметров, — сказала Петра, голова ее находилась между ног роженицы.
— Все по расписанию. — Доктор Блейк стоял немного сбоку, проверял по монитору силу схваток. — Вот эта была хорошая. Но я бы вколол ей еще немного пита.