— Где она?
— Внизу с ними, сэр. И все охраняющие ее агенты секретной службы — женщины. Мне следовало…
Его голос оборвали донесшиеся издалека выстрелы.
16 часов 55 минут
Вашингтон, округ Колумбия
У изножья больничной кровати президент Джеймс Т. Гант обнял жену, обуреваемый горем и радостью, скорбя о смерти брата, но осчастливленный известием, что его внук жив и здоров.
Громкие пистолетные выстрелы заставили его разжать объятия.
Какого черта?
В комнате он находился с женой и спящей на кровати дочерью. Охраняющего его агента отправил в коридор, чтобы тот не мешал семейной идиллии.
В этот момент он осознал свою ошибку: черный «ЗИГ-Зауэр» в руке жены был нацелен ему в грудь.
— Тереза?..
Он всмотрелся в ее лицо и разом понял, что перед ним стоит не жена. Нет, лицо оставалось прежним, но принадлежало оно другой женщине. Маска слетела, открыв ледяные, расчетливые глаза. Даже черты чуть изменились; в них не осталось и следа нежности и мягкости, некогда завоевавших его сердце.
Она стояла в футе от кровати Аманды, словно защищая ее.
— Джимми, — и голос у нее изменился, став ровным и бесстрастным; она демонстрировала блестящие актерские данные, — ты погубил все.
И тут ему открылась истина.
— Ты из «Линии крови», да? Как и мой брат.
— Роберт — пешка. Он не знал о моем участии. Служил полезным инструментом, который использовался для прикрытия. Ничего больше. Наш клан выживет. Мы всегда выживаем. Это наше право от рождения. Мы родились от изгнанников, отправленных умирать в пустыню, и мы по-прежнему живы.
Джеймс застыл, словно пораженный громом.
— И мы потеряли не все. Ты дал нам Аманду. Своевольная и непредсказуемая, она нам не подходила, но все равно была нужна. Мы потерпели неудачу с ее первым ребенком, но она будет рожать нам новых и новых, пока не появится долгожданная девочка, та самая. Которая вновь выведет нас из пустыни — еще более могущественными, чем когда-либо.
Джеймс шагнул к ней, осознавая, куда они хотят отвезти Аманду. Вспомнил женщину, плавающую в резервуаре.
Тереза попятилась, не опуская пистолет.
— Но сначала, чтобы открыть путь в пустыню, где мы сможем спрятаться… — она подняла пистолет, целясь теперь ему в лицо, — нам нужно создать хаос.
То есть убить президента.
— Прощай, Джимми.
— Прощай, Тереза.
И он отпрянул назад, когда вдруг Аманда, сидевшая на кровати позади Терезы, взмахнула штативом, на котором висели емкости для внутривенного вливания, и тяжелым основанием ударила Терезу в висок.
Хрустнула кость, кровь хлынула из носа. Тереза упала. На лице ее читалось недоумение. Впервые с того момента, как она достала пистолет, она проявила хоть какие-то эмоции.
Джеймс шагнул к пистолету на полу. В коридоре больше не стреляли. Он уже собрался наклониться, когда распахнулась дверь. Президент повернулся в надежде, что это кто-то из его охранников, выживших в стычке.
Куда там.
В комнату влетели две женщины в форме с пистолетами наизготовку.
Охранницы Терезы.
Замерли, увидев, что она недвижно лежит на полу.
А в коридоре за их спинами маленькая фигурка скользила мимо двери на коленях по залитому кровью полу. С пистолетом в руках.
Два выстрела.
Пули вошли в затылки женщин.
Мужчина, не поднимаясь на ноги, скрылся из виду.
Аманда все еще сидела на кровати, держа в руках штатив.
— Кто это был?
Джеймс помнил лицо молодого человека, аналитика, но ни имени, ни фамилии вспомнить не мог. Зато знал другое.
— Мой новый лучший друг.
ГЛАВА 43
12 июля, 10 часов 10 минут
по восточному поясному времени
Вашингтон, округ Колумбия
Пейнтер стоял у изножья кровати Аманды в больнице Университета Джорджа Вашингтона, обнимая Лизу за талию, пока она просматривала медицинскую карту молодой женщины. Мать и дитя провели здесь неделю; их перевели сюда вскоре после обнародования сообщения, что президент чудесным образом выжил после покушения благодаря удачной операции.
Джеймс Гант находился в той же больнице, двумя этажами выше, в отдельном крыле, что облегчало сохранение тайны. Туда допускались только те, кто и без того знал, что выздоровление мнимое. Снайпера, стрелявшего в президента, до сих пор не обнаружили, добавив еще одну загадку к тем, что обычно сопровождают покушения на высокопоставленных лиц.
В Южной Каролине информация об уничтожении семейного поместья Гантов не просочилась в прессу, в немалой степени благодаря запрету на полеты над территорией поместья. Согласно официальной версии, в горах возник естественный обвал, вызвавший небольшое землетрясение, которое привело к утечке газа и мощному взрыву в Берлоге. История о героической смерти Роберта Ганта, пытавшегося вывести людей из зоны пожара, помогала отвлечь репортеров от реальных событий. Специально отобранный отряд из солдат Национальной гвардии, подписавших бумагу о неразглашении, продолжал зачистку местности от выведенных из строя роботов.
Лиза наконец оторвалась от медицинских карт Аманды и Уильяма.
— Счастлива? — спросил Пейнтер.
— Похоже, все будет хорошо.
Лиза чувствовала личную ответственность за младенца. Но теперь им занималась целая команда генетиков, аллергологов и педиатров. Он продолжал избавляться от остатков ПНК, превращаясь в обычного маленького ребенка. Любые аллергические проявления тут же купировались.
Но не только ее тревожило состояние младенца.
— Когда вы уезжаете? — спросила Аманда, качая на руках спящего младенца.
Такер сидел у кровати с большим плюшевым зайцем на коленях — подарком малышу.
— Завтра утром. Мы с Каином летим в Россию.
Одно ухо Каина развернулось в сторону напарника, но головы он не отвернул. Смотрел на личико спящего младенца, время от времени обнюхивал его пижаму.
— Пожалуйста, обязательно загляните к нам, если окажетесь в Чарльстоне.
— Обязательно, — Такер поднялся, поцеловал свои пальцы и осторожно коснулся ими макушки младенца.
Аманда чуть отстранила его и подняла руку, чтобы обнять Такера. Он наклонился к ней, на короткое мгновение — так ему, во всяком случае, хотелось. Но Аманда, удерживая его с присущей Гантам настырностью, крепко поцеловала в щеку.
— Спасибо вам.
Уэйн выпрямился, покраснев от смущения.
Пейнтер и Лиза тоже попрощались. В коридоре Лиза остановилась, чтобы поговорить с врачами у сестринского поста.
Оставшись с Такером наедине, Пейнтер предпринял еще одну попытку:
— «Сигме» пойдет на пользу твоя помощь. И Каина тоже. У нас много работы по выкорчевыванию «Линии крови».
Он говорил правду, и они уже продвинулись достаточно далеко. Имея в своем распоряжении базу данных Джейсона, «Сигма» одновременно била по нескольким целям. Ниточки вырывались, и полотно, которое ткалось тысячелетиями, начало распадаться. Грей оказался прав, говоря, что в нынешнем веке скрываться стало сложнее. На Земле оставалось все меньше белых пятен, которые в прошлом обеспечивали убежище. Пейнтер знал это точно.
На «Гильдии» можно было ставить крест.
— Но постоянно возникают новые кризисы, — убеждал он Такера. — Нам нужен человек с твоими уникальными способностями.
Такер криво усмехнулся.
— Я пас. Никогда не умел играть в команде. Если потребуюсь, у вас есть номер моего мобильника.
Такер повернулся и зашагал по коридору, Каин трусил рядом.
Пейнтер окликнул:
— Погоди! Номера у меня нет.
Такер обернулся, приблизился на несколько шагов, его улыбка стала шире.
— Что-то подсказывает мне, директор, что вы меня найдете, если возникнет такая необходимость.
Он был, разумеется, прав.
Через несколько мгновений Такер исчез за углом. Последнее, что видел Пейнтер, — это хвост Каина, готового к новым приключениям.
Пейнтер постоял, глядя им вслед, точно зная, что ему еще предстоит встретиться с Такером и Каином.
Наконец Лиза присоединилась к нему.
— Готов?
О да!
Держась за руки, они вышли из больницы в яркий свет нового дня. У тротуара ждал запряженный лошадью экипаж, а в нем стояли корзины с ее любимыми хризантемами цвета бургундского с золотистым кантом на каждом лепестке.
Найдя эти редкие цветы, Джейсон сразу заказал большую партию. Ковальски сидел на козлах. Он тренировался всю неделю; каждый день уходил с работы, веселя народ фразой: «Извините, должен повидаться с одним парнем насчет лошади».
Увидев экипаж и цветы, Лиза сразу поняла, что это неспроста.
— Пейнтер?..
Он подвел ее к экипажу, помог подняться. Потом упал на колено у ступеньки, разомкнул кулак. На ладони лежала маленькая бархатная коробочка.
Лиза прижала ладони к щекам.
— Нет!
— Я ведь еще не спросил.
Она опустила руки, лицо пылало, почти сливалось по цвету с хризантемами.
— Тогда — да, да, да…
Она подняла его на ноги, притянула к себе. Они поцеловались, сначала смеясь, потом уже страстно и молча. Надолго застыли, обнявшись, дав себе слово никогда не расставаться.
Но, вероятно, сначала следовало обсудить один пункт контракта.
Лиза подвинулась, увлекая его за собой. Когда Пейнтер уселся рядом, посмотрела ему в глаза.
— Я хочу детей… чтобы с этим было ясно.
— Так и знал, что не следовало делать предложение сразу после того, как мы навестили младенца.
— Я серьезно, — Лиза подняла руку с оттопыренными пальцами. — Я хочу двоих.
Пейнтер взглянул на ее руку.
— Ты знаешь, что оттопырила четыре пальца, да?
12 часов 20 минут
Кэт тяжело опустилась на диван в гостиной, откинулась на спинку, сняла солнцезащитные очки и легкий шарф, которым прикрывала лысую голову. Швы на многочисленных ранах жутко чесались, выводя ее из себя.
Монк появился через несколько минут — со спящей Пенелопой на руках.
— Как малышка? — спросила Кэт.