И это не было подколкой с ее стороны. Но она прекрасно понимала то, что капитану следует дать возможность взять себя в руки. Ведь Борейко был человеком жестким и умным, она знала, что он не выжил бы столько времени в Ираке, если бы не был таким. Только сегодня он познал слишком много неудач, убедился в том, что сделал массу ошибок. И если с этим не справится, может быть паршиво.
Капитан только кивнул. Матильда уловила блеск короткого взгляда искоса, каким окинул ее. Ей стало ясно, что и он знает, что девушка имеет в виду. Но она была уверена в том, что не прокомментирует данной ситуации ни единым словом. Слишком долго он был командиром.
- Нужно проверить, - принял решение капитан. – Опасности быть не должно, то что произошло – произошло уже давно. А так, глядишь, чего-нибудь и узнаем.
И тут же скривился, когда до него дошло, что все трое стоят на тропе, к тому же – тесно сбившись, друг рядом с другом. Курва мать, выругался он в свой адрес но про себя, а ведь когда-то я подобных глупостей не делал. Он понимал, что это проблема обстоятельств, в которых очутился, неизвестной территории, совершенно новой роли – в конце концов. Но у него же имелось и осознание того, что если и дальше будет делать подобные ошибки, то слишком долго не проживет. Ни он сам, ни те, за которых несет ответственность.
Борейко вздохнул, загнав в легкие жаркий, сырой, пропитанный запахами плесени и гнили воздух. И торжественно пообещал взять себя в руки.
- Тогда пошли, - коротко бросил он. Сам двинулся первым, стараясь производить как меньше шума и как можно лучше использовать возможности укрытия за толстыми древесными стволами, с которых свисали гирлянды лиан. За ним, держась несколько в стороне, шагала Матильда. Особо сильно она не маскировалась и не пряталась, было у нее предчувствие, что им никто не встретится. А до сих пор предчувствия ее не обманывали.
- Может вас стоит прикрывать? – вырвался капрал, прежде чем они отошли десятка на полтора шагов.
Борейко остановился, не спеша повернулся к Квятеку. Он был зол.
- Чем? – спросил он на первый взгляд спокойным голосом. – Мачете? Может перестанешь валять дурака?...
Прикрытие не было нужно. Застрявший между двумя поваленными древесными стволами разбитый "блекхок" давно уже был мертв. И пуст.
На самом месте аварийной посадки, заслуживавшего, скорее, наименования катастрофы, было чуточку светлее. Лопасти винта сумели прорубить приличных размеров просвет в кронах громадных деревьев, пока втулка окончательно не рассыпалась, и лишенный подъемной силы корпус не рухнул с грохотом на землю. Металл разбитого корпуса блестел ядовитой синевой в профильтрованных ветвями солнечных лучах.
Тот, кто перекрашивал машину, наверняка был страшным оптимистом. Слой краски, и даже нарисованный на боку огромный логотип гражданкой корпорации, не были в состоянии скрыть истинного предназначения вертолета.
- Night Stalker, - буркнул Квятек. – МН-60.
Он уже перестал исходить потом. Как обычно, когда доходило до дела, когда что-то начинало твориться, он делался собранным и деловым. Он уже не ругался себе под нос и не жаловался.
- Помнишь, мы видели такие в Ираке, - совершенно излишке сказал он, обращаясь к Борейко.
И правда, подумал капитан, видели. Он знал, что капрал не ошибается, это и на самом деле версия "blackhawk", применяемая силами специального назначения для дальней и секретной инфильтрации вражеской территории. Об этом свидетельствовали наросли датчиков под разбитым носом, длинный дрын топливного зонда для заправки в воздухе, к тому же наборы "Black Hole" на дюзах турбин, которые снижали сигнатуру машины в инфракрасных лучах.
На этот раз все эти примочки не сильно-то и пригодились.
Борейко забрался на замшелый ствол дерева. Он ругнулся, когда подошва соскользнула по зеленоватой, сырой коре - чудом не свалился на землю. Но каким-то чудом равновесие удалось сохранить.
Теперь он все видел уже лучше. Ряд пробоин из крупнокалиберного пулемета. Странно, подумал он, как все это еще не загорелось к чертовой бабушке. Пули расколотили турбину, лопасти компрессора разлетелись под влиянием центробежной силы и посекли обшивку кожухов двигателя. Чертовки точно, удивился он.
Борейко сполз по стволу вниз.
- Ну что, нашла чего-нибудь? – крикнул он Матильде, которая высунулась из внутренностей сбитой машины.
- Та отрицательно покачала головой.
- Ничего. Никаких следов, кабина внутри целехонькая.
Борейко прищурил глаза, пытаясь заглянуть в средину через стекла, покрытые сеточкой мелких трещин.
- И никакой крови? Брошенного оборудования?
Девушка вытирала ладони о шорты. Она поглядела на капитана.
- Все чисто.
Это означало, что погибших не было, подумал Борейко. Он еще раз окинул взглядом развалину машины, которая выглядела настолько разбитой, что внутри должны были остаться одни трупы. Но он понимал, что так лишь кажется: как кабина пилотов, так и грузовой отсек были совершенно целыми. Мощное шасси приняло первый импульс столкновения, второй импульс – встроенные баки топлива в нижней части кабины. А находящиеся в средине, самое большее, могли прикусить себе язык.
- Приземлялся на авторотации, - прибавила Матильда, прекрасно понимая то, над чем задумался капитан. - Неплохой пилот, - мотнула она головой, улыбкой выражая тому свое признание.
- А "блекхок" – машина безопасная, - вмешался капрал.
- Ну да, - подтвердила девушка уже без улыбки.
Что-то в выражении ее лица обеспокоило Борейко. Уверенная в себе и энергичная перед тем, неожиданно она сделалась пригашенной. И все эти взгляды, внимательное разглядывание по сторонам, словно бы высматривала в темноте джунглей какую-то неизвестную опасность.
Капитан подошел к Матильде.
- Что случилось? – спросил он, не скрывая любопытства. – Что-то еще обнаружила?
Какое-то время девушка не поворачивала голову. В конце концов, пришла в себя.
- Да нет, ничего…
Борейко взял ее за руку. Она не отступила, но и в глаза ему не глядела.
- Честное слово, ничего…
В каком-то проблеске Борейко понял, что ничего больше он не узнает. Независимо от того, как сильно будет он прессовать, получит он – самое большее – совершенно противоположный результат. Поэтому он пустил девушку.
- Все нормально, - сказал он внешне безразлично. Но решил усилить бдительность; девушка явно начала чего-то опасаться. Он подмигнул капралу. Квятек врубался быстро, хотя, может, на на умника похож не был. Он тоже должен был заметить реакцию Матильды.
Незначительный наклон головы подтвердил, что Борейко был прав.
- Хорошо, пошли дальше, - решил он с оживлением, надеясь на то, что Матильда не заметит, насколько оно было искусственным. – Нам же легче, пойдем по следам. Теперь, по крайней мере, мы уверены, что идем верно. Квятек, теперь ведешь ты.
Капрал не был бы собой, если бы не охнул. Но тут же сорвался с гнилого пня, на котором только-только присел, и, уже не жалуясь, двинулся по четко протоптанному следу, выделявшемуся на совершенно не нарушенной в других местах подшивки. После короткого колебания Матильда пошла за ним.
- Легче не будет, - сухо бросила она, проходя мимо Борейко. – Теперь нужно глядеть в оба. А то и еще внимательнее.
Толстый ковер сухих листьев прекрасно защищал слой гумуса. Вода не впитывалась в него легко, впрочем, ее не было так уже и много, потому что даже в дождевой период немного капель проникало сюда сквозь еще более толстый балдахин листьев.
Крови было значительно больше, и она тоже легко не впитывалась. Она успела свернуться, превратившись в черные лужи, над которыми с жужжанием вились тучи насекомых.
Оказалось, предчувствия Матильду не обманули. Они отошли всего на несколько сотен метров, во мраке девственного леса расстояние делалось понятием довольно-таки относительным, его трудно было оценить. Во всяком случае, они уже не видели потерпевший крушение вертолет, между колоннами деревьев заметить что-либо было весьма затруднительно. Как вдруг под подошвой сапога капрала звякнул металл.
Квятек хотел было наклониться, поднять небольшие, блестящие предметы. И в тот же самый миг он заметил кое-что еще. Более светлые следы от отпавшей коры на ближайшем стволе дерева. Кто-то засадил в него целую очередь.
Это заметили все. И тут же, без приказа, рассыпались, припали к сырой земле по бокам тропы, инстинктивно прячась за огромными, выступающими из земли корнями. Щелкнуло перезаряжаемое оружие Матильды, матовой чернотой выделилось лезвие мачете в руках капрала.
Но ничего не произошло. На средине тропы осталась горсть отстрелянных гильз, в которую вступил Квятек. Упорно, даже настырно жужжали насекомые.
Матильда отправилась первой. Она забрасывала в темноту внимательные взгляды, за которыми тут же перемещался ствол пистолета. Но шла она все быстрее, зная, что никого здесь не найдет. Никого живого.
Борейко и Квятек поспешили за ней. Они прекрасно понимали, что пригодность мачете, пускай даже и острых, весьма иллюзорна, но прикосновение шершавых пластиковых рукоятей прибавляло смелости. Оно позволяло не думать о волосах, становящихся дыбом на шеях и головах.
Тропинка расширялась, древесные стволы отступали назад, словно опорные колонны чудовищного, живого собора. Своды из ветвей замыкались плотно, его рисунок смазывался вверху. Врастающие в землю корни, отходящие от стволов на приличной высоте, толстые и похожие на арки, маячили готическими контрфорсами.
Под ногами звенели отстрелянные гильзы. Их становилось все больше и больше. В царящую вонь гнили, плесени и разложения ворвался тяжелый, сладковатый запах. Душащий запах свернувшейся крови. Над черными, едва видимыми во мраке лужами кружили рои жужжащих мух.
- Курва мать, - в который уже раз буркнул капрал. На клинке его мачете болтались перепачканные плотным багрянцем алюминиевые жетоны на металлических цепочках.