И он с триумфом глянул на капитана.
- Мятежники, - удовлетворенно ответил он себе сам.
Квятек соскользнул с кучи ящиков. С треском перезарядил автомат. Поставил на предохранитель.
- Нужно будет внимательнее приглядеться к докторишке, - твердо заявил он. – Потому что он с ними в сговоре.
Борейко согласно кивнул. Эта концепция как-то держалась в куче. Только вот предчувствие подсказывало, что уж слишком она простая.
Он протер горящие от пота и недосыпа глаза. День был длинным и наполненным впечатлениями. И он ведь еше не кончился. Борейко не был ясновидящим, но как-то был уверен, что их ожидает еще не одна неожиданность. И не обязательно – приятная.
- И где эта чертова деваха? – буркнул он себе под нос.
Он уже начинал беспокоиться. Матильда все не возвращалась, и с каждым мгновением ее продолжающегося отсутствия Борейко все интенсивнее размышлял над тем, а правильно ли поступил, позволяя ей уйти самой с высоким, молчаливым врачом. Мотаба явно не желал с ними разговаривать, девушка вызывала в нем больше доверия. Борейко невесело усмехнулся. Как можно обмануться с первого взгляда, подумал он. Маленькая девчонка, а оказалась умнее нас, двух старых козлов, считавших себя опытными солдатами, которые никак не позволят себя сжевать с кашей. Тем временем, если бы не она… Капитан должен был самокритично признать, что наверняка торчали бы до сих пор на запущенной плантации перед развалившимся в кресле толстяком, умоляя того уменьшить сумму залога. Или предоставить кредит. Потому что, хотя они и были до отвращения богатыми, но вот наличку взять с собой как-то забыли.
Борейко огляделся еще раз. Доктор Мотаба был весьма мил, и ни единым словом или жестом не дал понять, будто бы они находятся под стражей. Он лишь вежливо попросил на своем красивом, литературном английском языке, чтобы они, лучше всего, не отходили с места, пока сам он не проведет всех необходимых формальностей с девушкой. Что это должны быть за формальности, он не посчитал необходимым информировать. Равно как и то, что произойдет, если поляки его не послушают и начнут самостоятельно совать повсюду свой нос.
Борейко понимал, что последствия могут быть неприятными. Вообще-то никто не просил их сдать оружие, боже упаси, доктор не продвинулся к таким жестоким средствам, но чернокожий askari, охранник, не спускал с них глаз даже на миг. Равно как и пять других его приятелей.
Хотя сами они были оборванцами, но вот оружие содержалось ними ой как хорошо. Причем, оно было подобрано в соответствии с ситуацией, заряженные дробью помповые ружья, стволы которых сейчас были небрежно направлены в землю. Но Борейко уже имел возможность поглядеть в черные глазки стволов, что эффективно удерживало его от того, чтобы делать резкие телодвижения. Свой карабин он отложил сразу же и страшно злился на Квятека за то, что тот так носится со своим хеклером.
Askari не обращали внимания на капрала. Они прекрасно осознавали, что на небольшой дистанции сокрушительный огневой перевес находится у них. Нет лучшего способа удержать кого-либо от того, чтобы не делать глупости, чем заряд дроби крупного калибра.
А это тоже заставляет подумать, дошло до Борейко. Эти типы в деле разбирались. Поэтому заказ: предполагаемая подготовка именно таких людей для задач охраны, становился совершеннейшим фарсом. А интересно, в чем тут дело, подумал он уже неизвестно какой раз за сегодняшний день.
Хотя вместе с капралом у него до сих пор не было возможности осмотреться по лагерю, одно уже было странным – до сих пор они не увидели ни одного белого лица.
- Мятежники, Борейко… - настырный голос Квятека прервал невеселые размышления. – Говорю ж тебе, я прав. А эти здесь – с ними в заговоре. И эти черные обезьяны чего-то затевают.
Капитан в этот миг глядел прямо в лицо негра, которого посчитал предводителем. С изумлением он ответил, что во взгляде того блеснуло нечто вроде веселья. Охранник заметил взгляд Борейко, и его лицо тут же сделалось суровым. Он быстро опустил веки, как будто желая чего-то скрыть.
Нет, но это же просто невозможно, подумал капитан.
- Квятек, заткни хавало, и немедленно, - резко бросил он, так, на всякий случай.
Капрал уже открывал рот, чтобы ответить чем-нибудь таким же обидным, но отказался, увидав выражение лица приятеля и его едва заметное движение головы в направлении молчаливых, глядящих исподлобья askari.
- А… - только и сказал он, и на его небритой, как обычно, физиономии отразилась интенсивная умственная работа. – А ведь могла бы уже и вернуться, - завел он через минуту, лишь бы чего-то сказать.
- Девочка уже большая, а пистолет у нее еще больше, - буркнул Борейко. – Не беспокойся, с ней ничего не случится. Не ее вина, что с нами не хотели разговаривать, предпочли с ней…
Капрал скривился. Замечание Борейко попало в чувствительную точку. Квятковский тоже размышлял над тем, вот что бы они делали без девушки.
- А чего, или мы на дураков похожи? – набычился он. Капитан невесело усмехнулся.
- Ты погляди-ка, Квятек… - медленно начал он, и его улыбка перешла в гримасу. – Вот вроде ты и тупой, но тут ухватил самую суть.
Он даже не слушал выдаваемых в ответ ругательств. Внимание его привлекло какое-то движение, белое пятнышко в наступающих сумерках. Борейко присмотрелся.
Со стороны леса, тем же самым путем, которым они прибыли, кто-то шел. Взглядом уже можно было увидать, что это молодая девушка в белом врачебном халате.
- Что она там делает? – еще успел подумать Борейко, когда из-за белого контейнера вышла Матильда в сопровождении доктора Мотабы. И он тут же забыл обо всем, когда увидел ее лицо.
- Пошли, парни, - без какого-либо вступления бросила Матильда. – То есть, один из вас, добровольцем.
Парни с изумлением поглядели один на другого. Доктор Мотаба улыбнулся, словно бы извиняясь.
- Один, потому что это будет неприятно, - предупредила девушка. Борейко заметил, что она сильно побледнела, а ее глаза светятся какой-то жесткостью; раньше такого в ней он не замечал. – Ты, Борейко…
- Квятек пытался протестовать, но хватило, чтобы Матильда фыркнула, и тот замолчал. Парень тоже побледнел, хотя и пытался прикрыть беспокойство бодрой усмешкой. Так что короткий приказ Борейко уже, по сути, оказался лишним.
- Я уже все о вас знаю, - вмешался доктор. Теперь он уже был более спокоен, чем при первой встрече, черты его лица цвета черного дерева разгладились. И говорил он по-другому, в голосе уже не чувствовалось напряженности.
Неожиданно до Борейки дошло, что удивило его, когда Мотаба вышел им навстречу.
Это было громадное облегчение, которое чернокожий врач не мог замаскировать. Этот человек ожидал кого-то совершенно другого, понял капитан. И отреагировал словно некто, вышедший навстречу смерти, а оказалось, что это еще не в этот раз.
Еще не в этот раз. Это тоже было существенным. Потому что предчувствие несчастья, то характерное напряжение, сопровождало их с того момента, когда они все вошли на территорию лагеря.
- Пошли, Борейко, - подогнала капитана Матильда. – Времени нет. Чем раньше ты все поймешь, тем будет лучше.
- А просто сказать не можешь?, - спросил тот. Он злился, ему все осточертело, осточертела собственная беспомощность, незнание и то, что его ведут словно корову на веревке. И он с вызовом глянул на девушку.
Но ответ он получил не от Матильды.
- Нет, мистер Борейко. – Доктор Мотаба произнес фамилию правильно. – Это необходимо увидеть самому.
Слова падали без какого-либо нажима; они проговаривались с замечательным оксфордским акцентом, отшлифованным, похоже, у самого источника. Тихо и, на первый взгляд, бесстрастно. Но где-то за ними Борейко почувствовал безмерную горечь. Уже даже не гнев.
- Необходимо, хотя – да – это может быть и небезопасно, - закончил доктор.
- Не надо преувеличивать, - вмешалась девушка. – Я, как сам видишь, пережила.
Она засмеялась, и в ее смехе прозвучали истерические нотки.
- Ну, пошли, чего ждешь, - слегка успокоившись, буркнула она.
Борейко беспомощно осмотрелся по сторонам. Капрал, как обычно, когда ситуация его перерастала, колупался грязным пальцем в носу. Он прекрасно знал старый военный принцип: если ты не знаешь, что делать, не делай ничего. Потом всегда чего-то выяснится, а непродуманные действия ведут к пагубным результатам.
- Погоди… - бросил Борейко. – Все это прекрасно, но я хотел бы и поговорить…
Лицо врача стянулось и посерело. Он подошел поближе, ткнул жестким, выпрямленным пальцем прямо в грудь.
- С кем-нибудь более компетентным? – спросил он сдавленным шепотом. – Или, попросту, с кем-нибудь белым?
Борейко покраснел. И действительно, он должен был сам признаться, что это пришло ему в голову. Он потупился.
- Да нет же… - только и смог выдавить он из себя. Он чувствовал себя чертовки глупо.
- Мотаба какое-то время стоял без слова. В конце концов, искривил губы в насмешливой гримасе.
- Заверяю вас, что я наиболее компетентен, хотя и не могу прямо так предъявить ни рекомендательных писем, ни диплома, - сухо заявил он. – Что же касается белых, вас здесь только трое. Других на этой станции нет.
Ироническая усмешка сделалась шире, открылись ослепительно белые зубы.
- Ну, почти что нет…
Капитан кивнул. Он понимал, что сейчас не время и не место для извинений.
- Показывайте, доктор, - указал он вежливым жестом. – Квятек, остаешься. И без глупостей.
Мотаба, который пропустил перед собой Матильду, задержался еще на минутку.
- Да, при случае, - вежливо произнес он с издевательской насмешкой в глазах. – Как я узнал, вы все поляки…
- Да, только какое это имеет значение? – удивился Борейко.
Доктор махнул рукой, проигнорировав вопрос.
- Я тут подумал, что ваш коллега не будет скучать. Доктор Кидонго… - указал он на ободранного командира охранников, который, слыша свое имя, - поднял оружие в пародии на салют. – Доктор Кидонго учился в вашей гостеприимной стране. И я уверен, что с