mchawi гордо выпрямляется, опираясь на своем законченном тыквой посохе словно воин на копье. Сейчас он уже не был похож на смешного дедугана в идиотских цветных кроссовках. Даже драный, в пятнышки, нейлоновый чехол от автомобильного сидения, который издалека мог имитировать наброшенную на плечи леопардовую шкуру, не делал его несерьезным.
Сейчас перед девушкой стоял бесспорный мудрец, страж знаний бесчисленных поколений. Ей же пришлось задрать голову, чтобы поглядеть ему в лицо, перепаханное морщинами, словно у высохшей тыквы.
- Jumbo, 'mzee, - тихо произнесла она.
Колдун долго молчал, легкий жаркий ветер развевал его рваную козлиную шкуру.
- Jumbo, uchawi, - наконец-то ответил он и прищурил глаза.
Борейко услышал, как при звучании последнего слова Кидонго громко втянул в себя воздух.
- Как он тебя назвал? – спросил капрал с любопытством.
Девушка сразу не ответила. Она глядела на удаляющуюся фигуру. Старец направлялся прямиком к стене джунглей. Дешевая имитация леопардовой шкуры поблескивала нейлоновыми волосками в солнечных лучах.
Матильда повернулась к спросившему. Знаки, намалеванные на ее лбу и щеках красной охрой, жирно блестели.
- Uchawi, - наконец-то, как бы неохотно сказала она. – Ведьма.
Ею затрясло, когда она вспомнила прикосновение пальцев старика. Тогда она знала, чего ожидать, когда он вынул из-за пазухи маленький мешочек и погрузил в нем когтистые пальцы. Но тогда она тоже вздрогнула. И она не могла себе ответить, то ли потому, что рука старца была холодной, словно у покойника, то ли от звучания этого слова.
Ведьма.
Не была она ведьмой. Не хотела ею быть. Но она прекрасно понимала, что это единственный шанс, который у них остался.
- Неважно, - отряхнулась Матильда.
Она притянула двух мужчин к себе.
- Что бы ни случилось, вы обязаны держаться ко мне поближе, - решительно заявила девушка.
Так ей, по крайней мере, казалось. Сейчас она была уже смертельно уставшей и изо всех сил старалась контролировать голос. Только это не до конца ей удавалось, дрожь в голосе было хорошо слышно.
- Погоди, - в глосе капрала тоже слышалась усталость. – А что это, вроде бы как, даст? Впрочем… А может сначала расскажешь, о чем ты с ним говорила. И что он тебе сообщил? И как оно вообще случилось, что ты знаешь суахили?
Матильда отодвинулась, присела на ящиках.
- На какой вопрос отвечать первым? – глумливо спросила она.
И тут до нее дошло, что беспокойство неожиданно испарилось. Квятковский неизменно доставал ее, но ему же всегда удавалось вернуть ей хорошее настроение.
- Я много языков знаю, - снисходительно заметила она. – В том числе и суахили.
Квятек почесал грудь. Как обычно, рубаха у него была расстегнута до пупа, под ногтями хатрещали светлые волосы. Он уже раскрыл рот, чтобы сказать что-нибудь еще.
- Завязывай, мохнатый, - погасил его Борейко. – Говори! – коротко приказал он, повернувшись к Матильде.
- Дай сигарету, - потребовала та. Выцарапала "кэмел" из пачки, подождала, пока капитан подаст ей огонь. Глубоко затянулась.
- Многого себе не обещай, - наконец-то начала она, пока не прозвучали указания не медлить. – Говорил он загадками, очень образно. Весьма туманно. Как и всякий mchawi.
- Ничего нового, - вырвался вперед Квятек и тут же завял под злым взглядом компаньона.
- Ничего нового, это правда, - усмехнулась девушка. – Но он разговаривал со мной как…- Она вызывающе глянула. – Как с равной. Словно с тем, кто понимает. Похоже, он меня немного переоценил.
Она затушила докуренную до половину сигарету на выкрашенных в цвет хаки досках ящика.
- Но не совсем. Кое-чего я все же поняла. Мы не должны бояться. Мы должны смело глядеть смерти в глаза, потому что мы не одни. Все будет хорошо.
Она рассмеялась и была довольна тем, что в собственном смехе не отметила ноток истерии.
- Кто-то нам поможет. Но сами мы не имеем право мешать этому кому-то. Все будет хорошо, - повторила она.
Оба приятеля поглядели друг на друга. По ним не было видно, чтобы они разделяли оптимизм колдуна.
- А под конец… - заговорила Матильда. – Под конец сказал нечто, что было, похоже, словами древней песни.
Она ненадолго замолчала и, наконец, процитировала:
- Sikae muyini kewa kitu duni. Nangia mwituni haliwa na mngwa. По-моему, звучало где-то так.
Матильда задумалась. Как обычно, в те моменты, когда ей нужно было занять руки, она игралась пистолетом.
- И что это, курва, означает? – капрал уже не скрывал злости.
Девушка очнулась, подняла голову.
- Это стихи, Квятек. – А означает приблизительно следующее: я не живу в городе, где стал бы лентяем, погружаюсь в лес, чтобы меня пожрала mngwa.
- И что это означает, блин горелый? – на сей раз не выдержал Борейко.
- Не знаю, - печально усмехнулась Матильда. Красные знаки на лбу и щеках придавали ей особый вид. – Думаю, мы можем рассчитывать на то, что мы не одни. Что mgnwa, что бы она ни была, чуточку проредит этих коммандос. Такая интерпретация мне нравится более всего.
Она встала, сунула пистолет за поясок шортов.
- Но здесь имеется и предостережение. Она ненавидит нас точно так же, как и рейнджеров. Мы чужды друг другу. И только я одна могу защитить вас от ее гнева и ненависти. Во всяком случае, я надеюсь на это.
- Кгхмм… - откашлялся Борейко. – А что это такое: mngwa?
Девушка ответила ему взглядом без какого-либо выражения. И была уверена, что капитан понял.
- Это nunda, - пояснила Матильда, когда до нее дошло, что Борейко спрашивает серьезно. – Теперь уже более крупная, сильная, и еще более обозленная.
Капитан понимающе покачал головой.
- По-моему… - еще прибавила она, - ну так, руководствуясь долголетним опытом, я бы сказала, что это кошка-оборотень. Или что-то нечто приближенное. Против нее, Борейко, у тебя не было ни малейшего шанса, поверь мне.
Капитан поглядел на Квятека. В глазах капрала он вычитал те же самые сомнения.
Он уже знал, что способна сделать nunda. Что она может сделать с вооруженным до зубов отрядом рейнджеров. Что она пожирает людей, оставляя только лишь лужи свернувшейся крови и рваные тряпки. Вот только сомневался он, а сможет ли более крупное, сильное более обозленное сожрать MH-53J Pave Low.
Он тяжело поднялся, стер пот с лица. У капитана было предчувствие, что времени у них осталось мало.
Времени им и не дали.
Борейко вздрогнул, когда где-то в джунглях затрещала очередь, приглушенная расстоянием и плотной листвой. Сразу же после нее вторая и еще следующая. Донесся глухой взрыв снаряда из гранатомета.
- Ну все, началось, - буркнул капитан себе под нос.
- Очень необычное замечание, скривилась Матильда. Ладно, подумала она, теперь мы можем рассчитывать только лишь на то, что nunda справится, как следует. И до лагеря коммандос доберутся в сильно неполном числе.
Но особенных надежд у нее не было. В конце концов, даже с Хищником[49] удалось справиться, несмотря на весь имеющийся у него технологический перевес. Здесь же против тренированных, жестких солдат выступает обычная кошка-оборотень.
Несколько секунд она еще прислушивалась к беспорядочной стрельбе, бессознательно кривя губы в злорадной усмешке. Она думала о вечном полумраке на дне тропической пущи, об ударах, наносимых неизвестно откуда. О перепуге, который сейчас становится уделом рейнджеров, когда убеждается, что им необходимо сразиться с чем-то непонятным.
И всем своим сердцем она была на стороне чудовища. Хотя осознавала она и то, что встреча с ним может закончиться плохо для нее самой. Хотя, к чему она громко не призналась, имелись у нее большие сомнения, защитят ли ее магические знаки, нарисованные у нее на лице старым mchawi. Уж слишком много их делило.
Все зло, что легло между Черным континентом и богатым севером. Матильда прямо затряслась от сдерживаемого смеха. Вот она – квинтэссенция наших времен, подумала девушка. Можно говорить о том, что пропасть засыпается. О спасительной глобализации. О гуманитарной помощи или же превентивной войне. О долбаной демократии, которую - естественно – необходимо внедрить силой, потому что бедные черные, арабы или вообще кто-либо другие просто не знают, а что для них хорошо. И кончается это – как всегда – одинаково. Появляются чудовища, пробужденные отчаянием и гневом.
А я чудовищ убиваю, пришла еще одна мысль. И nunda об этом прекрасно знает.
- Матильда, блин… - голос Борейко вырвал девушку из задумчивости.
Стрельба как-то притихла. Несколько минут все трое внимательно вслушивались. Ага, отдельный взрыв гранаты… И тишина…
- Я ебу… - с недоверием буркнул Квятек. – Неужели…
Он не закончил. Уж слишком хотел поверить, что все уже закончилось. Что кот-оборотень справился с многочисленным, прекрасно вооруженным отрядом. Или справилась, мелькнуло в голове капрала. До него дошло, что все время о чудовище думал как о "ней". Все-таки, nunda.
Следующая очередь прозвучала уже серьезнее. Характерный, высокий треск М-16. Ей вторила следующая, не такая длинная, экономная. Капрал сразу все понял.
- Курва, не торчите же так! – заорал он. – Они все ближе. Пробиваются!
Борейко взял себя в кулак. Перед лицом реальной опасности он снова почувствовал себя подготовленным офицером. И это было облегчением, во всяком случае, принципы были ясны.
Кто бы там не командовал отрядом рейнджеров, как раз сейчас дал доказательство тому, что думает. Единственный шанс коммандос заключался в том, чтобы пробиться на станцию; они уже наверняка знали, что в джунглях обречены на смерть. Даже неподготовленная, импровизированная атака на противника, в отношении которого мало что известно, была лучшим выходом, чем беспорядочно отстреливаться от неизвестности, наносящей удары из полутьмы.