Сноу полез в карман и достал МИППС. На пол упала небольшая бумажка. Он поднял её и понял, что это чудом сохранившаяся бумажная бирка из коллекции Добровольского. На ней с трудом, но по-прежнему можно было прочесть: «Хрустальный шар, номер три тысячи семьсот семьдесят девять дробь два». Ричард помнил, что они с полковником не смогли найти в каталоге предмета под таким номером. Вернее, он был, но без всякой дроби. А это значит… это значит, что… Ричарда осенило. Это значит, что аккуратист Добровольский давным-давно пронумеровал свою коллекцию, а этот предмет появился позже, отсюда и дробь! Ну, конечно. Сноу еще раз взглянул на клочок бумаги и вспомнил, что все другие таблички в коллекции Добровольского из металла, и только эта — бумажная. Значит, сделана недавно и на скорую руку! Всё сходится — Хрустальный шар попал к астронавту после экспедиции, много позже, возможно, что буквально на днях! Но тогда где находился артефакт всё это время, кто его прятал?
Ричард отставил полупустой бокал и задумался. А не мог Добровольский обменять или купить шар у кого-нибудь? Вполне. Но тогда почему он присвоил ему не очередной порядковый номер, а втиснул в середину коллекции с дробью «два». Первое, что приходило в голову, это то, что он хотел подчеркнуть принадлежность шара к планете Желтый глаз! Ну конечно! Он не мог уже поменять нумерацию всей коллекции и использовал один номер дважды. Сноу поднял голову и осознал, что рядом с ним висит дроид-официант и что-то настойчиво спрашивает.
— Что? — переспросил Ричи, с некоторым усилием переключившись на действительность.
— Не хотите ли сделать заказ, месье? У нас сегодня…
— Да, давай омлет с беконом и моцареллой и горячие гренки.
— Заказ принят, месье. Срок исполнения — пять минут, — ответил дроид. — Чай, кофе?
— Минеральную воду с газом.
— «Перье»?
— Да, пока всё, — отпустил его взмахом руки англичанин.
Он опять погрузился в размышления. Получается, что Добровольский, недавно обнаружив артефакт, стал что-то выяснять. Переговорил с Сарразеном, взял билет… Минуточку, куда он там собрался лететь? Ричард достал МИППС и пролистал записную книжку. Ага — вот! Забронирован билет на Фомальгаут. На Фомальгаут? Но почему не на Вегу, не на Желтый глаз? А что там у нас на Фомальгауте? Сноу нашел данные по колонии на Фомальгауте и начал просматривать. Дата открытия, первые годы, поселения, строительство космопорта, связи с Землей… Нет, ничего особенного. Но зачем-то он собрался туда лететь! Зачем?
Неожиданно забрезжила мысль. Ричард набрал номер Дугласа Пирса — начальника аналитического отдела, старейшего и, пожалуй, самого опытного сотрудника КОНОКОМа.
— Ричард? — на экране появилась унылая физиономия Пирса, обрамленная копной седых волос. — Здравствуй.
— Дуг, старина, привет! Не мог бы ты мне немного помочь? — без особых предисловий заговорил Сноу.
— Что надо? — хмуро посмотрел на него Пирс.
— Посмотри на главном вычислителе, Александр Добровольский ни с кем не заказывал разговоров по субкосмической связи?
Пирс секунду помолчал, зачем-то потрогал очки на носу и ответил:
— А почему ты это спрашиваешь у меня, а не у начальника отдела связи и коммуникаций Ндиди Массены?
— Дуг, ты же знаешь, какой зануда и крючкотвор этот Массена. Обязательно потребует официальную заявку, подписанную курирующим замом…
— …а потом, когда ты попросишь копию разговора, запросит еще и санкцию прокурора, — завершил за него Дуглас.
— Ну, вот, Дуг, ты и сам всё прекрасно понимаешь! — воскликнул Сноу. — Помоги, у тебя же есть допуск.
Пирс долго не мигая смотрел на Ричарда, потом его лицо исчезло — он положил коммуникатор на стол. Сноу набрался терпения и стал ждать. Не прошло и трех минут, как картинка на мониторе МИППСа качнулась, и на экране снова появился Пирс:
— Да, заказывал и говорил.
— С кем?
— Фомальгаут, археологическая экспедиция на планете Дионис.
— Фомальгаут, Дионис? — замер Сноу. — А с кем говорил?
— С начальником экспедиции Нейлом Парсонсом, геофизиком.
Ричард несколько секунд смотрел на Пирса:
— С Парсонсом? — Дуглас молчал, справедливо не считая реплику Ричарда вопросом. — Слушай, а нельзя ли…
— Можно, Ричи, всё можно, — усмехнулся начальник аналитического отдела. — Но только я вынужден доложить об этом Дон Кимуре. Потом, позже. Я уж умолчу об отсутствии санкции прокурора на прослушивание…
— Дуг, спасибо, дружище, ты даже не знаешь, как меня выручил! — Сноу был искренне благодарен немногословному и опытному коллеге. — Вот только просьба — не надо пока ничего говорить Дон Кимуре. Я тебе потом всё…
— Нет, Ричи. Или ты мне говоришь всё сейчас, или я докладываю директору.
Несколько томительных секунд Сноу боролся с собой. Наконец, выдавил:
— Хорошо, слушай.
Он кратко изложил начальнику аналитического отдела о ходе расследования.
— Понял тебя, Ричи. Файл уже у тебя, пока, — Пирс отключился.
Дроид поставил перед Ричардом дымящуюся ароматом тарелку. Желудок взял верх, и агент подавил желание тут же прослушать запись. Он взял в руки нож, вилку и сосредоточился на омлете, из которого аппетитно торчали кусочки жареного бекона, помидоров и лука.
Зайдя к себе в номер, он включил коммуникатор и начал просматривать файл с разговором Добровольского с Парсонсом.
«— Нейл, привет! Я узнал, что ты сейчас возглавляешь геолого-разведывательную партию в системе Фомальгаута.
На экране появилась картинка, разделенная надвое: слева Добровольский, справа Парсонс.
— Здравствуй, Александр. Честно говоря, несколько озадачен твоим вызовом. Да, я участвую в георазведке на очень интересной планете Дионис. Это в системе звезды LP 876-10, что всего в трех световых годах от Фомальгаута. Тут с нами и археологи есть. Вырисовывается очень занятная картина. Представляешь, некоторые скальные образования вполне возможно могут оказаться… Хотя, что это я? Что-то случилось, Александр? Я могу помочь?
— Не беспокойся, Нейл, ничего особенного не случилось, просто захотелось с тобой посоветоваться, и ты можешь реально помочь, — Нейл Парсонс с сомнением покачал головой. Его худое лицо с резкими чертами не выражало никаких эмоций. Добровольский продолжил: — Во время пребывания на Желтом глазу тебе не попадались необычные образцы местных минералов?
— Желтый глаз? Там разные породы встречались, но… А что ты имеешь в виду под словом „необычные“?
— Ну-у… несколько замялся Добровольский, — какие-нибудь нехарактерные свойства.
Парсонс несколько секунд думал, потом заговорил:
— Да, были такие. Во-первых, во всех образцах, взятых нами в зоне горного массива, присутствует повышенный процент…
— Нет, Нейл, я не об этом, — прервал его русский. — Речь идет о совершенно необычных свойствах, совершенно.
Парсонс озадаченно замолчал, улыбнулся:
— Уж не рассказов ли об артефактах ты наслушался, Александр? — видя, что Добровольский по-прежнему серьезно и выжидающе смотрит на него, продолжил: — Сам я никаких артефактов не видел, но слышал одну байку про Джонсона, но правда ли это, сказать не могу.
— А что ты слышал, Нейл?
— Слышал, что Джонсон, после того, как выписался из госпиталя, стал интересоваться артефактами, прямо как ты, — геофизик усмехнулся. — Причем делал он это осторожно. Но, как говорится, шила в мешке не утаишь, и о его расспросах стало известно. Большинство посмеивались, считая, что ему не только ноги в катастрофе повредило, но и голову. Однако до меня доходили и такие суждения, что неспроста, мол, Оливер Джонсон, астронавт с большим опытом и стажем работы в дальнем внеземелье, интересуется артефактами. Что-то ему известно такое, чего не знают простые смертные. Но так рассуждали буквально единицы. Если хочешь знать мое мнение, то я считаю, что интерес Оливера к артефактам действительно напрямую связан с его травмой. Насколько мне известно, он отстранен от полетов?
— Да, но ты же сам знаешь, что у него сильно повреждены ноги и, он не может…
— Голова у него тоже повреждена. Никто тебе, конечно, этого не скажет напрямую, но так думают многие.
— Хорошо, Нейл, больше ничего не хочешь мне сообщить?
— Нет, — Парсонс смотрел прямо в объектив. — Через месяц я возвращаюсь, Александр.
Ни один мускул не дрогнул на лице Добровольского:
— Понял тебя, Нейл. До свидания.
— Пока».
Запись закончилась. Сноу выключил коммуникатор и задумался. Значит, не только Джонсон предпринимал попытки что-то выяснить по поводу артефактов. Добровольский активно включился в это дело. Вот только свое «расследование» он начал, не в пример Оливеру, только что. Это говорит о том, что некоторые обстоятельства, а то и вообще сам факт реального существования предметов с экстраординарными свойствами стали ему известны совсем недавно. Так в чём же тут дело, что он узнал такого, что сподвигло его срочно заняться изучением предмета, который доселе, судя по всему, мало его интересовал?
Ричард вздохнул и набрал номер Марлен, бывшей жены Добровольского. Та ответила практически сразу:
— Месье Сноу? Здравствуйте.
— Здравствуйте, мадам Дютрон. Извините за беспокойство, но у меня есть к вам один вопрос. Вы позволите?
Лицо Марлен не изменилось:
— Конечно.
— Александр вам случайно не говорил, с кем из членов экспедиции на Вегу он в последнее время встречался?
Марлен задумалась:
— А вы знаете, да. Когда он мне приносил мемори-кристалл, который я вам передала… Кстати, он вам помог?
Сноу на секунду растерялся:
— Э-э… Мой напарник как раз работает с ним.
— Хорошо. Так вот, Саша, когда мне его передавал, что-то говорил о том, что ему надо встретиться с Джонсоном.
— С Джонсоном? — переспросил Ричард. — А в связи с чем он вам вдруг это сказал?
— Я ему напомнила про конкурс, в котором будет участвовать наша дочь. Вот он мне и ответил, что, мол, хорошо, что я ему напомнила, а то он именно в этот день собирался встречаться с Джонсоном.