орывами ветра, лениво шевелящего песок. Сноу невольно замер и обвел взглядом пейзаж.
— И вот так всё сохраняется тысячелетиями! И ничто не меняется.
— Меняется, Ричи, еще как меняется! — решительно сдернул его с облаков Айво. — Пройдет два-три миллиона лет и от этих скал почти ничего не останется — они сами превратятся в песок.
— Ну, это через миллионы лет… — протянул Ричард.
— Геологические процессы, это тебе не история земной цивилизации, а тем более какой-нибудь отдельно взятой страны. В природе все происходит намного медленнее, но зато неотвратимо и бесповоротно. Мир движется к хаосу — таковы законы физики. Хотя, ты знаешь, есть довольно любопытные гипотезы, которые утверждают, что хаос — это и есть основной порядок Вселенной, которая всегда была изотропна[33] во всех своих измерениях…
— Тише говори. Что значит «во всех своих измерениях»? — возразил Сноу и осторожно выглянул из-за скалы. — До Большого взрыва вся Вселенная представляла собой бесконечно малую сингулярность, так ведь?
— Так, да не так, — ответил Айво, осторожно двигаясь за напарником. — Но даже не в этом дело.
— А в чем же?
— Дело в том, что получается так, что из хаоса, или, если хочешь, из бесконечно малой сингулярной точки с бесконечно большой плотностью однородного вещества, где помещалась вся материя нашей Вселенной, и нулевым временем, вдруг выплеснулось нечто, что сломало первобытный хаос. По мере развития Большого взрыва, раздувания Вселенной и особенно позже, при нуклеосинтезе[34], происходили процессы, прямо противоположные энтропии — материя Мироздания упорядочивалась. Образовывались сначала туманности, потом протозвезды, потом звезды, планеты… Вся эта гигантская космическая каменоломня стала преобразовываться в галактики, звездные скопления, планетные системы. Наконец зародилась жизнь — вершина сложности строения материи… То есть на этом этапе природа усложняла свою структуру. Усложняла, Ричи, а не упрощала! Проходили негэнтропийные процессы — полная противоположность энтропии. Почему? А теперь, получается, что невидимый гигантский маятник вселенских процессов снова качнулся в обратную сторону, и энтропия вновь начинает побеждать… Что происходит, Сноу, почему раскачался этот маятник? А, может, им кто-то управляет? Но в чем тогда смысл этих колоссальных процессов?..
— Тш-ш-ш!.. — остановил увлекшегося ученого Ричард. — Потом лекцию дочитаешь. Вон флайт, видишь?
Блумберг вслед за Сноу выглянул из-за камня и сразу узнал это место. Он повернулся:
— Узнаешь? На видео у спасателя Дельпьеро?
— Точно, — кивнул Сноу. — Вон и какие-то баллоны валяются, картонки из-под упаковки. Место правильное. Но и мадемуазель прилетела сюда целенаправленно. Она рассуждает так же, как и мы с тобой — артефакты могут быть только здесь. Вот тебе и биолог из Гренобля!
— Вопрос в том, внутри артефакты или снаружи, — вздохнул Айво.
— Ничего. Даже если они внутри, мадемуазель Нуаре умеет открывать двери, я уверен. Будем ждать и наблюдать.
— Будем надеяться, что её поиски не затянутся, — ответил Айво и, поморщившись, сел на тот участок песка, который был в тени. Но и здесь температура была такова, что пришлось подложить перчатки. — Если она не поторопится, то мы с тобой просто сваримся, а еще скорее получим солнечный удар.
Англичанин ничего не ответил и присел на корточки рядом с Блумбергом. Время от времени он выглядывал из-за скалы и наблюдал за Нуаре, которая в тридцати метрах от них медленно шла вдоль стены, ощупывая и осматривая каждый сантиметр. Спустя полчаса она что-то достала из кармана и приложила к уху.
— С кем-то связалась, — шепотом прокомментировал Ричард. — Советуется…
— Или инструкции получает, — ответил Айво.
— Возможно, но в любом случае понятно, что она действует не в одиночку. На планете у нее есть сообщники, — Сноу коротко взглянул на Айво. — Похоже, что Эстель Нуаре не авантюрист-одиночка, а часть организации. И эта организация настолько продвинута, что может позволить направить сюда как минимум двух агентов, снабдив их при этом достоверными и убедительными документами…
— Ричи, любишь ты всё усложнять… — проворчал Блумберг и поменял позу — снизу стало совсем сильно припекать. — Почему бы не предположить, что она и её напарник работают не под прикрытием, а под своими настоящими именами?..
— Всё может быть, Айвенго, всё… — пробормотал Сноу и внезапно сжал плечо шведа. — Она нашла!..
Блумберг привстал и тоже выглянул. Нуаре стояла у скалы и смотрела на небольшой овальный проход, открывшийся в скале. На фоне освещенного лучами Арлекина темно-серого базальта, вход казался нереальным, плоским, словно нарисованным черной краской. Однако стоило отойти буквально на метр в сторону, и пещера скрывалась за уступами скал, становясь совершенно незаметной. Молодая женщина оглянулась и шагнула в темноту.
Сноу мгновенно сорвался с места и со словами «оставайся здесь», бросился к проходу. Айво секунду сидел неподвижно, но затем вскочил и догнал Сноу, быстро скользившего вдоль каменной стены.
— Как же: «оставайся»! Щас! — прошептал он.
Ричард, не оборачиваясь, протянул назад руку и сжал ему плечо. Напарники замерли. Вход, в котором только что исчезла Нуаре, чернел в нескольких метрах перед ними. Сноу решительно отлип от скалы и вошел в узкий темный проем. За ним, чуть вжав голову в плечи, юркнул Блумберг. Спустя мгновение проход закрылся.
Айво предполагал, что внутри будет темно, но мрак, обступивший его, был настолько непроницаем и густ, что поневоле хотелось протянуть руку и взяться за что-то твердое и прочное, что могло служить опорой. Он вытянул руку, в надежде дотянуться до Ричарда, который только что мелькал в метре впереди, но пальцы ухватили пустоту.
— Ричи?..
В вязкой мгле тихий шепот растворился без следа. Айво чуть помедлил и полез в карман за коммуникатором.
Подземелье осветилось неярким светом — на потолке не спеша разгорались желтоватые лампы. Сноу увидел чуть впереди фигуру Эстель Нуаре. Женщина что-то разглядывала, присев у стены. Потом встала и положила несколько предметов в небольшой рюкзак.
«Артефакты, — понял Сноу. — Она их нашла».
Сзади завозился Блумберг, и это выдало конокомовцев. Нуаре стремительно обернулась, в лицо мужчинам ударил яркий луч света.
— Кто там? Выходи.
Сказано было спокойно, в голосе Эстель чувствовалась сила и уверенность. Прятаться больше не имело смысла. Сноу поднял руки и вышел из-за укрытия:
— Мадмуазель Нуаре, уберите оружие, мы не собираемся в вас стрелять!
— Вы и не сможете, даже если очень захотите. Не вздумайте хвататься за разрядники, я отлично стреляю. А-а-а… Это вы, попутнички! Привет. А я-то надеялась, что вы в Йеллоутауне остались.
— Как видите, нет, — ответил Ричард. — Мадемуазель, мы — агенты КОНОКОМа. И я…
— Кто вы такие, мне прекрасно известно.
— Тем более.
Пиликнул сигнал вызова коммуникатора. Эстель, продолжая держать конокомовцев на мушке, ответила:
— Норман, я их обнаружила.
— Артефакты? Отлично, Эстель, — послышался баритон. — Где ты?
— Я всё еще под землей.
— Понятно. Значит так…
— Норман, у меня небольшая проблема.
Последовала пауза, и после неё:
— Я не ослышался, проблема? Какого рода, Эстель?
— Я держу на мушке агентов КОНОКОМа. Они меня выследили.
Снова пауза.
— Эстель, ты знаешь, что делать.
Женщина колебалась.
— Эстель, — вмешался Блумберг, выходя из-за спины Ричарда, — неужели ты думаешь, что никто не знает, куда и зачем мы направились?
— Блефуете, никому вы не сказали, куда летите, — парировала Нуаре.
— Это они тебе что-то отвечают? — послышалось из МИППСа.
— Да. Говорят, что в КОНОКОМе знают, где они сейчас.
— Нет, Эстель, они лгут. Большинство агентов работают с опережением, но об этом редко когда сообщают начальству.
— Ничего подобного! — Айво сделал шаг в сторону Нуаре.
— Стой!
Стена рядом с ними брызнула расплавленными искрами.
— Следующий разряд будет в голову, — предупредила женщина и повела стволом.
За спинами конокомовцев послышался легкий шум, и они обернулись. Проход в подземный туннель был открыт и на фоне яркого света виднелся черный силуэт человека с тяжелым рязрядником в руках. Снова раздался знакомый надтреснутый баритон, но теперь уже вживую, а не из коммуникатора:
— Привет честной компании.
— Норман?! Ты как здесь оказался? — воскликнула Эстель.
Сноу и Айво вертели головами, переводя взгляды с загадочного Нормана на Эстель Нуаре.
— Я всегда страхуюсь. Вот и сейчас поставил тебе маячок на флайт и отслеживал. Как видишь, не зря.
— Зачем? Ты мне не доверяешь?
— Эстель, я никому не доверяю. Мне приходится работать с… как бы это правильно сказать… с необычным заказчиком, который требует стопроцентной результативности и конспирации. Давай сюда рюкзак с артефактами.
— Эй, не шевелись! — прикрикнула она на агентов, стоящих между ней и Норманом и сделала несколько шагов в сторону. — А деньги, Норман?
— Деньги я тебе перевел, можешь проверить, — с легким смешком ответил Норман.
Эстель вновь подняла коммуникатор и, стараясь держать на мушке и агентов, и Нормана, нашла нужный файл и просмотрела.
— Убедилась?
Женщина выключила прибор, но разрядник не опустила.
— Эстель, если ты ему сейчас отдашь артефакты, он нас всех убьет, — прозвучал спокойный голос Сноу. — И тебя тоже.
— А ну-ка закрой рот! — повысил голос Норман. — Еще одно слово, и я вас действительно пришью! А ты, Эстель, тащи сюда свой рюкзак.
Однако ситуация сложилась необычная. В относительно узком туннеле места для маневра почти не было. Чтобы приблизиться к Норману, Эстель пришлось бы пройти буквально в двух метрах от Сноу и Айво и то при условии, что они вожмутся в стену. Женщина замерла в нерешительности. Можно было бы кинуть рюкзак Норману — тот стоял всего в двадцати — двадцати пяти шагах от Нуаре, — но кто поручится, что Сноу или Блумберг не перехватят его на лету. Первым безвыходность ситуации осознал Ричард и, за мгновение до того, как Норман нажал на спусковой крючок, бросился на пол, увлекая за собой товарища.