[44].
Помнишь дело на арктурианской космоверфи?[45] Вот там мы имели дело с полноценной цивилизацией II типа.
Ну, а мощь цивилизации III типа мне даже не с чем сравнить. По нашим понятиям, это почти боги. Но самое интересное в том, что некоторые астрофизики пошли еще дальше в развитии этой шкалы!
— Куда уж дальше? — не оборачиваясь, произнёс Ричард, поднимаясь по широким стальным ступеням на очередной металлический холм. — Боги, они и есть боги.
— Согласен. И всё же к шкале были добавлены цивилизации IV и V типов. Предполагается, что IV тип цивилизации распоряжается энергией в масштабах современной Вселенной, а V — в масштабах произвольного количества вселенных, так называемого Мультиверсума[46].
Сноу остановился:
— Я даже вникать в это не хочу, Айво, у меня голова пухнет. Короче — ты это всё к чему говоришь?
— Да очень просто. Ты сам за меня всё сказал. Если мы имеем дело с цивилизацией II или III типа, не говоря о более высоких, то понять их логику нам будет практически невозможно.
— Пока всё выглядит необычно, но не выходит за рамки нашего восприятия. Мы не знаем, что это за планета, на которой оказались, какие механизмы работают тут, но, повторяю, ничего сверхъестественного я пока не вижу, — Ричард двинулся дальше.
— Да, но это пока. Неизвестно, чем всё это, — Айво развел руки в стороны, — окажется на самом деле.
— На самом деле? — вступила в разговор Нуаре. — А сейчас что всё вокруг нам мерещится?
— Нет, не мерещится, Эстель. Дело в другом. Один коленкор, если мы имеем дело с цивилизацией привычного нам трехмерного пространства, и совсем другой — если эта цивилизация из четырёхмерного или более мира. Тогда, считай — труба. Мы вряд ли сможем их понять.
— Это почему же? Я, например, не считаю себя глупее их! — отозвался Сноу.
— Не скажи, Ричард, не всё так просто. Вот поведай мне, несведущему, как ты себе представляешь мир в четырех измерениях? Время мы отбрасываем в сторону. С интересом слушаю твой ответ и твой, Эстель.
— Четвёртое измерение?.. — пробормотал Сноу и долго шёл молча. — Нет, не могу.
— Кроме времени ничего в голову не приходит, — согласилась с ним Нуаре. — Но мы же говорим о четвёртой пространственной координате…
— Совершенно верно, Эстель, молодец! Мы не можем себе представить четвёртую пространственную координату, потому что нам кажется, что она просто не может существовать. Ну, куда её, сердешную, на самом деле можно впихнуть? Как поставить, куда направить? Наше воображение не срабатывает, даёт осечку, и мы приходим к выводу, что, скорее всего, это невозможно. Но вместе с тем мы прекрасно знаем, что математики и физики давным-давно просчитали и доказали возможность существования не только четырёхмерного, но и пятимерного, шестимерного и даже одиннадцатимерного миров! А то, что мы себе не можем представить дополнительное измерение, объясняется легко и просто: наш мозг, будучи сам трехмерным и существуя в трехмерном пространстве, не способен оперировать понятиями четырехмерного мира.
— Что, и даже великие умы человечества?..
— Представь себе, Ричи! Они же оперировали чисто математическими понятиями, формулами. Ну, вот скажи мне, как ты себе представляешь такое понятие, как, например, бесконечность Вселенной?
— Что-что?
— Бесконечность Вселенной. Вот, представим на минуту, что у нас есть звездолет, способный лететь с любой скоростью. Со скоростью света, мысли, бесконечно быстро. И даже тогда мы никогда не долетим до конца Вселенной, потому что его нет! ты можешь себе это представить?
— Нет, не могу. Айво, знаешь…
— Нет, подожди. Объясняю — это просто не наш уровень. Не уровень человека и его мозга. Многим таким вопросам наука давно дала определение «не имеющие смысла». В XIX веке писатель-физик Эллиотт написал забавный роман «Флатландия» о приключениях треугольника в двухмерном мире и его попытках попасть в неведомый и необъяснимый трёхмерный мир. Роман всколыхнул целую дискуссию на эту тему. Появился термин «флатландцы», то есть жители двухмерного мира. Вот так же, как и флатландцы, мы не можем себе представить мир с дополнительным измерением. Не дано физически. Поэтому то, что мы наблюдаем сейчас вокруг, дай бог, трехмерно и понятно. Но если это не так, то понять мы тогда ничего не сможем.
— Постой, а разве мы можем перемещаться в четырехмерном мире и не замечать этого?
— Легко. Флатландец ведь тоже легко может перемещаться по плоской поверхности, даже не подозревая об окружающем его чудесном трехмерном мире.
Некоторое время Сноу и Нуаре шли молча, каждый по-своему переваривая то, что сказал Блумберг. Первой не выдержала Эстель:
— Айво, у меня, как и у Сноу, даже голова заболела. Ну его к черту, это четвертое измерение!
— Согласен, — неожиданно поддержал её Ричард. — Когда столкнёмся с четырёхмерностью, тогда и будем голову ломать, что делать, а пока…
Глава 3
— Всем стоять, не двигаться! — Метрах в десяти позади них стоял Норман, держа в руках тяжелый импульсный разрядник.
— А, старый знакомый! Мы его ищем-ищем, а он, оказывается, на Стальной планете прохлаждается! — постарался не подать виду, что удивлён, Сноу.
— Только не надо хорохориться, друзья мои. У меня нет времени разводить с вами дискуссии. Значит так. Артефакты достаём, кладем на землю и делаем десять шагов назад. Считаю до трёх. Раз…
— Подожди, Норман! — крикнул Айво и беспомощно оглянулся на своих спутников.
— Два.
— Хорошо, хорошо. Отдаём! — Сноу протянул руку. — Айво, давай сюда артефакты…
— Да ты что, Ричи?!
— Три.
Плазменный разряд ударил в металл в нескольких сантиметрах от Блумберга и обжег ноги раскалёнными искрами.
— Следующий выстрел будет на поражение. Быстро положили артефакты и отошли назад! Ну!
Сноу молча отобрал у шведа шар и параллелепипед, положил на железную поверхность и стал отходить назад, потянув за собой Айво и Эстель. Когда они отошли на достаточное расстояние, Норман подошёл к артефактам, поднял их и положил в небольшой рюкзак.
— На этом, мадам, — кивок в адрес Эстель, — и господа, я благодарю вас за сотрудничество и спешу откланяться. Приятно оставаться!
С этими словами он отступил назад и вытащил из-за стального столба необычное приспособление, состоящее из сверкающих золотом и серебром спиц. Аппарат был похож и на велосипед, и на огромный циркуль, и на часовой механизм одновременно. Закинув рюкзак за спину и продолжая держать всю троицу на прицеле, он взгромоздился на аппарат.
— Норман! — неожиданно раздался голос Нуаре. — Я тебя в любом случае найду. Не обольщайся.
— Эстель, дорогая моя, поверь, мне очень жаль, но ты сама выбрала, с кем тебе по пути. А переубеждать тебя я не хочу, да и бесполезно это, — Норман произвёл с аппаратом какие-то манипуляции, и золотисто-серебряный велосипед-циркуль приподнялся над поверхностью. — И последнее, господа. Я воспользовался единственным в округе средством передвижения, вы уж меня простите. Придется вам продолжать путешествие пешком. Только наберитесь терпения — расстояния здесь обманчивы. То, что кажется совсем рядом, на самом деле находится очень далеко. Скоро вы в этом сами убедитесь. Всего вам доброго!
Золотистый велосипед развернулся и, быстро ускоряясь, понёс Нормана прочь от конокомовцев. Айво присел на уступ и стал разглядывать свои ноги.
— Сильно обожгло? — наклонилась над ним Эстель.
— Нет, ерунда, обошлось.
— Почему он нас не убил? — задал вопрос Сноу. — Ведь ничего не стоило!
— Просто он уверен, что мы отсюда никогда не выберемся и медленно умрём от жажды, голода и усталости. Этот вариант нашей смерти больше по душе Норману, — ответил Айво, встал и подтянул шорты. — Но мы постараемся не оправдать его надежд. Да, Эстель?
— Сколько мы прошли?
Нуаре направила на скалулазерный дальномер и взглянула на дисплей прибора:
— Э-э-э… До скалы пять километров девяносто четыре метра. Значит…
— Постой, постой, а сколько было вначале?
— Сейчас, я сделала отметку. Так… Не может быть!
— Что не может быть?
— Когда мы были у мачты, расстояние до скалы было пять километров девяносто пять метров. Мы что — за час прошли всего один метр?!
— Дальномер сбоит, только и всего, — пожал плечами Сноу.
— Не думаю. Оглянитесь назад, — предложил Айво.
Ричи и Эстель обернулись и замерли. Мачта, от которой они начали путешествие по Железной звезде, по-прежнему возвышалась совсем рядом.
— Как я и предполагал, — тихо произнёс Блумберг.
— Что ты предполагал, Айво?
— Что мы попали на планету, существующую в четырёхмерном мире.
— И что из этого следует?
— Следует то, что очень многие законы трёхмерного мира тут работать не будут. Помните, Норман сказал, что расстояния здесь нас неприятно удивят? Он прав.
— И что получается? Мы не сможем дойти до той чёртовой скалы?
— Не знаю, возможно, и дойдём, но очень нескоро.
— Как такое вообще возможно? — спросила Нуаре.
— Очень просто, Эстель. Представь себе, что житель двухмерного мира путешествует по плоскости своего пространства. Он волен двигаться влево, вправо, вперёд, назад сколько угодно, и расстояния для него будут понятны и привычны. Но передвинуться вниз или вверх он не способен сам ни при каких обстоятельствах. И неважно — на один миллиметр, или на миллион километров. Просто третьего измерения для него не существует.
— А если ему помогут?
— Думаю, что тогда сможет. Пример тому Норман, который достал здесь свой странный золотой агрегат. Этот велосипед-циркуль и помогает ему передвигаться по оси четвёртого измерения. К несчастью, он сказал, что такой велосипед здесь один.
— Норман соврёт — недорого возьмёт, — с сомнением в голосе произнесла Нуаре.