Лора вошла в конюшню, чтобы осмотреть раненую ногу жеребца, но вместо этого без сил опустилась на солому. Последние десять минут она только тем и занимается, что лжет самой себе. Ведь на самом деле Санчес Корелли очень много для нее значит, и их единственного поцелуя ей не забыть. За короткий промежуток времени этот мужчина так прочно вошел в жизнь Лоры, что она уже не представляла, как раньше могла обходиться без него. Она была убеждена в том, что гость хороший, честный человек. Ведь он принес ей весточку от брата, хотя наверняка спешил по своим делам. Потом он починил загоны и теперь спас Марию. Можно ли ждать большего от почти незнакомого человека? Пожалуй, нет.
Немного успокоившись, Лора поднялась на ноги. Конь узнал ее и негромко заржал. Сегодня он выглядел молодцом и даже слегка опирался на правую переднюю ногу, а не поджимал ее к брюху, как вчера. Женщина облегченно вздохнула. Вылечить жеребца она хотела едва ли меньше, чем Санчеса. Впрочем, с таким послушным пациентом у нее вряд ли будет много хлопот.
Она заботливо принялась втирать мазь в сустав жеребца. Тот вдруг тревожно фыркнул, и Лора сразу же поняла, что в сарае есть кто-то еще. Так и есть — послышался хруст соломы, а потом она увидела пару роскошных сапог. Джура собственной персоной.
— Его конь? — хрипло спросил цыган.
Лора кивнула.
— Что с ним случилось?
Отложив мазь, она вытерла руки о солому и повернулась к цыгану лицом.
— Жеребец уже хромал, когда Сан… мой гость пришел к нам. Вчера этому коню пришлось потрудиться, и ему стало хуже.
Джура хмыкнул и презрительно посмотрел на раненого жеребца. Было бы из-за чего беспокоиться…
— Когда чужак покинет твой дом?
Лора неопределенно пожала плечами.
— Как только конь будет здоров, его хозяин уйдет отсюда.
При мысли, что это действительно скоро произойдет, у Лоры мучительно сжалось сердце. Ей будет очень не хватать его… Очень.
— Мариука боится чужих. Завтра же приведи ее в табор, — приказал Джура тоном, не терпящим возражений.
Лора вскинула голову и строго посмотрела на цыгана:
— Нет. Моя дочь останется рядом со мной. Малышке пора привыкать к оседлой жизни и к общению с разными людьми. К тому же, Мария не боится этого человека. Он ей нравится.
— Бред!.. — и цыган оглушительно рассмеялся.
— Это правда! — возмутилась Лора и, пользуясь случаем, спросила: — Когда ты позволишь Заре навестить меня?
Цыган заложил руки за пояс и принялся расхаживать по сараю взад-вперед. Время от времени Джура бросал на Лору злые взгляды. В какой-то момент лицо его прояснилось, и он подошел к ней вплотную. Сердито взглянув на него, Лора увидела, что он буквально пожирает ее глазами. Она сердито фыркнула и отошла поближе к двери сарая.
— Мариука поедет сегодня же со мной. Зара давно ждет ее, — грозно заявил цыган.
— Сомневаюсь, приятель…
Обернувшись, Лора чуть не упала — прямо за ней в дверях сарая, прислонясь к косяку, стоял Санчес, и только крупные капли пота на лбу выдавали его болезненное состояние.
— Доброе утро, синьора, — вежливо поздоровался Корелли. — Этот… синьор вам досаждает?.. Между прочим, Мари уже проснулась и зовет свою маму, — Санчес перехватил взгляд Лоры и едва заметно подмигнул ей.
Та нахмурилась и вновь взглянула на цыгана. Широко расставив ноги, он таращился на Санчеса с таким презрением, словно хотел доказать свое превосходство над ним. Оно и не удивительно. После вчерашней «прогулки верхом» слабость гостя была очевидна.
— Мы возвращаемся в дом, — спокойно проговорила Лора. — Марии пора завтракать. А тебе, Джура, лучше вернуться в табор и подумать о том, какой опасности ты подвергаешь остальных. Вам давно уже пора покинуть эти места.
С этими словами женщина подошла к Санчесу и демонстративно взяла его под руку, не обращая внимания на взбешенного цыгана.
Корелли ужасно разозлился, догадавшись, что Лора сейчас использует его, словно ширму, в разговоре с незваным гостем и тем самым ясно дает понять, что в помощи не нуждается. Он отстранился и, пошатываясь, пошел внутрь сарая, не спуская все же с цыгана настороженных глаз. Лора поспешила за ним.
— Сегодня вашему коню лучше, — торопливо объяснила она. — Он уже может опираться на больную ногу.
Когда Санчес добрел до стойла, его конь, почуяв приближение хозяина, тут же приветственно заржал.
— Ну, здравствуй, дружище, — пробормотал Корелли, прижавшись к теплому боку животного, и ласково потрепал жеребца по холке. Да пропади они пропадом, эти бродяги! В конце концов, ему нет до них никакого дела. Главное, что его друг жив и почти здоров.
Он не видел, как Лора и Джура за его спиной обменялись яростными взглядами, после чего цыган развернулся и молча выскользнул через боковую дверь, а хозяйка сразу же устало опустилась на солому.
— Он ушел? — не поднимая головы, спросил Санчес.
— Да, но вряд ли передышка окажется долгой.
Корелли откинулся на перегородку, стараясь облегчить давление на раненую ногу.
— Значит, цыгане и впрямь хотят забрать Мари?
— Этого хочет Джура.
— А вы, разумеется, не желаете отдавать ему дочь?
— Вы поразительно догадливы, синьор Корелли, — сердито усмехнулась Лора. — Разумеется, не желаю.
Улыбнувшись, Санчес задумчиво проговорил:
— Пожалуй, мне следует остаться здесь еще на некоторое время. Вам ведь нужна помощь, или я ошибаюсь?
Глаза Лоры увлажнились. Да, он настоящий герой! Не многие мужчины, находясь в здравом рассудке, решились бы бросить Джуре вызов. А Санчес Корелли не побоялся! Он не струсил, хотя сила его сейчас такова, что даже ребенок с легкостью с ним справится.
— Вы что-то говорили насчет завтрака?
— Через пять минут все будет готово, — Лора взяла его под руку, и Санчес на этот раз не отстранился.
Корелли, вытянувшись, лежал на кровати. После завтрака заботливая хозяйка заново обработала его раны, и сейчас он был абсолютно недвижим. Кожу стянуло, тело под повязками немилосердно чесалось, но Санчес терпеливо сносил все неудобства. Он должен поправиться как можно скорее. Судя по злобным взглядам, которые бросал на него сердитый «дядя Жук», цыган настроен весьма решительно. Что ж, если бродяга надеется на легкую победу, его ждет жестокое разочарование.
Напротив Санчеса устроилась, как обычно, на своем огромном сундуке, прикрытом разноцветным покрывалом, Мари. Малышка расчесывала кукле волосы и что-то тихонько напевала. Корелли прикрыл глаза. Воспоминание обожгло его душу. Семья. Ведь когда-то у него была семья… Семья, которую он потерял. Ему ничего не стоило послать весточку своим родным, но он этого не сделал. Он боялся. Боялся не получить ответа. Боялся, что дорогие ему люди уже перестали думать о нем.
— Дядя Санто?
Вздрогнув от неожиданности, он поднял голову. На него смотрели темные, как лунная ночь, глаза девочки.
— Что, милая?
— Ты грустишь?
Санчесу редко доводилось общаться с детьми, и сейчас он недоумевал — все малыши такие проницательные или этот ребенок исключение?
— Нет, Мари. Просто мне обидно лежать здесь, в то время как твоя мама трудится не покладая рук.
Девочка согласно кивнула:
— Мне тоже надоело здесь сидеть.
Губы Санчеса растянулись в улыбке. Очаровательная девчушка.
— Не слишком весело оставаться без дела. Ты ведь любишь помогать маме?
— Ага. Особенно, когда она занимается с лошадками.
В это время в дверь постучали, и в комнату вошла пожилая цыганка. За ней, разумеется, ввалился и ее брат.
— Нянюшка! Дедушка Мишо! — пропела девочка и захлопала в ладоши.
— Добро пожаловать, Зара. Рада тебя видеть, Мишо, — Лора сердечно обняла стариков и усадила их за стол.
Цыган широко улыбнулся, но стоило ему заметить Санчеса, как улыбка тут же медленно сползла со смуглого лица. Зара повела себя более сдержанно и лишь вопросительно посмотрела на приемную дочь. Мужчина в постели Лары?..
— Это синьор Корелли, — срывающимся от волнения голосом отрекомендовала гостя хозяйка. — Он ранен и нуждается в уходе.
Затем последовал рассказ о том, как Санчес спас Марию, и глаза цыган заметно потеплели. Выслушав все, Зара спросила на языке цыган:
— Это тот мужчина, что принес тебе весть о брате?
— Да, это он рассказал мне, что Чарльз погиб.
— Где его дом?
— В Пьемонте. Недалеко отсюда.
— У него есть жена?
— Не знаю. Он ничего не говорил о своей семье.
— Значит, ему есть что скрывать, — заметила цыганка и пристально посмотрела на Санчеса.
Корелли из их разговора не понял ни одного слова, но на всякий случай улыбнулся. О чем, черт побери, расспрашивает Лору эта старая карга? И, главное, — что та ей отвечает?
Обед прошел в напряженной обстановке. Старик ни разу не взглянул на Санчеса, зато цыганка старалась за двоих. Она не спускала с парня настороженных глаз и время от времени что-то говорила Лоре на своем тарабарском наречии.
Нельзя сказать, что Корелли был расстроен. В конце концов, то, что старая цыганка разглядывает его с обычным любопытством, нет ничего страшного. Рассудив так, Санчес решил сосредоточиться на еде. Тушеный картофель с кореньями и паста с помидорами очень ему понравились, а запеченный на вертеле кролик оказался просто превосходным. Но вершиной кулинарного искусства явились крохотные пирожные из желудевой муки. Санчес увлекся ими настолько, что остановился, лишь натолкнувшись на изучающий, с легкой насмешкой, взгляд старой цыганки. Он тут же густо покраснел, подумав, что повел себя, словно голодный поросенок.
— Спасибо, синьора Лора, все было очень вкусно, — Санчес смущенно закашлялся и, встав из-за стола, направился к выходу.
— Синьор Корелли, сейчас вам лучше прилечь. Не стоит лишний раз бередить раны.
— Да-да, я так и сделаю.
— Тогда куда же вы идете? — искренне удивилась Лора. — Кровать там…
— Сегодня я лягу в сарае, — пробормотал Санчес. — Мне и прошлой ночью не следовало у вас оставаться.