Пережив очередное сновидение, Егор с трудом находил в себе силы встать, заниматься намеченными делами, но в силу укоренившейся привычки переносил особенно яркие, запомнившиеся фрагменты на чистые страницы в блокноте.
Он рисовал, и в такие минуты возникало ощущение реальности пережитых во сне событий, сопричастности к ним.
Сны откровенно пугали.
Рисунки копились, усталость росла, нервы расшатывались, а он не мог найти приемлемого решения внезапно возникшей проблемы.
За неделю Егор похудел, измучился, осунулся, стал зол, раздражителен, вообще перестал выходить наружу, пытался угомонить свое сознание дозами хондийских метаболитов, но делал только хуже.
…В очередной раз он проснулся посреди ночи с дикой головной болью, чувствуя, что задыхается, сел, брезгливо отмахнувшись от питающего раструба, который, неприятно, влажно поблескивая, потянулся к нему от низкого свода отсека.
Обстановка хондийского корабля вызывала тошноту, горло сжимал спазм.
Кое-как ему удалось встать, доковылять до шлюза.
На улице расплескалась теплая ночь, но свежий воздух не помог. Ночная мгла липла к телу испариной, дыхание часто перехватывало, во рту ощущался стойкий отвратительный привкус.
Егор мучительно закашлялся, сел на землю, обхватил голову руками.
«Долго я так не выдержу. Нужно что-то делать…» – мысли пульсировали болью. Он редко позволял отчаянию взять верх, но этой ночью им овладела полнейшая безысходность. «Ведь я не живу, – думал Егор, глядя на Аллею Темпоралов, структура которых вновь стала видна даже невооруженным глазом. – Я борюсь, упрямлюсь, но достижима ли заветная цель? В чем смысл этих видений? Ради чего терплю адскую боль, враждую с собственным рассудком, истязаю себя?»
Он глубоко задумался и не заметил андроида, идущего со стороны леса.
– Егорка? Не спишь?
Он вздрогнул, обернулся.
– Не подкрадывайся ко мне!
– Ты чего злишься? Опять плохо спал? – Андроид присел на корточки, попытался заглянуть ему в глаза. – Ничего не хочешь мне рассказать?
– О чем? – блекло уточнил Егор.
– Ну, к примеру, о своих снах?
– Откуда узнал?
– Темпоралы подсказали.
– Загадками не говори!
– А ты взгляни на них, – спокойно ответил андроид. – Разве не видишь, как полыхают? И сканеров не нужно, чтоб энергетическую структуру различить. Каюсь, был неправ. Они – устройство. По крайней мере эти, – он вновь указал на Аллею.
– О снах как узнал? Или просто догадался?
– Твой модуль технологической телепатии начинает работать, как только ты засыпаешь. Он посылает серии тестовых импульсов. А темпоралы реагируют. Затем, – он жестом указал на собранное им устройство, – я начинаю фиксировать интенсивный обмен данными.
– Такого не может быть! Почему же раньше ничего не сказал?!
Андроид пожал плечами:
– Ты приказал выяснить, является ли Аллея Темпоралов устройством. Я вел наблюдения. Твой модуль технологической телепатии каждую ночь проявляет гиперактивность. Темпоралы реагируют, и спустя небольшой промежуток времени их энергоматрицы «разгораются», структура становится видна невооруженным глазом. Егор, – он с визгом повернул голову, – ты с кем-то общаешься? – Он внимательно смотрел на него в ожидании ответа.
– Мне действительно снятся кошмарные сны, – признался Бестужев. – Не могу от них избавиться. Ничего не помогает.
– Расскажи о них.
– Зачем?
– Мы должны понять, что происходит. Раньше тебя мучили кошмары?
– Иногда, – неохотно ответил Егор. – Что дали твои наблюдения?
– Я вывел ряд закономерностей. Теперь у меня есть схема активации темпоралов. Не знаю, годится ли она для перемещения во времени и пространстве. Это можно выяснить лишь путем рискованного эксперимента.
– Да, но при чем тут мой модуль технологической телепатии?!
– Пока еще не знаю. Но, несомненно, он активный участник процесса.
– Тогда что такое темпоралы?
– Ты задаешь очень сложные вопросы.
– От ответов зависит моя жизнь! Разве ты не понимаешь – еще немного, и я просто свихнусь?!
– Нет. Ты выдержишь. Но если мы хотим добиться результата, узнать истину – нужно экспериментировать.
– Как?
– Мы знаем, что темпоралы возникают в разрывах пространства. Они стабилизируют их, но, видимо, не закрывают. Ты был прав, когда предположил: наша планета связана с иными мирами через гиперкосмос.
У Егора голова шла кругом.
– Ответь, что мне делать? – спросил он. – Уже во второй раз мой модуль технологической телепатии преподносит сюрпризы. Сначала я слышал обрывок переговоров тех странных существ подле древней верфи. Теперь – эти сны. Хочешь сказать – они реальны?
– Да. Темпоралы, по моему мнению, открывают доступ к гиперкосмосу.
– Каким образом?!
– Вероятно, они – часть структуры гиперпространства, – предположил искусственный интеллект.
– Почему я воспринимаю мысли других, совершенно незнакомых людей?! – Егора сейчас интересовала лишь одна сторона вопроса, остальное он словно не слышал.
– Вот! Здесь и скрыта подсказка! Ты воспринимаешь мысли людей, – многозначительно произнес андроид. – Но разве во сне ты хотя бы раз оказался в шкуре инопланетного существа?
– Нет.
– Все, кого ты видел, с кем ассоциировал себя, – люди. Наследники единой техносферы Земли. Их импланты по программному и аппаратному обеспечению совместимы с твоими! Они созданы на базе одной технологии, понимаешь?
– А темпоралы просто передают сигнал? Через гиперкосмос?
– Верно, – кивнул андроид. – Но если хочешь, я приведу более простой пример.
– Попробуй.
– Ну, например, радиоволны объективно существовали до изобретения первого в мире передатчика, – произнес андроид. – Они – физическое явление. Но люди создали радиостанции и с их помощью смогли использовать радиоволны для передачи информации. Так же и энергетическая структура гиперкосмоса. Она способна передавать сигнал, нужны лишь устройства, дающие возможность его модулировать. В нашем случае логично предположить, что приемопередающим устройством является Аллея Темпоралов. А твой модуль технологической телепатии отправляет запрос и дешифрует данные, полученные в ответ. Но это лишь моя догадка. Ее нужно либо подтвердить, либо опровергнуть.
– Как?
– Ты должен сознательно выйти на связь, – заявил андроид.
– Сознательно?!
– Да, в состоянии бодрствования. Волевым усилием, – спокойно пояснил искусственный интеллект. – Еще нужно выяснить, могут ли другие темпоралы, растущие без явной симметрии, транслировать сигналы твоего рассудка?
– Я много путешествовал среди энергетических структур. Но раньше со мной не происходило ничего подобного!
– Мы скоро узнаем, в чем истина. Но, – он взглянул на Егора, – потребуется серия экспериментов.
– Ты так просто рассуждаешь!
– Разве не для этого ты меня восстановил? Расскажи подробнее о снах. Что ты видел? В каких местах побывал?
Бестужев достал блокнот и протянул его андроиду.
– Вообще-то я думал, что просто схожу с ума.
– Нет. С твоим рассудком все в порядке. Просто мы сейчас стоим на пороге открытия.
– Случайного открытия!
– Случайного ли? Разве ты не предполагал, что Аллея Темпоралов является устройством? Теперь не останавливайся на половине пути!
– Ладно. – Егор махнул рукой. – Рассказывай, как предлагаешь действовать? – Он понимал, что андроид не сидел в эти дни без дела и наверняка уже что-то придумал.
– Сначала ты должен уснуть под глубоким воздействием хондийских препаратов, – ответил искусственный интеллект.
– Зачем?
– Так мы узнаем, играет ли твой рассудок ключевую роль в процессе. Что, если твой разум вообще ни при чем, а все происходит из-за сбоя в кибермодулях?
– Я же пробовал. Хондийские метаболиты не помогли избавиться от снов.
– Однако они стали обрывочными, верно?
– Да, – нехотя согласился Егор. – Ну, хорошо, допустим, под воздействием метаболитов я полностью «отключусь», и модуль технологической телепатии не выйдет в гиперактивный режим.
– Вот тогда мы будем в точности знать, что инициатором «сеансов связи» – назовем их так – является твой рассудок. После мы попробуем подтвердить тот факт, что именно Аллея Темпоралов проводит сигнал.
– Как мы это сделаем?
– Временно организуем лагерь где-нибудь в другом месте, подальше отсюда. – Андроид действительно уже все продумал.
– Согласен. – Бестужев постепенно приходил в себя, и его настроение начало понемногу улучшаться. – Что затем?
– Ты больше не станешь подавлять рассудок хондийскими препаратами, но попытаешься увидеть сон наяву. Говоря проще – выйти на связь через гиперкосмос осознанным усилием.
– На связь с кем? – уточнил Егор.
– Вот над этим мне надо подумать. В системе адресации я пока не разобрался. Давай для начала проведем первое испытание?
– Хорошо. Я подготовлю корабль.
Весь следующий день Бестужев провел на борту хондийского транспорта, изучая сохранившиеся в его нейросетях базы данных и описания устройств, которые можно вырастить. Он хотел получить максимальный объем объективной информации из разных, независимых источников. Собранный андроидом комплекс сканеров – это отлично, но если результат подтвердят датчики инопланетного корабля, будет еще лучше.
Как ни странно, но Егору стало значительно легче от мысли, что все происходящее с ним не случайно и странные сны, измучившие рассудок, могут иметь объяснение, по крайней мере в рамках существующих обстоятельств.
Пока укоренившийся хондийский корабль растил биологические датчики, они провели серию других испытаний.
Хаотично расположенных темпоралов в округе хватало с избытком.
Они выбрали рощу энергетических деревьев примерно в трех километрах от Аллеи и разбили там временный лагерь.
Егор спал как младенец.
Ему вообще ничего не снилось. Эти дни он провел в состоянии душевного покоя: общался с искусственным интеллектом, охотился на хетрунов – мелких зверьков, вечерами они готовили мясо на костре, вспоминали о былом, но не пытались заглядывать в будущее.